— Лили, ты меня вообще слушаешь?! — Взвился Генри, вырывая меня из размышлений. Я тряхнула головой, похлопала глазами и узрела всю компанию в полном сборе. Арки и Дэн улыбались и строили мне рожи за спиной Генри, а тот усиленно притворялся, что хочет продолжить меня ругать. Но в глубине карих глаз уже мелькали смешинки, что позволило расслабиться и выдохнуть, снова выдав невинную улыбку. — Ты неисправима…

— А мне надо исправиться? — С искренним недоумением поинтересовалась я у друзей. — Привет, Арки. Дэн, прекрати ставить рога Генри! Вот жениться он, тогда и практикуй!

— Язва, — улыбнулся парень и, подойдя ко мне, обнял, одновременно взъерошив волосы и сдёрнув окончательно мою косынку. — Ты когда прекратишь прятать эту красоту?

— Тогда, когда ты прекратишь её лапать! — Буркнула и вырвалась из его хватки, попутно натягивая обратно спасительную маскировку. — Ну что? Мы выступаем или как?

— А у тебя текст есть? — Вопросом на вопрос ответил Арки, скептически изогнув бровь. Я подавила в себе желание рассмеяться и мягко улыбнулась. — Он… Ну кто бы сомневался…

— Только не ты, да? — Закончила я за него и усмехнулась. — Но можно сегодня буду петь не я?

— А кто? — Подозрительно нахмурился Генри.

— Дэн, — и ткнула пальцем в грудь стоящего рядом друга. Тот удивлённо посмотрел сначала на мой палец, потом на меня, затем медленно взял мою руку и поднёс к губам, опаляя дыханием нежную кожу. При этом он такие мне глазки строил, что впору рухнуть сразу на каменные плиты и сказать «Я вся твоя, бери меня!».

Кто бы сказал ему, что у меня на такое поведение обратная реакция, он бы и не поверил. С другой стороны, он просто никогда не бывал на балах и прочей ерундистике, из которой складывается жизнь принцессы и не представляет, сколько раз за один приём в среднем приходиться терпеть вот такие вот поцелуи и ухмылки. При этом ещё и улыбаться в ответ!

— Милая, я не умею… — Договорить он не успел. Выдернул руку, я отвесила ему подзатыльник, возвращая с небес на землю. Знаю я, о чём он задумался! Явно уже успел меня не то, что раздеть, в постель уложить и рядом умоститься.

— Дэн, ещё раз так сделаешь, подзатыльником не ограничусь, — передёрнув плечами, широким, размашистым и совершенно неженским шагом (а что делать? Они же считают, что я наёмный убийца-отравитель, приходиться держать марку!) направилась в сторону помоста, намереваясь осмотреть его до начала выступления. Помниться мне, что некоторые участники любят баловаться всякого рода магическими ловушками. А неприятности нам сейчас ой как не нужны! — И вообще. От твоих речей даже комары начинают пронзительно пищать что-то нежное и влюблённое. Так что не прибедняйся, а? Во всяком случае, не при мне!

Дэн промолчал. Арки и Генри только сочувственно хмыкнули. Ну да, они его жалеют! Мужская солидарность, что б её. А меня кто жалеть будет? Я ж от попыток затащить меня в постель скоро буду нервно тянуться за ближайшим увесистым предметом!

Помост оставлял желать лучшего. Нет, я подозревала, что у нас строители просто дюже одарённые, но что бы до такой степени…

Вот представьте себе прямоугольный ящик. Его длина составляет пять метров, ширина три метра, а высота два. Представили? Отлично. А теперь мысленно дорисуйте ему кривые ножки, роль которых исполняют какие-то необработанные стволы деревьев, расходящиеся в разные стороны под такими же немыслимыми углами. Оставалось только искренне верить, что он не обрушиться под нашим весом и стойко вытерпит всё, что будет на нём твориться.

Мой пессимизм тут же посоветовал устроить из него массовый гроб и даже припомнил адрес ближайшего гробовщика. Пожелав ему заткнуться и не мешать смотреть на жизнь сквозь розовые очки, как и положено блондинка, я скорбно вздохнула и зашла за помост. И тут же поняла, что лучше бы этого не делала…

Такого ультразвука площадь давно не слышала… Особенно не повезло тем, кто оказался в первых рядах на концерт, под названием «Принцесса и крыса». Ну, кто ж знал, что здесь они размером с отожравшуюся болонку и клыками, которым могут позавидовать саблезубые зайцы? К тому же, что-то я не доверяю этим красным глазкам! Больно много в них гастрономического интереса и всё в сторону моей персоны!

— Уберите их! — Взвизгнула в последний раз и в один прыжок оказалась на руках у… Угадайте у кого! Нет, я знала, что логика женщин значительно отличается от логики мужчин, но не до такой же степени, что бы в попытке спастись от усатых хищников запрыгнуть на руки не очаровательному брюнету, давно осаждающего сердце милой дамы, а на руки какому-то плешивому старику, вышедшему из таверны! Естественно, он не выдержал моего веса! Я хоть и принцесса, но ем много и хорошо, потому что быть бледной мелочью и одновременно носиться по городу с этой бандой му… музыкантов не получается. В общем, приложились мы оба знатно. Дед о камни, я о деда. Кости у него… Холодец получился бы знатный!

— Лили, ты чего? — Генри недоумённо рассматривал то меня, то крыс, то дедка. И так несколько раз подряд. — Ты что, боишься этих пусечек?!

— Генри, давай я тебе ночью всех этих пусечек подкину в спальню, в твою кровать! И посмотрю, с какой скоростью ты заберёшься на то старинное трюмо, что в вашей семье храниться, как величайшая реликвия! — Огрызнулась, поднимаясь с земли и помогая подняться старичку, одновременно говоря очень виноватым голосом. — Простите меня, пожалуйста. Мне так стыдно…

— Ничего, юная леди, — проскрипел дедуля, поднимаясь с моей помощью и помощью Генри, потирающего собственный зад. Да, я умею махать ногами, когда мне это надо! И могу заехать по заду друга, если он стоит и хлопает глазами, делая вид, что вообще тут не причём! — Вы участвуете?

— Да, — отряхнув одежду дедка, поправила его плащ и, подняв с земли и так же отряхнув, протянула ему его же сумку.

— Отлично, — довольно улыбнувшись этот старикан, с волосами до самого зада, заплетёнными в две косы оригинального плетения, треугольной бородкой и забавным морщинистым лицом, отвесил мне шлепок по заду и направился…К трибуне, где восседало жюри. Ай, какая я везучая…

— Лили, я лично убью всех крыс, если ты не будешь настаивать на том, что бы пел именно я, — жалобно простонал Дэн, когда до него дошло, над кем он тут ржал, как сивый мерин. Хотя, почему как?

— Поздно, — моя непреклонность непоколебима. Особенно, когда кто-то начинает пытаться использовать своё обаяние, как оружие. Я ж могу обидеться, и тогда жить всем станет ну очень проблематично. — Ты поёшь, я на гитаре, Арки на ударных, Генри на клавишах. Что в этом раскладе тебе не понятно?

— Ты издеваешься?! — Взвился Дэн. Вот симпатичный парень, а как выступать, так ломается, как девственница в первую брачную ночь, когда нужно мужу глаз замылить и не дать повода усомниться в своей невинности. И ладно бы голоса не было, тогда можно оправдать такие закидоны! Так нет, голос у него такой, что сирены от зависти дохнут и штабелями складываются.

— Заметно? — Чуть вскинув брови, поинтересовалась, направляясь в таверну. Наверняка предприимчивый хозяин «Янтаря», полугном-полуангел (не спрашивайте меня, каким образом получилась такая редкостная смесь!) Талкет, решил использовать подвернувшуюся возможность подзаработать деньжат на всю катушку и разрешил выступающим и приезжим гостям обосноваться у себя. Что только на руку лично нам, не придётся мотаться по городу, в поисках места, где можно было бы переодеться к выступлению, немного прорепетировать новую песню и, конечно же, оторваться на полную катушку вместе с друзьями, после выступления и не зависимо от того результата. — Идёмте. Надо новую песню несколько раз прогнать, а то знаю я Дэна! Начнёт специально заикаться на каждом слове, а потом будет обвинять нас, что это мы виноваты, потому что не жали ему нормально её пропеть.

Парни возражать не стали, справедливо рассудив, что дешевле будет согласиться, чем пытаться меня переубедить.

Про «Янтарь» стоит рассказать отдельно.

Данное заведение давно закрепило за собой репутацию единственного безопасного места подобного типа и содержания в нашем городе. Такая ядерная смесь, сочетающая в себе кровь ангелов и гномов, правила в своём царстве грозно и порой весьма цинично, железной рукой удерживая дисциплину. Связываться с громадиной ростом под два с лишним метра (в ангелов пошёл, вестимо), накачанным телом и зверским выражением лица, служившим табличкой «Не влезай — умирать будешь долго и мучительно!», не рискуют даже дворцовые маги, которых трусами-то назвать язык не поворачивается, такие они грозные.