— Нет, я ни за что не решусь появиться в этом платье! — в отчаянии воскликнула Чарити, отшатываясь от зеркала.

— И совершенно напрасно, — не вынимая шпилек изо рта, заметила Изабелль, закалывавшая золотистые волосы Чарити в простой низкий узел на затылке. — Вы ведь такая храбрая девушка! И платье вам очень к лицу.

Это я-то храбрая? — невесело усмехнулась про себя Чарити. Сердце ее колотилось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Уж скорее бы все началось! Поистине нет ничего страшнее ожидания!

Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Изабелль, закрепив последнюю шпильку, вопросительно взглянула на Чарити. Казалось, служанка догадывается об истинных отношениях между хозяином и его молоденькой «невестой». По крайней мере, Чарити не раз ловила на себе сочувственные взгляды француженки. Вот и сейчас Изабелль смотрела так, будто ждала лишь слова, чтобы прийти на помощь. Но чем она могла помочь? Чарити глубоко вздохнула, вздернула подбородок и решительно направилась к двери.

В черном смокинге и в ослепительно белой сорочке Жерар был похож на киногероя. Чарити невольно залюбовалась точеными чертами его лица, казавшегося особенно смуглым из-за белоснежного шелкового галстука. Уже знакомое волнение поднялось откуда-то из глубины ее тела, ладони взмокли. Девушка нервно потерла их и заставила себя выдержать пристальный взгляд Жерара.

Он, не торопясь, рассматривал ее. Задержался на прическе, бесцеремонно изучил декольте, скользнул ниже, уперся взглядом в серебряные босоножки на шпильках и скептически прищурился. Чарити похолодела. Мрачное выражение, появившееся на лице Жерара, говорило о том, что он разочарован.

— Плохо? — упавшим голосом пролепетала она, боясь услышать ответ.

— Решила расставить все точки над «i»? — насмешливо поинтересовался Жерар. — Что ж, можешь поздравить себя с успехом. При взгляде на такую женщину никому не придет в голову задаваться вопросом, зачем я на ней женюсь!

— Могу надеть паранджу, раз ты меня стыдишься! — огрызнулась Чарити, чувствуя себя бесконечно униженной.

— А кто здесь говорил о стыде? — насмешливо парировал Жерар, и Чарити не нашлась, что ответить на этот намек.

Кровь прилила к ее щекам, сердце сладко затрепетало, и, чтобы скрыть смущение, девушка решительно направилась к туалетному столику, где лежал приготовленный Изабелль шелковый голубой нарукавник. Служанка справедливо сочла, что гипс плохо сочетается с вечерним туалетом, поэтому позаботилась о достойной маскировке.

— Позволь я помогу, — мягко предложил Жерар, останавливаясь за спиной Чарити.

Она послушно подставила руку.

— Что тебя тревожит? — неожиданно спросил Жерар, сосредоточенно возясь с нарукавником. — Тебя смущает наша разница в возрасте?

Чарити отрицательно мотнула головой, проклиная свою застенчивость. Почему каждый раз при встрече с этим человеком она превращается в дуру, которая не может вымолвить ни слова?

— До сих пор не можешь простить мне того, что позавчера я нарушил наше соглашение? — прямо спросил Жерар.

Чарити возмущенно покраснела. Так вот, значит, как Жерар называет про себя их поцелуй в коридоре?! Неужели не видит, что для нее условия сделки давно стали невыносимой обузой?! Как можно быть таким слепцом? — в который раз подивилась Чарити, искоса поглядывая на склоненное лицо Жерара. Ведь продолжая отказываться от близости с ней, он не оберегает, а оскорбляет ее чувства!

— Ты играешь со мной, — прямо сказала Чарити, стараясь быть сдержанной. — Я не могу привыкнуть к перепадам твоего настроения. Мне трудно вести себя адекватно.

— Ну прости.

Жерар усмехнулся. Взбешенная его равнодушием, Чарити лишь слегка пожала плечами, давая понять, что извинения приняты.

Вот уж у кого действительно нет не только глаз, но и сердца! — злобно подумала она. Хорошо бы и мне научиться с такой же легкостью решать свои проблемы!

— Я вижу, ты очень волнуешься, — продолжал Жерар, не сводя глаз с ее лица.

— Изабелль считает меня храброй, — мгновенно забыв обиду, доверчиво поделилась Чарити, — но у меня просто поджилки трясутся. Там будет столько незнакомых людей!

Жерар ласково коснулся ладонью ее пылающей щеки, медленно приподнял пальцем дрожащий подбородок. Глаза Чарити мгновенно наполнились слезами, превратившись в сияющие голубые блюдца. Жерар улыбнулся и нежно коснулся губами ее дрожащих губ.

— Изабелль сказала тебе только половину правды, — очень серьезно шепнул он. — Ты не только самая храбрая, ты еще и самая красивая!

Чарити вспыхнула от радости и сморгнула непрошеные слезинки. Выходит, она ошиблась, и Жерар вовсе не разочарован ее видом! Ободренная, она подняла голову и улыбнулась. Жерар помедлил и тоже улыбнулся в ответ. Не говоря ни слова, он полез в карман, вытащил маленькую бархатную коробочку и щелчком откинул крышку. Чарити увидела изящное золотое колечко с маленьким бриллиантиком.

— Это первое обручальное кольцо, которое дед подарил бабушке, — пояснил Жерар, надевая колечко на тонкий палец Чарити. — Оно не самое дорогое, зато самое ее любимое. Чудачка уже предупредила меня, что готова продать реликвию за кругленькую сумму. — Жерар рассмеялся, любуясь кольцом. — Смотри-ка, оно тебе впору! Пожалуйста, не снимай его весь вечер. Бабуля будет очень рада.

Чарити смущенно уставилась на драгоценность. Изящная вещица. Сразу видно, выбирал ее человек с безупречным вкусом. Кольцо было слишком простым, чтобы выглядеть безвкусным, и слишком изящным, чтобы показаться дешевым.

— Обещаю, что верну его в целости в сохранности, — взволнованно прошептала она.

— Это подарок, — отрезал Жерар. — Даже после того, как мы расстанемся, я ни за что не приму его обратно.

Чарити покачала головой.

— Я не смогу его оставить.

Это кольцо никогда не будет принадлежать ей. И подвенечное платье тоже. Она могла принять огромный гардероб, могла позволить Жерару окружить ее невиданной роскошью, не возражала против любых атрибутов богатой жизни, потому что за всем этим стояли лишь деньги, а их у семьи де Вантомм было с избытком. Но кольцо и платье принадлежали к другому миру. Их ценность определялась не деньгами, а воспоминаниями, мечтами и чувствами людей. Чарити знала, что не имеет права оскорблять эти чувства своей ложью.

К ее удивлению, Жерар не стал спорить.

— Ты очень чистый человек, Чарити, — задумчиво произнес он, будто прочитав ее мысли. — Это редкое качество, постарайся не потерять его.

Чарити скривилась.

— О какой чистоте ты говоришь? Я выхожу замуж по расчету, разве этим не все сказано?

Жерар вздрогнул, как от удара, но не ответил. Потом нервно провел ладонью по волосам и повернулся к двери.

— Гости ждут, — странным, внезапно охрипшим голосом пояснил он. — Пора спускаться.

Чарити послушно двинулась к выходу. На душе у нее было тяжело и тоскливо. Хрупкое согласие и взаимопонимание, внезапно возникшее между ней и Жераром, исчезло без следа, уступив место ставшим привычными холодности и напряжению.

Но разве могло быть иначе? — печально размышляла Чарити, спускаясь по лестнице, опираясь на руку будущего супруга. Ложь во спасение все равно остается ложью, и оба мы прекрасно это чувствуем. Жерар женится на мне ради бабушки. Я выхожу замуж ради благополучия сестры. Разве могут между нами быть какие-то иные отношения, кроме делового сотрудничества партнеров по обману?

А, кроме того, за дни, проведенные во Франции, Чарити начала подозревать, что Жерар скрывает от нее истинные причины, побуждающие его удочерить чужого ребенка. К примеру, он сослался на то, что срочно нуждается в официальном наследнике своего состояния. Но в таком случае, ему нужен мальчик, а не девочка! Что за спешка с удочерением первой попавшейся черноволосой малютки? Но и это еще не самое странное. За те несколько дней, которые Чарити прожила в семье де Вантомм, ей стало ясно, что удочерение Полин не нужно здесь никому кроме Жерара.

В самом деле, если авантюру со свадьбой еще можно объяснить желанием порадовать умирающую бабушку, то совершенно очевидно, что старушка не доживет до официального срока присвоения Полин гордой фамилии де Вантомм. Для чего тогда Жерар настаивает на соблюдении всех юридических формальностей? Он вполне мог просто разыграть спектакль, а после бабушкиной кончины с легким сердцем освободиться от ставших ненужными актеров.