— Изумительно, Вайи! — воскликнул Бакви, не помня себя от восхищения. Схватив подвеску, он спрятал ее в куртку, выбежал из пещеры и помчался через темные холмы вдоль берега по направлению к Драхим Ванаште.

Вскоре вернулся Вайи. Паучиха выглядела несколько подозрительно, растопырив восемь мохнатых лап и всем своим видом демонстрируя полное счастье. Но Вайи этого не заметил. Он вбежал в пещеру и ринулся прямо к столу. Отчаянные вопли и стоны, стук опрокинутых столов, стульев, разбитых инструментов, скрежет зубов и звонкие удары по паукам огласили пещеру. Потом наступила тишина. Вайи выскочил из кузницы и помчался вдоль озера, через холмы к Драхим Ванаште, взывая о справедливости и мести. Вскоре он добрался до дворца Азрарна, князя демонов, одного из Владык Тьмы.

Азрарн гулял в саду среди деревьев с мягкой бархатистой корой. В отдалении княгиня ваздру играла на семиструнной арфе. Музыка лилась нежнее, чем вечерний бриз играет в струях фонтана. Слева от него другая княгиня ваздру пела слаще, чем соловей или жаворонок. Вокруг над хрустальными цветами вились осы из драгоценных камней.

Мрачную гармонию нарушила эшва. Она низко поклонилась, а за ее спиной подпрыгивал коротышка дрин.

— Итак, малыш, чего же ты хочешь? — спросил Азрарн, взглянув на Бакви своими гипнотическими и задумчивыми глазами.

Бакви покраснел и потупил взгляд, но все же сумел собрать все свое мужество и воскликнул:

— Величайший из Владык! Я, Бакви, ничтожнейший из твоих подданных, принес тебе подарок. Много веков я тайно трудился, пока остальные дрины, хвастаясь, поднимали шум вокруг своих работ. Все свое мастерство и всю свою любовь я вложил в этот бесценный шедевр. Прошу, соблаговоли взглянуть на него, Владыка Ночи.

Он протянул Азрарну серебряное ожерелье. Обе княгини ваздру вскрикнули и всплеснули руками. Даже осы из драгоценных камней подлетели ближе. Эшва же закрыла глаза от восхищения. Азрарн улыбнулся, и эта улыбка наполнила Бакви гордостью. Но ответить Бакви не успел, так как в сад ворвался Вайи. При виде Бакви и ожерелья Вайи посинел и яростно завопил:

— Будьте прокляты все воры! Будьте прокляты все мохнатые обжоры, не умеющие умерить свою похоть, мои восьминогие прислужницы! Будьте прокляты все дрины, кроме меня!

Ваздру и эшвы притихли, испугавшись гнева Азрарна, уверенные, что он испепелит дрина. Но Азрарн не шелохнулся. Спустя мгновение Вайи осознал, где находится, и заметил высокую тень князя демонов, возвышавшуюся перед ним. Тогда Вайи медленно поднял глаза и встретился взглядом с князем.

— Пощади, Безжалостный, — с ужасом прошептал Вайи. — Я забылся в своей ярости. Но это отродье глухой летучей мыши и слепого филина украл мое сокровище. Ожерелье мое, мое!

— А ты тоже собирался отдать это ожерелье мне? — спросил Азрарн сладким, как мед, голосом.

В ответ на это Вайи ударил себя кулаком по голове и затопал ногами:

— А как же, Удивительнейший? Разве оно не прекрасно? Ему нет равных. Кто еще может владеть им, кроме Величайшего из Владык?

— Все это хорошо, но как я узнаю, кто же из вас на самом деле смастерил для меня этот подарок? Мне придется испытать вас обоих, — сказал Азрарн.

Бакви и Вайи распростерлись на черной траве, моля князя демонов о пощаде. Внезапно Вайи поднял голову:

— Есть только один способ узнать, кто прав, князь. Если он утверждает, что сам сделал ожерелье, то спроси его, где он нашел такие редкие светящиеся драгоценные камни.

Азрарн снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была иной. Он задумчиво посмотрел на Бакви и сказал:

— Что ж, это вполне разумно, маленький кузнец. Эти драгоценные камни действительно необычны. Скажи мне, где ты отыскал их?

Бакви сел, дико огляделся по сторонам и начал:

— В глубокой пещере я нашел странную расщелину…

Вайи рассмеялся. Бакви поперхнулся и попытался начать все сначала.

— Прогуливаясь у озера, я нашел ящерицу с медной кожей и, подняв ее за хвост, вытряс ее глаза.

— Разве у нее было семь глаз? — усмехнулся Вайи.

— Да, да, так и было, — забормотал Бакви. — По два с каждой стороны от носа, один на голове да еще один на подбородке и у…

— Ну конечно! — воскликнул Вайи возбужденно. — Ты лжешь! Я скажу тебе, князь, откуда взялись эти семь драгоценных камней. — И, подойдя ближе, он шепотом рассказал все Азрарну.

— Это легко проверить, — ответил Азрарн. Князь демонов взял у одной из княгинь ваздру магическое стекло, вызвал в нем образ Феразин, Рожденной в Цветке, и приказал ей своим низким мелодичным голосом заплакать. Никто не смог бы ослушаться такого приказа, поэтому все, слышавшие его, заплакали, и даже цветы пустили росу. Слезы Феразин полились ручьями, и каждая напоминала драгоценные камни ожерелья.

— Перестань плакать, — прошептал Азрарн и затушил изображение в стекле. Ваздру вытерли капли со своих алых щек, эшва утерла слезы, напоминавшие опалы, но оба дрина продолжали хныкать от страха. — Теперь я знаю, что ожерелье сделал Вайи, а Бакви украл его. Как мне наказать его?

Бакви запричитал, а Вайи громко закричал:

— Вари его в яде змеи, его любовницы, вари его десять человеческих веков. А потом вари его в лаве еще десять веков. И после этого отдай его мне.

— Молчи, негодяй, — приказал Азрарн, и Вайи побледнел. — Вершить суд в Драхим Ванаште — это моя привилегия. Я вижу, что один из вас — вор, зато другой — честолюбив, хвастлив, нетерпелив и шумлив. Это очень плохо, малютка дрин. Бакви будет ползать на животе, как червяк, и рыхлить землю в моем саду, пока я не забуду его, потому что воров ничего не соблазняет лишь тогда, когда нечего воровать.

В то же мгновение Бакви сморщился, став невероятно тонким, упал и маленьким черным червячком уполз в землю. Азрарн же продолжал:

— Что же касается тебя, Вайи, то я отказываюсь от подарка, потому что он обесценился в споре. Несчастный маленький дрин, ты слишком гордишься своим мастерством. Я отправлю твое ожерелье в мир людей, и там оно принесет множество бед. Это, конечно, порадует тебя, и никто не усомнится, что ожерелье сделано дрином, но никто никогда не узнает твоего имени, и ты не удостоишься никакой чести за свою работу, ни один король не возьмет тебя на службу и не прикажет сделать для тебя обитого бархатом гроба, где бы ты мог прятаться днем.

Вайи склонил голову, поняв, что Азрарн прочитал его мысли.

— Я заслужил это наказание и такую награду, — смирился дрин. — Ты, как всегда, справедлив. Позволь мне поцеловать траву, где стояли твои ступни, и я тотчас же уйду.

Вайи так и сделал, а потом, лежа в своей пещере у озера, он думал об Азрарне Прекрасном, вспоминал Бакви, который стал червяком и рыл теперь туннели в саду, серебряное ожерелье с семью слезинками и жалел, что оно непременно затеряется в необъятном мире людей.

Секрет ожерелья был весьма прост: как любой предмет Нижнего Мира, оно обладало магическими свойствами и поэтому привлекало смертных, как ни одно из земных украшений. Ценилась не столько красота изделия, сколько его свойства. Каждый, кто его видел, жаждал заполучить его. Кроме того, это была действительно очень тонкая работа — даже Азрарн сначала принял подарок дрина с удовольствием. К тому же семь драгоценных камней, в прошлом настоящие слезинки, обладали особым бледным очарованием. Ожерелье, созданное из честолюбивых порывов и гордости, украшенное драгоценностями, источниками которых были печаль и скорбь, могло вызывать лишь жадность, тайное бешенство и принести в конце концов одни лишь слезы.

Ожерелье попало на землю с помощью одного из эшв. Он принял облик стройного темноволосого юноши, который мечтательно бродил ночами, глядя на освещенные окна домов, и призывал барсуков и пантер играть на лесных опушках и любоваться собственными отражениями в лунных прудах. В лавандовых сумерках перед восходом солнца эшва пересек торговую площадь большого города и увидел там спящего у подножия фонтана нищего. Беззвучно рассмеявшись, он надел ожерелье Вайи ему на шею. Затем, поднявшись в воздух, как темная звезда, он умчался по направлению к центру земли.