В полночь ветер стал напевать на ухо Зивешу странную мелодию.

Юноша проснулся и поднялся на ноги. В воздухе и в самом деле звучала мелодия, печальная и усыпляющая, созвучная его настроению. Юноша посмотрел в сторону моря и увидел чудо. Словно луна упала с неба и поплыла по воде. Но после того как он закрыл и снова открыл глаза, сквозь бледное свечение Зивеш увидел необычный корабль в форме большого цветка из чеканного серебра, из центра которого поднималась стройная серебряная башня, уходившая в ночь, с крышей, похожей на диадему. В башне светилось единственное рубиновое окно. На корабле не было ни весел, ни паруса. Впереди, однако, было заметно какое-то движение, а блестящая в свете звезд мокрая старая шкура и взбитая пена подтверждали догадку о том, что корабль тянули по волнам огромные животные, наподобие упряжки лошадей, тянущих колесницу. Кто они — киты или же драконы, — Зивеш не мог разобрать. Как только он стал пристально вглядываться, корабль сменил курс и направился к берегу.

Все время звучала приятная грустная музыка. Огромные животные трудились, а гигантское сооружение легко скользило за ними. Зивеш вошел в море и пошел навстречу ему, пока вода не достигла его колен. Вдруг он заметил, что окошко в башне широко открылось и в нем показалось женское лицо.

Страсть к красоте была слабостью Зивеша. Другие преклонялись перед богатством, удовольствиями или силой, он же преклонялся перед красотой. Кроме того, он боготворил Азрарна, а какое-то время и Феразин, Рожденную в Цветке, к тому же он почитал свет пламени и, наконец, короля всего света — солнце. Теперь Зивеш смотрел вверх на лицо девы, склонившейся с башни, и она воплотила в себе все то, чем он когда-либо восхищался.

Ее совершенную красоту невозможно описать. На земле нет таких слов. Эти слова исчезли из языков мира, когда земля еще только появилась из океана хаоса, сформировавшись в результате катастрофы, словно один из мячей, который, играя, подбрасывает в воздух маленький ребенок.

И все же в таинственной деве было что-то и от Феразин, и от Азрарна. Она светилась, будто солнце, и подобно солнцу медленно освобождалась от скрывающих ее одежд, позволив своей наготе ослепить Зивеша. И вот все его тело затрепетало и разгорячилось.

Тогда огромный корабль снова развернулся и ушел в море, оставив за собой на воде лишь легкий след. Зивеш громко закричал вслед кораблю и бросился в волны. Но вода безжалостно отшвырнула наглеца обратно на берег, приведя в чувство.

Юноша всю ночь простоял у кромки безбрежной водной глади, словно зачарованный, приковав взгляд к горизонту, где, будто зашедшая звезда, исчез корабль. Когда взошло солнце, Зивеш не обратил на него внимания. Он лег в тени скалы и задремал.

Проснулся он на заходе солнца и всю ночь наблюдал за морем. Корабль проплыл вдали от берега за два часа до рассвета. Юноша звал его, но тот даже не повернул в его сторону.

Весь следующий день он опять проспал. Па-слухи искали его на берегу, но не нашли. Они выгодно продали коз в городе и торопились домой. Кроме того, юноша отличался странным поведением и, возможно, вообще был полоумным. Поэтому вскоре пастухи ушли. Когда наступила ночь, Зивеш вновь вышел к берегу и ждал, пожирая море дикими голодными глазами. Но на этот раз он ничего не увидел, хотя корабль, очевидно, проплывал совсем рядом, потому что юноша отчетливо слышал музыку. Зивеш задрожал от наслаждения, услышав знакомую мелодию, и снова пошел в море, но оно в очередной раз сердито вышвырнуло его на берег. Тогда он заплакал от злости, от бессильной ярости. Теперь он окончательно сошел с ума от страстного томления.

Несомненно, Зивеша заколдовали. Он знал, как подобные чары действуют на людей, но сам освободиться от них не мог. Как ни странно, Зивеш, живший в городе демонов семнадцать лет, не был защищен от колдовства.

А все это были проделки Азрарна. Князь демонов с самого начала говорил правду. Все, что демон желает, имеет, а потом теряет, он непременно уничтожит. Для демонов это было так же естественно, как для смертных сжечь простыни больного лихорадкой или похоронить мертвого.

Вначале владыка Тьмы не знал, как лучше отомстить Зивешу. Ведь в дни их былой дружбы он сделал молодого человека неуязвимым для оружия и всех земных напастей.

Но внезапно Азрарн вспомнил, что кое-что он сделать не смог.

Когда юноша пришел на берег, Азрарн сотворил из дыма и снов магический корабль, цветок-башню. Это призрачное сооружение напоминало мираж, который люди видят в пустыне и который кажется им реальным, как пески вокруг. Князь демонов долго любовался своим творением, но дольше всего он смотрел на созданную им призрачную красавицу, которая должна была плыть на этом корабле, чтобы пленить сердце и сознание Зивеша. Даже он, князь демонов, был очарован красотой, которую сам же и создал. Азрарн послал красавицу в море. А сам тем временем в образе черной чайки кружил в вышине над берегом и наблюдал за действием своих чар.

Три ночи и три дня Азрарн заставлял юношу страдать от отчаяния и тоски. На четвертую ночь, примерно через час после захода солнца, Азрарн, превратившись в рыбака, склонился над спавшим Зивешом и тихо пропел в его ухо, как это обычно делают демоны.

Зивеш вздрогнул. Казалось, его разбудил призывный мелодичный голос, и юноша подумал, что это приплыл серебряный корабль. Но, встав на ноги, он не увидел и не услышал корабля, только старый седой рыбак сидел на берегу и чинил свои сети.

— Ты звал меня? — обратился к нему Зивеш. Он заметил нечто странное в рыбаке, и это привлекло его внимание и заставило заговорить.

— Не я, мне ты абсолютно не нужен, — ответил рыбак.

Но голос рыбака звучал очень странно — казалось, он вовсе не принадлежал ему. В его голосе было нечто особенное, как и в сверкающих, удивительно вдумчивых глазах, которые разглядывали Зивеша. Молодой человек чувствовал себя хорошо в его присутствии, не зная, в чем тут причина.

Ему вдруг захотелось поделиться своими тяготами с рыбаком. Но ему было немного стыдно, ведь до сих пор он не смог привыкнуть к общению с людьми — и мужчинами, и женщинами.

— Хороший сегодня улов? — только и смог проговорить юноша.

— Плохой, — ответил старик. — Рыба встревожена и жмется ко дну. Я расскажу тебе удивительную историю, если ты не возражаешь. В море по ночам ходит большой серебряный корабль. Я видел собственными глазами, как он проплывал мимо. В башне корабля томится дева. Она ждет любимого, о котором узнала из предсказания. Ей сказали, что ее нога не коснется земли до тех пор, пока он не позовет ее. Предание гласит, что его волосы будут рыжими, как янтарь, и что ему будет известна магия Нижнего Мира, которой его обучил Владыка Тьмы.

Зивеш побледнел и посмотрел на пустынные волны.

— Скажи мне тогда, раз уж ты знаешь это предание, как же любимый сможет добраться до девы на корабле? — прошептал юноша.

— А что туг такого? По преданию, у прекрасного юноши будет волшебная кобыла, которая может скакать по воде и легко доберется до девы, — ответил рыбак.

Зивеш закрыл лицо руками. Рыбак, поднявшись, тронул его плечо и доброжелательно поинтересовался, что его беспокоит. Прикосновение старика было удивительно возбуждающим, как, впрочем, и его голос, и глаза. Зивеш снова почувствовал непреодолимое желание рассказать о своих страданиях.

— Я тот, о котором говорит предание, — заикаясь, проговорил он. — Именно мне предназначено любить деву с корабля. Я уже видел ее и полюбил сильнее жизни. Я действительно жил в Нижнем Мире, обучился колдовству, и у меня есть лошадь, которая, как ты упоминал, может передвигаться по воде. Но я отрекся от того мира, чтобы жить на земле, и теперь не имею права ничего просить у моего повелителя Азрарна.

— Не произноси этого страшного имени вслух, — взмолился рыбак. Он сделал вид, что испугался и защитил себя магическим знаком. Его глаза заблестели так, как это бывает у человека, скованного ужасом или едва сдерживающего смех. — Я вот что хочу узнать. Давал ли тебе когда-нибудь демон хоть что-то, что могло бы вызвать его? Знаешь, существуют такие волшебные предметы, с помощью которых можно вызвать подобные существа, хотят они того или нет.