— Ты что? — охнул Варро, мгновенно трезвея. — Ранена? Показывай!

— Высплюсь — пройдет, — просипела Аррайда сквозь зубы. Рыцарь-протектор настаивать не стал. Шатаясь, побрел к дальнему зубцу, повозился там и вернулся с коричневым пузырьком. Зубами выдернул пробку. Присел на корточки возле Аррайды:

— Это зелье исцеления. Глотай давай.

— Не надо.

— Надо. Все равно ведь не заснешь, — вздохнул он.

— Почему?

— У тебя глаза сверкают… как у любопытного щенка. Только я вот… великих истин тебе не открою.

Отобрал пустой пузырек. Укрыл Аррайду тяжелым алым плащом с золотой пряжкой. Затоптал догорающий факел.

— Лежи. Смотри на звезды.

— Зачем?

— Потому что убьют — и вспомнить будет нечего. А мне будет… п-присягу у им-мператора… и этот… как его… — Лариус постучал по ножнам. — У меча есть рукоять, крестовина и этот… И я п-повязан… п-по рукам и ногам.

Он задрал голову, глядя, как две луны катятся по небосводу. Заходить им было еще долго.

— Вот скажи мне, — все так же заикаясь, продолжал рыцарь-протектор. — Ведь над Киродиилом те же луны. Я помню, как они в Нибене отражаются. Но почему-то там они не такие красивые, как здесь.

— Ты говорил, что повязан.

— По рукам и ногам, — хмуро повторил Варро, глядя в землю. — Когда дом горит, без толку траву вокруг прибивать. Нас-то и хватает еле-еле… дороги стеречь да контрабандистов… Ловить контрабандистов. Это вранье, что суда не ходят. Да останови вывоз эбонита, стекла-сырца хоть на день… вопли поднялись бы — до неба…

Он сердито фыркнул.

— Зато нам… Задень мы что: тут же данмеры кричат, что им права защемили. Что закон о Перемирии не… бля… блю… блюдем. И письмо за письмом из столицы. Вместо подкрепления.

Размахнувшись, он кинул через парапет опустевший горшок. Послушал, как далеко внизу глина смачно хряпнулась о плиты.

— Им невдомек, что тут варится…

Аррайда слушала, забыв, как дышать. И Лариус о ней забыл, похоже. Казалось, разговаривал сам с собой.

— …Что надо причину давить. Это только тому, кто не воевал никогда, кажется, что все само по себе и отдельно: контрабандисты, шармат их за… ногу… И пепельные бури, и мор. И статуэтки эти долбаные. И что у Призрачных Врат тихо-тихо, а у Альдруна и Маар-Гана твари так и лезут. Мне бы хотя бы восемь когорт! — простонал рыцарь-протектор. — Мы бы вошли в фояду за Вратами… и положили всех. Все их зло… на хрен. Десяток боевых магов Легиона… Двери в крепостях вышибить. Прожарить коридоры перед собой огнем. А лучше… воду пустить. Там лавовые выходы, там бы все рвануло, — он прижал кулак к лицу. — Откуда маги… ни одного… нет.

— А в гильдии?

Рыцарь-протектор вскинул покрасневшее лицо:

— Девочка, ты что! У каждой гильдии свой приказ. И мотивы, и тайные помыслы. Маги, скажем, ловят некромантов. Бойцы… гоняют браконьеров. Ординаторы — храмовая стража Вивека — сильные воины. Часть их стережет Призрачные Врата. Меньшая. Остальные — увязли в охоте на язычников и жрецов-отступников. Не хотят с ними власть делить. Великий Дом Редоран… тоже хорошие бойцы. Очень. Одни из лучших на Вварденфелле. Но у них своих проблем по горло: моровые твари… и телванни, плесень на редоранской земле.

Варро сощурился, словно ветер порошил песком в глаза.

— И у меня… приказ. Не дал Акатош рогов бодливой корове. И против присяги я не пойду.

Аррайда высунулась из-под плаща:

— Но это же неправильно!..

Имперец буркнул:

— Лежи. Это в юности кажется, что все заживает, как на никс-гончей. А потом, храни Кинарет, станешь на полусогнутых ходить. Да… я хотел спросить вот что, — прищурился он, — ты что, в Арктанд в одной стеганке лазила?

Девушка захихикала:

— Не-а. Я бахтер и шлем кузнецу отдала. Обещал до утра починить.

Лариус удивленно хмыкнул. Протянул:

— Ну, с этим котищем в двемерской кирасе… до утра управятся, пожалуй. Хаджит здоровый. И от магички будет прок. Ты чего сама с ними не осталась?

— Не хотела, — Аррайда снова нырнула под плащ.

— Слабость показывать?

— Ага.

Варро отодвинул с лица Аррайды алое полотнище:

— Прости за любопытство. А они тебе кто?

— Друзья.

— Друзья?.. И давно?

— Два дня.

— Давно-о, — протянул Варро то ли с издевкой, то ли завидуя серьезности срока. — У меня вот нет друзей. Только подчиненные.

— Хочешь, я буду твоим другом?

Он посмотрел… странно… нехорошо посмотрел. Стиснул ладони в кулаки:

— Ты меня жалеть… не смей… Ты… думаешь… вот так запросто предложила — и друг?!.. Или это из-за моей откровенности? — он скривил лицо. — Не обольщайся. Просто я знаю, кто ты.

— А кто я?! — с внезапной надеждой потянулась к нему Аррайда.

Лариус выразительно постучал по клинку.

Девушка сникла, отвернулась, уткнувшись в шкуру. Рыцарь-протектор тронул дрогнувшее плечо:

— Ты что? Обиделась? Обиделась… — помолчал. Добавил тихо: — Люди — вовсе не те, кем могут тебе казаться. Но… ты запомни: нельзя плакать. Всегда нужно держать лицо.

Звезды бледнели. Луны, катящиеся к окоему, резко покраснели, даже белая Йоуд. Можно было бы решить, что надвигается пепельная буря — если бы в воздухе не ощущался влажный морской запах. Аррайда пошевелилась, умащиваясь под плащом, сонно пробормотала:

— Завтра будет ветер.

Лариус поднял голову к небу:

— Завтра. Значит, нам есть на что надеяться.

Оборванная нить. Балмора

— Ненавижу, когда мне заглядывают через плечо. Садись и подожди, я скоро закончу.

Аррайда неловко повернулась в тесном пространстве, с высокой полки полетел горшок и разбился, чмякнув о каменный пол.

— Боги мои! Пожалей посуду, сядь, — буркнул Косадес. — Потом сам уберу.

Девушка уселась на кровать, зажмурившись, спрятав руки за спину, силясь унять дрожь в коленях. Почему она так боится? Вроде Кай ни разу не сказал ей дурного слова…

Какое-то время протекло в молчании.

— Устала? — раздался над ней его голос. — Спи. Утром расскажешь.

Аррайда вздрогнула и распахнула глаза.

— Нет.

— Хорошо, — мастер-шпион развернул стул спинкой к столу и откинулся, удобно вытянув ноги. — Как поживает Арктанд?

И улыбнулся, видя ее изумление:

— Ты справилась за два дня — значит, только Арктанд. Насколько я знаю Хасафата, ты еще легко отделалась. Он вполне мог загнать тебя за какими-нибудь черепками на другую сторону Вварденфелла. Так что рассказал тебе Антаболис?

Стараясь не слишком оттопыривать локти, наемница вытянула из сумки две потрепанные книги и пачку мелко исписанных бумаг. Кай быстро проглядел названия, отложил бумаги за спину:

— Изложи в двух словах. А то у меня уже глаза болят от писанины.

Аррайда сцепила пальцы и, глядя себе в колени, начала:

— На сегодня известны пять Великих Домов народа данмер: Хлаалу, Редоран и Телванни на Вварденфелле и Индорил и Дрес — за его пределами. Но некогда, до битвы у Красной Горы, существовали шестой и, возможно, седьмой Великие Дома — Дагот и Двемер. Насчет последнего мнения расходятся. Стоит ли его относить…

— А ты как думаешь?

Наемница осеклась, поморгала.

— Я?..

Косадес ждал, похлопывал пальцами по колену.

— Ну, я видела призрак двемера. Очень похож. На данмера… Только одежда другая и глаза не красные.

— Поражаюсь твоей наблюдательности, — улыбнулся Кай, — так много заметить в бою. Или это хаджит рубил, пока ты пялилась?

Щеки и уши Аррайды залил густой румянец.

— А откуда ты…

— Так вся Балмора судачит о ваших подвигах, — мастер-шпион, пряча искорки в глазах, покаянно развел руками. Поскреб затылок. — Я и представить не мог, что одна… хм, девчонка может дать столько пищи для слухов и сплетен. У Тьермэйлина не стоило их селить.

— Я хотела у магов, но Эдвина…

— Эдвина? — Кай подался вперед, сцепив руки на колене. — Из Альдруна?

— …она не захотела. Из Альдруна, да. По крайней мере, к Черриму пришла в Альдруне. Можно память потерять, если стукнут по голове?