- Фильтруй базар, Конопля! - чуть надавил голосом Костыль. - Забыл, с кем говоришь?

- Не по правилам выходит, - попытался укорить его Витек. - Забираешь у меня барыгу внагляк. А я что, должен спокойно к этому относиться? Так не делается.

- Не надо ругаться, - впервые за все время подала голос Лариска.

- Закрой рот! - рыкнул Витек, и ей пришлось подчиниться.

- Я тебе вот что скажу,- вполголоса заговорил Жорик. - С Вадиком ты опоздал. Он мой.

- Да как это твой?! - возмутился Конопля.- Я самолично его пас, ждал, пока раскрутится, разжиреет...

Мне стало до невозможности противно. Они говорили о человеке как о некоем животном, спорили о том, кому должен принадлежать Вадик, словно он - дойная корова или курица-несушка.

- Не перебивай, - все тем же спокойным тоном произнес Жорик. - Тебя еще близко рядом не наблюдалось, когда за Вадиком уже смотрел мой человек.

Я-то враз понял, куда клонит мой зоновский приятель. А вот дошло ли это до Витька Коноплина?

Видимо, не дошло.

- Не верю, - сказал Конопля. - Полгода этого барыгу пасли мои пацаны. И никого за ним не замечали. Они ж мне докладывали. Я в курсе.

- И что, на самом деле не рассмотрели? - изобразил голосом удивление Жорик. - Значит, слепые они у тебя.

- Я слепых не держу, - угрюмо произнес Конопля.- И на твоем месте...

- Тю-тю-тю-тю! - выговорил Жорик свое любимое. - Оставайся на своем!

- Ну хорошо, назови своего.

- Красноармеец, - произнес Костыль мое зоновское прозвище.

- Не слыхал о таком, - ответил Витек. Понятное дело - не слыхал! Меня-то он знал просто как младшего сержанта Евгения Козакова. Но даже по голосу можно было определить, что насторожился.

- Ты, Конопля, о многом еще не слыхал, - сказал Жорик. - Но сейчас услышишь...

У меня перехватило дыхание. Сейчас Костыль скажет ему о самом важном. И Жорик сказал:

- Фамилия Козаков тебе говорит о чем-нибудь?

- Не припоминаю,- невозмутимо ответил Конопля.

И я подивился его выдержке. Ай да Витек! Ай да артист! Не припоминает он, видите ли, мою фамилию! Ну, падлюка, доберусь я до тебя еще!

- Я напомню, - сухо сказал Костыль. - Десять лет назад. Восемьдесят пятый год. Афган. Не вспомнил?

Сердце мое в этот момент бешено колотилось, а все тело трясло от волнения. Что же теперь ответит Витек? Неужели и впрямь вот так нагло откажется от знакомства со мной? Неумно с его стороны. Ведь он понял, что Костылю все известно. Отпираться бессмысленно. Любая ложь в этом разговоре может повлечь за собой серьезные последствия.

- Ну, что-то всплывает в памяти, - расплывчато произнес Конопля.

- А кто Жеку Козакова в зону отправил - тоже припоминаешь? - зловеще спросил Костыль.

- Он... сам... виноват, - еле выдавил из себя Витек. - У него особисты наркоту нашли. За это и посадили.

- А мне кто-то по-другому эту историю рассказывал, - сказал Жорик. Говорят, с командиром Козакову в Афгане не повезло. Рассказывают люди, что был там лейтенант один, который ему в шмотки героин сунул. Да потом с тем порошком и сдал пацана. Что скажешь?

В ответ Конопля промолчал.

- Теперь дальше слушай, гвардии старший лейтенант Коноплин, - в голосе Жорика прозвучала неприкрытая усмешка. - Кому-то в голову взбрело сегодня ночью визит нанести этому человеку. Четверо пришли. Все - покойники. Поздравляю. И не скрипи зубами. Беспредел творишь,

- Я не знал, что Козаков - твой, - растерянно сказал Витек.

- Мой, Витенька, мой. - Эти слова Жорик выговорил почти ласково. - И это по моей команде он смотрел за Вадиком все время, пока твои олухи рядом сшивались. Так что, как видишь, Вадик тоже мой.

- Не может быть! - воскликнул Конопля.

- Да что ты его слушаешь?! - истерично взвизгнула Лариска. - Гонит он все! Лапшу тебе на уши вешает, а ты и веришь, как лох последний! А-а!

За последним коротким вскриком последовал глухой удар.

- Пидорюга! - плаксиво завопила Лариска. - Я за тебя, а ты - головой об стол! Сука поганая!

- Еще слово скажешь, урою! - прикрикнул на нее Витек.

Костыль в воспитательном процессе участия не принимал. Во всяком случае в наушниках я никаких его слов в адрес дуры Лариски не слышал.

- Ладно, - примирительно сказал Конопля. - Значит, я проиграл. Извини.

- Извиню, конечно, - согласился Костыль. - Но ты должен возместить ущерб.

- Да какой ущерб, Жорик?! - вознегодовал Конопля. - Вы ж моих людей в капусту порубили!

- Ну, твоих людей ты сам послал на погибель. Это твои проблемы. А в офисе моего барыги стрельбу затеяли, в хату к моему человеку залезли, чтоб замочить его, - это уже твоя вина, Конопля.

- С чего ты взял, что они убить Козакова хотели? - попытался еще оправдаться Витек.

- А ты хочешь сказать, что они просто так в гости зашли? Чайку попить? С двумя стволами! И подушку продырявили четырьмя выстрелами для знакомства! Я был там. Конопля! Я сам все видел! - не на шутку рассердился Жорик.

- Хорошо, - сник Витек. - Чего ты хочешь?

- Первое: оставляешь в покое Вадика, - принялся Костыль диктовать свои условия.

- Согласен, - ответил Витек.

- Куда ж тебе деваться? - презрительно усмехнулся Костыль. - Второе: выплачиваешь штрафную сумму за нанесенный ущерб.

- Сколько? - осторожно спросил Конопля.

- Я подумаю. Через несколько дней встретимся, обговорим этот вопрос. И третье. Навсегда забываешь о существовании Женьки Козакова по прозвищу Красноармеец.

- Хм-м! - хмыкнул в ответ Конопля. - А он теперь о моем существовании забудет? Сомневаюсь. Ты у сам понимаешь!

- Понимаю, - сказал Костыль. - Ты его посадил. Но время лечит. К тому же интересы дела прежде всего. Не войну же нам устраивать. И без того полно братвы на ментовских нарах кантуется. Я поговорю с Жекой. Успокою его.

- Да, но где гарантии? - все еще сомневался Витек в том, что Жорик сможет меня успокоить.

- Если ты первый не начнешь, Красноармеец тебя не тронет. Я его знаю. А все, что было, забудем. Договорились?..

Через несколько минут их разговор был окончен. Я вновь подошел к окну, через которое просматривался стрип-зал.

Конопля с Лариской вышли из кабинки. Лариска нервно побежала к выходу, а Витек что-то шепнул на ухо Лешке Звонареву. Затем и они удалились. И только после этого из кабинки показался Жорик. Он перекинулся несколькими словами с китайцем, а потом энергично проследовал в мою сторону. На его лице я читал удовлетворение от состоявшихся переговоров.