Па мгновение возникла путаница. Чикара, все еще готовый парировать и нападать, не слышал. Он замахнулся для удара. Генкай, видя, что Чикара не понял Йоши, шагнул вперед и крикнул: «Остановись!» Йоши инстинктивно отшатнулся при виде меча Чикары, нацеленного на середину его туловища. В этот момент Генкай находился между Йоши и лезвием. Остановить удар было уже невозможно. Лезвие резануло Генкая по брюшной полости под ребрами. Желтую ткань окрасила кровь. Генкай, открыв рот, смотрел, как на платье вываливаются его внутренности. Он упал на колени, силы его угасали, он произнес предсмертную молитву: «О Амида Ниорай, ты, который проливаешь свет своего присутствия в десяти частях мира, прими в свое светлое небо всех, называющих имя твое».

Йоши кинулся на Чикару с нечленораздельным криком. Айтака, наконец участвуя в происходящем, обхватил руками плечи Йоши и крепко сжал его. По румянам и пудре Йоши текли слезы. Его длинные волосы некрасиво обрамляли искаженное лицо. Впервые в свои двадцать два года Йоши встретил зло, отвратить которое было невозможно, Он гордился своим рациональным мышлением, но в этот момент необратимого ужаса он потерял самообладание под тяжестью незнакомых ранее чувств. Он дрожал от ярости, проклиная Чикару. Он бешено неистовствовал, последствия для него ничего не значили.

Фумио встал на колени у тела Генкая, помочь было уже невозможно, его племянник был мертв. Он с трудом сдерживал свое горе.

– Пожалуйста, уйдите сейчас же, Чикара-сан, – сказал он ровным тоном.

Хотя Чикара лучше владел своими переживаниями, он был почти так же расстроен, как Фумио. В один страшный миг он превратился из самурая, защищающего свою честь, в убийцу бонзы.

– Это был несчастный случай. Я не имел намерения причинить вред бонзе, – произнес он. Его голос стал резче. – Сейчас не время продолжать, но с этим я еще не кончил. – Он мотнул головой в сторону Йоши, который бессвязно кричал и пытался освободиться из рук крепко державшего его Айтаки. Фумио не обращал внимания на эту борьбу. Он хладнокровно кивнул Чикаре и Кагасуке.

– Понимаю. Мне нужно время, чтобы обдумать возможные последствия того, что произошло сегодня, – сказал он.

Когда Чикара с братом ушли, Фумио повернулся к Йоши.

– Прекрати сейчас же, – резко сказал он. – Ты достаточно вреда уже причинил. Если бы не твое безрассудство, твой брат был бы жив.

Йоши опустился на землю. Его плечи вздрагивали, по лицу текли слезы. Айтака продолжал обнимать его одной рукой, их прежняя вражда была забыта, Йоши жалобно посмотрел на него и, всхлипывая, пробормотал:

– Чикара за это расплатится, еще как расплатится. Айтака не обращал внимания на слезы Йоши.

– Возьми себя в руки, – сказал он. – Слезами не поможешь. Идем с нами в замок, там мы сможем промыть и перевязать твои раны.

Йоши оттолкнул его.

– Оставь меня, – сказал он. – Мои раны – пустяк… Я хочу еще побыть здесь немного, ..

Айтака пожал плечами. Он отпустил Йоши и взглядом спросил распоряжения Фумио. Фумио знаком велел ему помочь с телом Генкая, Вдвоем они снесли окровавленное тело в замок.

Когда они ушли, Йоши остался один в середине поля. Цикада все еще звала своего друга, птицы пели, и вдали по-прежнему шумел океан.

Солнце садилось и стало холодно, когда он наконец встал и погрозил кулаком небу. «Вы его бросили, – крикнул он невидимым богам. – Он свою жизнь посвятил служению вам, а вы его оставили. Я никогда не забуду. Клянусь всеми богами неба, я отомщу за смерть Генкая».

Он опустил кулак, голова его угнетенно поникла. Солнце исчезло за горизонтом, и он вздрогнул от холода. Чувство утраты было похожим на холодную руку, сжавшую его сердце.

Лягушки стали издавать любовные квакающие призывы, и вечерние тени удлинились. Йоши не ел с утра: червь ненависти не позволял ему подумать о еде. Он прошел пятьдесят ярдов до замка, ноги его были как будто налиты свинцом. Это был не тот Йоши, которого за несколько часов до этого обозвали жалким щеголишкой и который обиделся на эти справедливые, но оскорбительные слова. Смерть его двоюродного брата опрокинула упорядоченный мир, в котором он жил. Он понял, что Айтака был прав: добро и власть не одно и то же. Наоборот! Никогда больше Йоши не будет наивным придворным, живущим беззаботной жизнью мотылька, слепым, не видящим зло, творящееся вокруг него. Теперь он знал, что такое зло, и имя ему было – Чикара. Наслоения изнеженности, искусственности были сняты обжегшими его событиями. Его волосы были в беспорядке, платье в красных пятнах, от него пахло потом и кровью. Но, ковыляя к замку, преисполненный ненависти, он был совершенно равнодушен к своему внешнему виду. Ему надо было поговорить с родными, объяснить им, какие чувства возникли у него вследствие трагедии, происшедшей в поле. Его сильное внутреннее расстройство могло либо погубить его, либо помочь разобраться в самом себе. Неужели он был причиной смерти Генкая? От этой мысли он весь сжался внутри. Или ревность, вызванная браком Нами, подтолкнула его на такой ненужный вызов? Нет! Нет!

Он не должен возлагать вину на Нами. Она не виновата. Это касается только его и Чикары. И больше никого.

Фумио, Айтака и Нами были в переднем зале. Нами рыдала:

– Бедный Генкай! Поверить не могу, что он умер, такой добрый! – Она подняла заплаканное лицо в сторону Йоши. – Зачем тебе надо было ударить моего супруга?

Йоши не мог ответить. Он был подавлен и тем, что его поступок привел к смерти Генкая, и дополнительным бременем – горем Нами. Нами повернулась к Фумио и жалобно спросила:

– Как же я могу выйти за Чикару после того, что произошло сегодня?

Йоши глубоко вздохнул. Как он смел еще надеяться, что свадьба будет отменена? Что Нами еще может принадлежать ему? Сердце его забилось сильней. Жажда счастья, свойственная молодости, на один момент воскресила надежду, и сразу же усугубила чувство вины. Как бессердечно с его стороны в это время общего горя думать о личной выгоде! Да кроме того, это было безнадежно.

– Нами, свадебная церемония будет завершена, как предполагалось, – твердо сказал Фумио. – Я любил Генкая больше, чем вы все; он был моим приемным сыном. Однако то, что он сделал, было безумством. Чикара не мог остановить удар. Это была случайность, ужасная, но не более того, – злая судьба.

У Йоши задрожали губы.

– В смерти Генкая виноват я, – сказал он. – Вина лежит на мне. Но Чикаре нет оправдания. Он поставил нас в безвыходное положение. Нет никакого извинения тому, что он сделал. Это было сознательное убийство.

Фумио оставил Нами и нацелил палец на Йоши.

– Чикара – даймио. Ты сам говорил, что в деле крестьянина он действовал правильно. Он не совершил никакой несправедливости. Наказать неплательщиков налога – это была его обязанность, А с другой стороны, ты не имел права ударить его. Да простит мне Будда мои слова: ты виноват, ты стал причиной смерти Генкая.

Фумио считал, что, согласно кодексу чести воина, согласно законам, существующим в стране, согласно любому критерию, Чикара не совершил ничего плохого. А Йоши и Генкай перешли границы дозволенного.

Слушая Фумио, Айтака постепенно приходил в ярость. Внезапно он взорвался.

– Чикара ниже самого презренного существа, – прорычал он и повернулся к Нами. – У меня были сомнения насчет твоей предполагаемой свадьбы. Я молчал, потому что ты казалась довольной. Теперь я не могу больше молчать. – Он гневно уставился на Фумио: – Мы оба там присутствовали. Мы знаем, что это он довел Йоши до дуэли. Если бы Йоши не вмешался, Чикара схватился бы с Генкаем. Результат был бы тот же самый. Ему не жаль Генкая. Это был поступок отчаявшегося честолюбца. Власть клана Тайра близка к концу, а он ведет безнадежную войну против наступающих Минамото. Он знал, что подвергает опасности свой брак, и все же хладнокровно решился на убийство противника, который был ему политически опасен.

– Чепуха, – возбужденно возразил Фумио. – Ты любое дело истолковываешь в политическом плане, но в этом случае ты неправ. Это не имеет никакого отношения к политике. Йоши ударил его! Другой причины для дуэли не было, но и иная реакция была бы невозможна.