— А-а… — Кен почему-то испытал чувство облегчения. — Поздравляю.

— Ты рад за меня? — Голос Анны звенел.

— Разумеется. Впрочем, всем и без того известно, что на твоем предприятии выпускается вкусный шоколад.

— Не скажи! Разница есть.

— В чем же она заключается? — без интереса, просто по инерции спросил Кен.

— Ну неужели нужно объяснять очевидные истины? Ведь теперь я смогу напечатать на шоколадной обертке изображение еще одной медали!

— Поздравляю, — вновь без всякого выражения произнес Кен.

Однако охваченная радостью Анна не обратила внимания на его нейтральный тон.

— Теперь у меня четыре серебряные медали и три золотые!

В эту минуту она напомнила Кену девочку, спешащую похвастаться новой куклой. Впрочем, впечатление это уже успело стать для Кена в некотором роде привычным.

— Еще бы получить платиновую медаль… — мечтательно добавила Анна.

— И что тогда? — с насмешливым оттенком обронил Кен.

— Тогда? О, тогда…

Она умолкла, и Кен живо представил себе ее сидящей с поднятым к потолку взором, в котором мерцают искры предвкушения. Но то, о чем думает Анна в эту минуту, для него оставалось тайной.

— Тогда… — повторила она и вновь умолкла.

Наступит счастье, мысленно продолжил ее фразу Кен.

Но Анна неожиданно произнесла:

— Впрочем, не скажу. Не хочу сглазить.

— Вот как? Оказывается, ты суеверна? — усмехнулся Кен. — Не замечал этого за тобой.

— Еще успеешь! — весело рассмеялась она.

Кен нахмурился. Как-то уж очень уверенно Анна это произнесла. И вообще, как уже не раз бывало, разговор свернул совсем не в том направлении, на которое он рассчитывал.

Почему ей каждый раз удается сбить меня с толку? — сердито подумал Кен.

— Гм… Анна, нам нужно серьезно поговорить.

— Конечно, милый. Именно этим мы сейчас и занимаемся. Я как раз хотела сказать тебе, что мне придется уехать на несколько дней в Брюссель. Меня пригласили на торжество по случаю вручения наград. — В голосе Анны вновь возник радостный звон. — Надеюсь, за это время кому-нибудь — полиции или страховой компании — удастся выйти на след моей украденной статуэтки. Вот было бы здорово! — с воодушевлением добавила она. — Я возвращаюсь, а меня уже поджидает моя любимая «Наяда». Как ты думаешь, возможно такое?

— Не знаю, — нетерпеливо буркнул Кен. — Послушай…

— По-моему, ты нервничаешь, милый, — вдруг произнесла Анна. — Что с тобой? А-а… понимаю! Тебя расстроило известие о том, что я должна уехать, и в связи с этим меня некоторое время не будет в городе, да?

— Я…

— А знаешь что? — не давая Кену возможности вставить словечко, сказала она. — Давай отправимся туда вместе!

— Куда? — машинально спросил Кен. В следующее мгновение он сообразил, что подразумевает Анна, и она тут же подтвердила его мысль:

— В Брюссель! А что, по-моему, здорово… Только представь, как замечательно мы проведем время вдвоем! — продолжила она, не дожидаясь ответа Кена и все больше загораясь неожиданно пришедшей в голову идеей. — Поселимся в гостинице «Намюр», мне случалось в ней останавливаться, там шикарные двухместные люксы. Вместе отправимся на торжество по случаю вручения мне награды! — На миг умолкнув, Анна с чувством произнесла: — Ох какая я идиотка! Ведь нужно было в первую очередь подумать о тебе! Прости, милый. Наверное, я еще не привыкла к мысли, что мы теперь вдвоем. — Выдержав секундную паузу и подпустив в голос изрядную толику кокетливой томности, она промурлыкала: — Прощаешь?

Шикарные двухместные люксы, подумал Кен. Ключевое слово, разумеется, «двухместные». С кроватью соответственных размеров, одной на двоих, чтобы дело наконец сдвинулось с мертвой точки.

Неожиданно ему припомнился разговор с приятелем, который, находясь в Бангкоке, отправился с туристической группой на берег Сиамского залива, где находилась огромная крокодилья ферма, насчитывавшая порядка ста тысяч особей. Приятелю запали в голову переданные через переводчика слова Служителя фермы, по совместительству выполнявшего обязанности гида.

Крокодилы похожи на женщин, сказал тот. Постоянно контролируют вас. Вы еще далеко, но по тончайшим вибрациям земли и воздуха они узнают о вашем присутствии. Вы ни о чем не подозреваете, а за вами уже следят. Одно неосторожное движение — и вы окажетесь проглоченными.

Сдается, знаю я одного такого крокодила, мрачно подумал Кен. Кроме прочих своих недостатков, он еще и говорящий. Болтает и болтает, слова не дает вставить.

Впрочем, в данную конкретную минуту «крокодил» именно ждал слова. Ответного. Чем Кен и решил воспользоваться.

— Напрасно просишь прощения, Анна, — сказал он. — Ты ни в чем не виновата. И тебе совсем не нужно привыкать к мысли, что «мы теперь вдвоем». Потому что это не так. — И не давая ей времени опомниться, Кен добавил: — Мы не подходим друг другу, Анна. Сейчас я уже ясно вижу это. Мы попробовали, но у нас ничего не получилось, точнее у меня, поэтому нам нужно расстаться.

Фу, кажется, все сказал, промчалось в голове Кена. Нелегкое все-таки это дело — заявить женщине, что она тебе не нужна!

Пока он так думал, в трубке раздался смешок.

— Ох, милый! Развеселил ты меня… Надо же такое сказать — нам нужно расстаться! Кому угодно, дорогой, но только не нам. Выбрось эти глупости из головы. Расстаться! — вновь повторила Анна, словно не веря, что ей довелось услышать подобное слово. — Ведь я только-только нашла мужчину, который пришелся мне по душе, тебя, милый, и вдруг и расстанусь с ним, то есть с тобой! Смеешься, что ли? Вспомни, как нам хорошо вдвоем, как замечательно мы скачем на лошадях, как…

Анна продолжала говорить, но Кен словно споткнулся о слова «скачем на лошадях» и перестал слушать. Напоминание о прогулках верхом болью отдалось в его многострадальной заднице. Он привычно поморщился, но через минуту вспомнил, что этот участок тела больше не болит, во всяком случае если не применять к нему каких-либо действий нарочно. И все равно фраза Анны была опрометчивой.

Не нужно было тебе, золотце, упоминать о скачках, подумал Кен и скрипнул зубами. Ох не нужно!

— Я не шучу, Анна, — резко произнес он. — И действительно намерен расстаться с тобой, нравится тебе это или нет.

— Но милый…

— И ради всего святого, не называй меня милым!

— Хорошо, милый, как скажешь, только успокойся. Вообще, ты сегодня на себя не похож. У тебя ничего не случилось?

— Случилось! — почти крикнул Кен. Разговор все больше выводил его из терпения, и он решил открыть карты: рассказать о знакомстве с Полой. — Я встретил…

— А, у тебя произошла неприятная встреча! — воскликнула Анна с оттенком облегчения в голосе. — Понятно, милый. Но это же просто всплеск негативных эмоций, скоро все пройдет. К сожалению, никто от этого не застрахован. И знаешь что? Наша поездка в Брюссель поможет тебе избавиться от хандры. Ах как удачно все складывается! Вот тебе мой совет: прямо сейчас, как только закончим говорить, начинай собирать чемоданы. Вернее, достаточно и одного, ведь мы в Брюсселе пробудем всего несколько дней, так что…

— Мы, — с нажимом произнес Кен, — никуда не едем. В Брюссель отправишься ты одна. И по возвращении в Шеффилд со мной не встретишься. Мы вообще больше не будем встречаться наедине, Анна. Я прекращаю наши отношения. К счастью, мы друг другу ничем не обязаны, обещаний никаких не давали, так что расстаться нам будет несложно. Я понятно изъясняюсь?

Кен сделал паузу, чтобы смысл его слов проник в сознание Анны, однако ей подобный интервал не понадобился.

— Ох, милый, — вновь рассмеялась она, — какие глупости ты сегодня говоришь, просто не хочется верить ушам! Хорошо, если ты настаиваешь, я поеду в Брюссель одна. Но все время буду скучать по тебе, так и знай. — Ее голос снова окрасился кокетливыми интонациями. — Какой презент привезти тебе из Бельгии? Впрочем, не говори, сама что-нибудь подыщу. Это будет сюрприз! — Затем, шумно дыша в трубку, Анна произнесла: — До свидания, милый. Пожалуйста, постарайся к моему возвращению успокоиться. Целую!