- Замолчи… - произнес он предупреждающе, но я уже не слышу.

- Не доверься принц мне, герцог Равии сейчас вытирал бы ноги о вашу шкуру! Привезите в замок любой другой клинок, назовите Гессбойро и вы увидите, как быстро он окажется в руках врага!

И грозный рык меня не остановил.

- Оставьте реликвию у третьей стороны… После коронации я его верну Гаро.

- Клинок наш!

По лицу Барона пошли судороги, в следующее мгновение на меня взирал оскалившийся белый волк. Огромный с вздыбленной шерстю и горящими черными глазами.

Моя смерть будет мучительной и долгой, поняла я. И от осознания этого, взор заволокло серым туманом.

- Б-б-боже…

- Никаких обмороков! - проорал барон.

Пощечина обожгла щеку, но лишь ускорила мое падение во тьму.

Перед следующим пробуждением я пролежала неподвижно очень долгое время. В комнате уже темно, трещат дрова в печи, пахнет все теми же сушеными яблоками. Выходит сумку уже убрали и разлитые настойки с мазами тщательно смыли. Даже запаха не осталось. Сколько же времени прошло?

Правая рука затекла и сейчас колит неимоверно, особенно в плече. И спина саднит, все же оборотень силен, швырнул так, что стену всем хребтом прочувствовала. Сейчас лежу, боюсь дышать. Губу от боли прикусила, а двигаться не посмела. Барон все еще тут. Следит. Нутром чувствую, хоть и не вижу его из-под ресниц.

- Кого ищешь? - горячее дыхание опалило ухо. - Не меня ли?

А вот и сам барон, сидел все это время сбоку от меня на сундуке. Вздрогнула, попыталась встать, но мужская рука за плечо пригвоздила к кровати.

- Лежи. И не смей реветь… - зло предупредил он, заглянув в мое лицо сверху.

- Тогда плечо отпустите, - я поморщилась от тупой боли, и руку он забрал.

- Рубашка и штаны на кровати, оденься. И поговорим. - Оборотень размашистым шагом направился к двери.

- Я сама не сумею, позовите…

- Повитуха сегодня у сестры гостит. Из всех помощников только я. - Он ухмыльнулся, прожигая взглядом, и белая улыбка сверкнула на смуглом лице.

Таких помощников мне не надо!

Сглотнула, прежде чем тихо произнести:

- Справлюсь.

- Так и думал.

Уходя, грохнул дверью так, что крынки на печи мелко зазвенели, а вернулся тихо, ровно через пять минут. Я в это время держала рубашку в руках, не зная как ее надеть. Штаны со слезами на ноги натянула, но вот с рубашкой сладить не смогла. Плечи болят, левая рука не поднимается, правая огнем горит.

- Не справилась… - произнес барон, неожиданно оказавшийся за моей спиной. - Помочь?

Его рука опустилась на ноющее плечо, от страха и боли я отпрянула в сторону:

- Не нааа-до!

Но он вернул меня обратно, резко дернув на себя:

- Ужин стынет, а ждать еще я не намерен.

- Так не ждите… - прижала рубашку к груди, расправляя так, чтобы голого тела видно не было. Обернулась. - Ступайте себе.

- Одному скучно. А ты раздетой за стол не сядешь.

От такого заявления щеки заалели, а барон погасил свечу и в кромешной тьме рубашку потянул на себя.

- Что…? - оставшись без прикрытия, схватила шкуру, но барон со смешком и ее у меня отобрал. - Что вы делаете?

- Я ускоряю твое облачение.

Повернулась спиной, грудь руками закрыла, возмутилась с укором:

- Но вы видите в темноте!

- Чего я в темноте только ни видел.

- Так это вы… чего только ни видели! То есть… я хочу сказать…

- Так и не возникай, - отрезал он. - Одевайся.

Быстро помог одеться, затем сказал, что под кроватью тапки меховые и вышел. Накинув шкуру на плечи, пошла за ним, медленно стараясь не шипеть от боли на каждом шагу. Вхожу в кухню, на столе мясо жаренное и домашние колбасы и картошка с фасолью, барон неспешно расправляется с едой. Даже грациозно как-то, с вилкой и обычным кухонным ножом.

- Доковыляла? - хмыкает оборотень и придвигает ко мне тарелку. - Садись. Ешь.

- Зачем?

- Голодные обмороки ни к чему.

Тут он прав, есть хочется, в животе урчит, и в то же время боязно. Согласился барон с моим предложением или нет? А если нет, тогда зачем меня перед смертью кормить?

- Но что вы решили? - спросила, медленно-медленно присаживаясь рядом.

- Ешь.

Больше не спорила, набрала себе картошки, к ней мяса, потянулась за хлебом. Барон движение заметил, блюдо с кусками подвинул.

- Спасибо.

Кивнул, указал рукой на молоко в крынке, которое ближе ко мне стоит. Других пояснений не потребовалось, поднялась за чашками, что на полке стоят.

- Ты куда? Так дай.

- Из чашек удобнее, я и себе налью.

- Сядь! - разозлился. - Тебя только за смертью посылать.

Сам встал, выбрал чашки, со стуком их поставил на стол, затем разлил в них молоко так, что часть расплескалась.

- Бери.

Пока ели старалась помалкивать и глаз не поднимать, вдруг озвереет. За столом он теперь уже был быстрым, резким и каким-то громким. Слова не сказал, чтобы нарушить молчание, и все равно громкий.

Когда я ложку отложила, он щедро накладывал себе вторую порцию.

- Поела? - спросил, отрезая большой кусок колбасы.

Как по мне, так с таким аппетитом волчьим, лучше бы не мелочился, сразу все колечко сцапал и вместо небольшой тарелки картошки весь казанок взял.

- Да.

- Неси клинок, - приказал он.

- Что вы решили?

- Ничего не решу, пока сам не увижу Гессбойро, - последовал ответ. - Принеси и собери.

Под стол руки спрятала и сжала в кулаки:

- Дайте мне слово волка, что не отберете его у меня. Поклянитесь.

- Слово ни к чему, - произнес оборотень, прищурившись. - Сейчас не отберу. Но позже…

- Вплоть до коронации Гаро, - потребовала я.

Об этом меня просил принц, об этом предупредил старец Саир, да и мне так будет легче, не придется у сердца держать клинок. А барон в ответ с ухмылкой:

- Я подумаю…

- Решите сейчас.

Неожиданно кухонный нож, который он в руке держал, пролетел в нескольких сантиметрах от меня. Не дрогнула и ухом не повела. Смотрю на оборотня, глаз не отрывая, а он улыбается и в руке вертит еще один нож. Проверяет, сдамся или нет.

- За три года может многое произойти: в лесу заболеешь, где-нибудь на перевале шею свернешь… И что ты скажешь, бесстрашная?

Издевается Его милость, как пить дать, издевается. А вот не сдамся, хода назад у меня нет и если жива до сих пор, то более перед ним не струшу.

- Скажу, что вокруг вас опасностей больше. А я доживу, и клинок попадет в королевский дворец в срок.

Второй нож пролетел вблизи меня и срезал локон. Испугалась чуток, но дрогнуть не успела. Подумаешь, ножи метает, на волосы мои покушается! Жил бы с моим отцом, понял бы, что такие уловки бесполезны.

- Ваше слово?

Прищурился злобно, но произнес:

- Ты вернешь клинок в белую стаю.

- Я верну его Гаро в вашем присутствии. И, если пожелаете, в вашем замке.

Прожигая меня черным взглядом, он думал минуту, потом медленно и глухо произнес.

- Хорошо, даю слово.

- Ваша милость, полную клятву.

Душа уходит в пятки от звериного немигающего взгляда. Руки трясутся, зубы, чуть ли, не стучат. Но что я глупая, что ли, на такое слово соглашаться? Простецкой клятве цена малая. Он ее даст и за мной другого волка пошлет.

***

Что за бес в нее вселился? Полную клятву подавай!

На перевале спас, здесь одел и накормил. Хватит с нее и простого слова. Но нет. Сидит напротив, как каменная, смотрит выжидательно, осторожничает где не надо. И ведь, чувствую: девчонка, то задрожит, то вспыхнет. Боится немощь, но отступать не собирается и ножей не боится.

Затянувшееся молчание она поняла по-своему, поинтересовалась невозмутимо.

- Вы клятву помните?

Волк помнит все. И мне до старости далеко, нахмурился Стафорд.

Уверовала в свою безнаказанность. А вот это зря, я подобных выходок не прощаю. Возвращаю в нужный час в двойном размере.

- Увижу клинок, вспомню.

- Так не пойдет, - заартачилась, как маленькая. Глазищи огнем полыхнули.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: