С таким же страхом отмахнулся и от вывода, что его жена, по сути, оказалась обладательницей тех самых добродетелей, которые он так жаждал видеть в своей будущей спутнице жизни. Согласился с собой только в том, что красота в человеке — совершенно не главное. Это дело такое… относительное, сиюминутное. Уж это Джейми точно знал. Вот она, самая лучезарная из всех отборно прекрасных, стоит перед тобой, а затем открывает рот — и всё как рукой сняло. И куда что делось? Таких Фрейзер опасался больше других. Он боялся узнать в них себя до поры до времени.

А эта вот, занятая такая, деловая, всё знает, во всём разбирается, ответственность какую несёт и не гнётся, не хнычет. Все мысли о хозяйстве да об охоте. Уже третьи сутки ни слова о платьях, прическах и что сейчас носят в Париже.

«Она действительно похожа на мою мать», — сделал неутешительный вывод проигнорированный муж, однако кручинился и восхищался отнюдь недолго — время тикало.

Только лишь жена задышала ровно и умиротворённо, он, подавляя жгучее желание укутаться поуютнее и поспать впервые за долгое время в нормальной постели без гнилой соломы, вонючих луж и клопов, аккуратно выбрался из-под одеяла, поднялся с кровати и подошёл к двери. Выйдя из комнаты и тихонечко закрыв за собой створку, в коридоре, в стоящем в торце кресле, увидел Ангуса.

«Приехали», — ухнуло в пятки сердце Джейми.

— Эм… а… я… Я на кухню водички попить, — пролепетал он первое, что пришло в голову и чуть не ударил себя по лбу — у них в спальне с Клэр стоял кувшин с водой.

Ангус молчал.

Тогда Джейми сбросил с себя все маски и решил идти ва-банк.

— Слышь, чувак, выпить охота нормально. Давай вместе, а? — жалостно скривился он.

Или поняв, или проигнорировав странное, но звучное «чувак», Ангус тут же поднялся и двинулся по коридору, показав следовать за ним.

На этот раз они очутились на кухне. Поскольку его приданное, бутылка виски, осталось в спальне, Джейми по аналогии с замком дядюшки Лэма направился к примеченному заранее буфету, но работник остановил его жестом и отогнул небольшой гобелен сбоку окна. Как оказалось, в стене выдолблена глубокая ниша, где стояли три бутылки с виски.

Мужчины так же молча сели и разлили по стаканам. Чокнувшись «тарой», они опрокинули в себя первые порции.

— Что, не даёт? — вытер усы Ангус.

Джейми чуть не поперхнулся, но замешательство сыграло ему на руку.

— Да ты не смущайся, — по-свойски махнул рукой работник. — Клэр у нас девушка с норовом, но она лучшая из всех, кого я знаю. Поэтому ты… — мужчина похлопал своей грязной мозолистой ладонью по лежавшей на столе холёной, а по местным меркам, даже утончённой, кисти господина, — потерпи.

— Угу, — с готовностью согласился тот и подлил себе и Ангусу по новой порции.

За разговорами и рассуждениями они быстро «приговорили» бутылку и взяли ещё одну. Джейми почти забыл про фею. И если её саму удерживал в голове, то смутно припоминал, зачем она ему, собственно, нужна, не говоря уже о её сложном имени.

Пока Ангус отвернулся нарезать хлеба, новоиспечённый господин, бывший сын бродячих музыкантов рухнул на стол головой и тут же вырубился.

Он очнулся, когда тот же Ангус с Клэр тащили его назад в спальню, а на следующий день проснулся только к обеду — то есть опять в лучших традициях своих каникул двадцать первого века. И весь день провёл так же.

Он ни сколько не удивился, что Клэр встала рано утром и уехала в поле, но очень обрадовался тому, что она не разбудила его и не взяла с собой. Он полностью смог отдаться горю, что пропустил, а если называть вещи своими именами, то попросту пропил встречу с феей.

«Всё. Сегодня нужно споить Ангуса. Как бы ему так подливать, чтобы самому не надраться?»

Но когда этой ночью вышел из спальни, в заветном кресле его уже ждала бутылка виски в компании Руперта.

С этим всё прошло ещё лучше — они плохо понимали друг друга и от этого больше пили и веселились. Руперт оказался простоват и туповат, и Джейми удалось его споить примерно к середине ночи. И только хотел оставить отключившегося собутыльника и направиться к камину в холл, как припёрся Агнус и попросил отнести «готового» друга в его комнату. Тут же проснулась Клэр, отругала их всех, но, разумеется, это не помогло, и на следующий день, точнее, ночь, всё повторилось.

Только наоборот.

На этот раз Джейми долго не выходил из спальни из боязни в «кресле соблазнов» увидеть миссис Фитц. Он понятия не имел, как действовать с этой женщиной, и даже предполагал, что тут у него шансов нет вообще от слова «никогда». Эта подслеповатая кухарка видела его насквозь и ещё пару футов под ним. Поэтому, что и говорить, он очень насторожился, услышав, что в дверь кто-то тихонечко скребётся.

Памятуя вчерашнюю взбучку от миссис Фрейзер, Джейми крадучись выбрался из постели, отворил дверь и увидел на пороге преподобного Мурту.

— Не желаешь ли исповедаться, сын мой? — пропел юродивым голосом священник.

— Гхм… — крякнул новый хозяин и почесал макушку.

«Я бы с удовольствием, да тебе же хуже будет, боюсь. — Джейми оглядел фигуру преподобного с ног до головы и с сожалением сжал губы. — Если я тебе сейчас исповедаюсь, ты имя Господа своего забудешь».

И тут священник вынул из-под рясы бутылку виски.

Мистер Фрейзер облизнул губы, но всё-таки решил держаться.

— «Клэрасил» ругаться будет, — заговорщическим шепотом пожаловался он, сделав бровки домиком, и кивнул себе за спину на спальню.

— Кто? — повернулся к нему ухом преподобный. — Клэра…

— Да это я Клэр «Клэрасилом» называю.

— А-а-а… понятно. Верно, она будет ругаться, но ты же муж! — сделал зверское лицо святой отец. — Хрясь кулаком по столу — и всё, я сказал!

Но наоборот — так наоборот!

За бутылкой виски преподобный Мурта полночи исповедовался Джейми о том, как ездил с Клэр в Париж, поскольку с детства состоял при ней и её младшем брате, Фергюсе, кем-то вроде гувернёра и учил их грамоте. И как его в этом рассаднике порока и безнравственности блудницами соблазняли, да не поддался он, как бы тяжело ни было. А ещё о нелёгких буднях священника и том, что молодёжь совсем от рук отбилась и знать Господа не хочет, и его нелёгкий труд — образумить безбожников.

И Джейми понравилось.

Взрослые мужики принимали его за равного, относились, как к одному из них, даже лучше. Здесь он был только Джеймс Фрейзер, а не Джеймс Фрейзер, сын умного и всего такого из себя положительного Брайана Фрейзера. Над ним, так сказать, не довлела «тень отца Гамлета». Красота, и только. Свобода!

Да, «Клэрасил», конечно, ворчала и дула губы, но что делать, если муж вкусил сладость сущности взрослого, самостоятельного мужчины, главы семьи и поместья.

Познакомившись с мужиками, он начал день за днём проводить с ними — на конюшне, на псарне, за деревней у мельника. А скоро, кстати, он отправится ещё и на охоту. Казалось, Клэр настолько привыкла справляться в полях одна, что даже не просила его помочь. Они мало общались — только за трапезами и перед сном.

Именно в это время Джейми сумел обратить внимание на дом, узнать лучше двор, изучить все постройки и тропинки вокруг. Да и вообще парень немного успокоился, поскольку повесить его уже вроде бы никто не грозился, «пугало» оказалась вполне дружелюбной и симпатичной, во всяком случае, пока никаких порок и экзекуций не наблюдалось, поэтому путешественник во времени стал замечать мир вокруг себя.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

«Если уж попал в прошлое, грех не узнать, как тут всё устроено», — стоя у окна, постучал он костяшкой пальца по старинной добротной деревянной раме.

Вообще-то, всё здесь для Джейми выглядело так, будто сделано вручную. Хотя, при ближайшем рассмотрении, так оно и оказалось. Ну, может, только килты ткали на станках.

Обратив внимание на ложки, вилки, тарелки, струны для резки сыра, шумовки и половники, чайник с двумя носиками и сковороды, парень не мог хорошим словом не помянуть консерватизм англичан и шотландцев — всё выглядело почти так же, как и у него дома. Может, ещё и потому, что матушка любила старинные столовые приспособления и приборы вслед за своим старшим братом, который часто и с охотой всем этим добром с ней делился.