Кэтрин вдруг осознала, что никто и никогда, ни разу в жизни не свистел ей вслед. Не то чтобы ей хотелось услышать этот мужской призывный сигнал от автомехаников, нет, конечно нет. И все же.., все же.., ни разу в жизни…

— Эй, парни, хватит глазеть! — раздался голос блондина. — Ну-ка, возвращайтесь на места и приводите все в порядок. Заканчивайте на сегодня!

Кэтрин вздохнула. Как он хорош, этот парень! Какая фигура, какие мускулы… Да, если бы ей и захотелось когда-нибудь услышать такое примитивное признание своих достоинств, то пусть лучше это исходило бы от него, а не от парней из мастерской.

А он даже не взглянул на нее второй раз…

Пора идти, а то она пропустит свою электричку. Но что-то держало ее на месте, что-то тянуло к этому великолепному образчику мужской силы и привлекательности. Что же надо сделать, чтоб такой обратил на нее свое мужественное внимание?

Ну да, да, она знает. Бобби говорил, надо испускать женственные флюиды.

Кэтрин услышала пронзительный металлический визг и подняла глаза. Блондин включил электрическую шлифовальную машину и начал выравнивать заднее крыло «роллс-ройса». На нем были большие защитные очки, но Кэтрин почти видела, как сосредоточенно он смотрит на крыло. Почти как она сама на колонки цифр, занимаясь проверкой… Хотя, конечно, случись ей нажать не на ту клавишу калькулятора, она не рисковала бы потерять палец.

Мужчина, с головой ушедший в работу, всегда потрясающе красив. А этот особенно. И возможность видеть его за работой, безусловно, стоит того, чтобы снять эту квартиру. Даже если бы у нее не было других причин…

И внезапно, зная, что он не может услышать, Кэтрин закричала:

— Ты красавец! Потрясающий красавец! Я сняла квартиру в доме напротив. Что скажешь на это?

Визг шлифовальной машины постепенно затих, и блондин принялся полировать тряпкой то место, над которым трудился. На губах его играла довольная улыбка.

Больше всего в жизни Джек Брэннер любил машины, старые машины. Он занимался ремонтом и восстановлением тех, от которых отказались все, часто включая самих владельцев. И делал это превосходно. Лучше любого другого. Но поскольку никогда не брал за свою работу того, что заслуживал, к нему обращались многие.

Джек любил свою мастерскую на Вестернбридж, любил навес, где мог работать он и только он, оставляя остальные помещения другим механикам. Может, это и не очень практично, но зато приносит ему колоссальное удовлетворение. А практичность он оставил старшим брату и сестре, управляющими «Авто-Брэннером» — их семейным бизнесом. Он достаточно времени провел в офисе, думая, что менеджмент — дело важное и требует его пристального внимания.

Но полгода в душном кабинете с телефоном и бумагами едва не довели Джека до нервного срыва. Нет, его дело — машины, машины и еще раз машины. Он должен делать то, что умеет делать хорошо, то, что действительно любит. Сэм и Марта прекрасно справляются и без него, требуя от него только квалифицированного мнения по поводу механиков, которых нанимают в свои мастерские.

Старательно выравнивая вмятину на крыле «роллс-ройса», Джек краем глаза заметил какое-то цветное пятно на противоположной стороне.

Небольшая, закутанная в бесформенные тряпки фигура. Наверное, бездомный бродяга… Он или она? — стоял и говорил сам с собой… Может, высматривает место, где бы устроиться на ночь. Если ему приглянулся навес, что ж, он не возражает. Только надо не забыть убрать дорогой инструмент и закатить «роллс-ройс» в гараж.

А сейчас следует сосредоточиться на деле.

Кэтрин Иствуд стояла, засунув руки в карманы своей не очень красивой, но в высшей степени удобной ветровки, и наблюдала за блондином механиком. Как работают эти сильные руки, как выступают мускулы. А грудь, какая грудь! И плечи… Чудо как хорош этот парень.

Удивительно, но раньше ей как-то не случалось замечать такие подробности. М-да, пожалуй, стоит это делать чаще… Да что это с ней в самом деле? Кэтрин чувствовала себя так, будто провела последние несколько лет в каком-то полусне, упуская то, что явно заслуживало внимания. Конечно, Бобби Мастерсон приятный парень, даже симпатичный, но этот.., этот совсем другой. В нем есть нечто.., первобытное, нечто стихийное, настоящее, что неудержимо привлекало Кэтрин.

Интересно, какая девушка может понравиться такому мужчине?

Кэтрин осмелела, зная, что он не слышит ее за шумом своего инструмента, и крикнула:

— Эй, парень! Ты, мускулистый силач механик! Скажи-ка, какую девушку ты выберешь себе в подруги?

Блондин передвинул инструмент на другое место, и огромные бицепсы пришли в движение. Кэтрин безмерно восхищалась его руками. В «Эрнст и Брейди» ей не случалось видеть ничего подобного.

— Тебе небось нравятся девчонки с длинными волосами в коротких юбках и на высоких каблуках, а, красавчик? Ох и руки же у тебя, здоровяк! Девчонка может запросто потеряться в таких. Ты, наверное, не просишь своих подружек сначала затянуть пару болтов, чтобы потом позвать на ланч в дешевый кафетерий, а, парень? Похоже, ты мужчина простой и с простыми человеческими желаниями.

Кэтрин внезапно ощутила одно из таких простых человеческих желаний. Ай да совпадение!

Очевидно, у нее есть кое-что общее с этим механиком. Простые человеческие желания и потребности ей тоже не чужды.

— И готова поспорить, у тебя голова не настолько перегружена мозгами, чтобы они помешали тебе удовлетворять эти желания. Нет, только не тебе! И знаешь, что я хочу сказать?

По моему мнению, люди слишком переоценивают значение мозгов! Мужики с мозгами думают о том же, о чем и простые парни. Так для чего же им тогда мозги? — кричала Кэтрин.

Ей давно уже пора было двигаться в сторону электрички, но она получала огромное удовольствие от того, что высказывает свои огорчения мужской половиной рода человеческого в лице конкретного ее представителя. Ее не очень волновал тот факт, что он не Бобби Мастерсон и не может слышать ее крика.

— Да, ты — тот парень, с которым я могла бы иметь дело! Эх, вот бы ты повернулся, красавец! Хотелось бы мне убедиться, что со спины ты такой же красавец, как и с фасада!

Внезапная полная тишина стала ей ответом.

Тишина, наступившая несколько мгновений назад, когда она еще кричала. Тишина, в которой ясно прозвучали ее последние слова «ты со спины такой же красавец, как и с фасада!».

Механик сдвинул на лоб очки, выпрямился и усмехнулся.

— Спасибо!

Кэтрин залилась багровым румянцем.

— Я… Просто.., фраза была несколько длиннее, чем вы успели услышать… — пробормотала она.

— Да? Может, тогда вы повторите, чтобы я мог насладиться ею сполна?

— Я.., я хотела.., чтобы вы повернулись.., и я бы убедилась, что вы.., что со спины…

Парень усмехнулся, и…

О Господи! Всемогущий Боже! Он действительно повернулся! И действительно сзади был не хуже, чем спереди. Фантастическая спина! А зад какой! Кэтрин даже задохнулась. Но что же ей теперь делать? Ведь он сейчас повернется обратно.., и будет ждать, что она скажет… В такой ситуации ей надо выдать что-нибудь остроумное.

— Ну как? — поинтересовался молодой человек. У него был богатый сочный баритон, какой и полагается настоящему мужчине.

— Очень мило, благодарю вас, — промямлила Кэтрин.

— Мило? — переспросил он. Она молча кивнула. — Всего лишь мило?

— О, у вас потрясающая спина.

Она все еще не могла поверить, что ведет этот разговор. Такого не могло случиться с ней, Кэтрин Иствуд, вторым заместителем отдела аудита средних предприятий солидной фирмы. Этот парень, должно быть, плод ее воображения…

В этот момент «плод воображения» подошел к ней. Надо было срочно сказать что-нибудь, что угодно, только не относящееся к той или иной части тела.

— Отличная машина. Это ведь «роллс-ройс», правда?

Прекрасно, просто прекрасно, Кэтрин! Необыкновенно умное замечание. Каждый дурак в состоянии отличить «роллс-ройс» от любого другого автомобиля, особенно при наличии эмблемы на капоте. К тому же этот экземпляр вовсе не в отличном состоянии. Просто старая рухлядь.