– Жених не должен видеть невесту до свадьбы в подвенечном платье, – напомнила я сестрам. - А его милость просто не желает меня попусту беспокоить без необходимости. Ничего больше. Поздоровается с нами за завтраком, как и положено.

      Энн и Эмили, как всегда, не поверили моим словам. Им куда больше нравилось видеть в будущем муже старшей сестры чудище из страшной сказки, которому меня приносили в жертву. Если бы они знали, какими бывают настоящие чудища, какие они прекрасные и пугающие одновременно...

      Я повертелась около зеркала ещё несколько минут, в полной мере насладившись собственным отражением, и только после этого переоделась к завтраку в простое сатиновое платье. Не стоило заставлять миссис Чавенсворт ждать. Да и всех прочих – тоже.

      Подготовка к свадьбе полностью проводилась в доме родственницы лорда Дарроу. Уж не знаю, как это объяснили соседям, ңо в итоге матушка и сестры просто перебрались к миссис Чавенсворт, чтобы не оставлять меня одну в обществе будущего мужа и его племянников. Переселение мамы и младших принесло избавило лорда Дарроу от необходимости раз за разом водить меня в родительский дом и обратно по зеркальным дорогам. Пусть он ни разу не пожаловался, что ему в тягость эта обязанность, но, подозреваю, все же необходимость водить меня добавила лорду изрядное количество хлопот.

      За завтраком его милость встретил нас с сестрами любезной улыбкой. До нашего прихода лорд Дарроу беседовал с миссис Чавенсворт и моей матушкой, судя по всему, проявляя при этом подлинные чудеса любезности. По крайней мере, и мама, и хозяйка дома казались на уудивление довольными. Учитывая, что обычно мужчина не отличался излишней словоохотливостью, с его стороны это был подлинңый подвиг ради установления добрых отношений в нашей стремительно разрастающейся семье.

      Меня усадили рядом с лордом Дарроу. Последнее время мое место всегда оказывалось рядом с могуществеңным женихом, но мне так до конца и не удалось привыкнуть к таким изменениям. Каждый раз я чувствовала себя так неловко, оказавшись подле лорда… Чем изрядно веселила его милость. Тот никогда не комментировал мое смущение, но во взгляде его в такие моменты я видела просто бездну веселья.

      – Кэтрин, представь себе, в наши края заявились цыгане! Какой ужас! – сообщила матушка с нескрываемой тревогой. Она представителей этого племени боялась невероятно сильно, без каких бы то ни было исключений.

      У меня самой к цыганам теперь имелось двоякое отношение. Крайне двоякое. С одной стороны, красавица Шанта, настроеңная вполне благожелательно по отношению к своему благородному родственнику, да и в целом к не-цыганам. С другой – Тшилаба, окончательно помешавшаяся ведьма, которая жаждет убить лорда Дарроу, собственного внука.

      – Не стоит переживать, мама, - спокойно улыбнулась я. - Его милость здесь, значит, нам ничего не грозит.

      Впрочем, спокойствия во мне не имелось вообще. Что, если это прибыли подручные именно Тшилабы? Тогда все может обернуться дурно. Еще хуже будет, если сама ведьма решит явиться...

      – Его милость, конечно, очень влиятельный человек, - осторожно заметила матушка, покосившись на будущего зятя, - но порой бывают досадные случайности. Не стоит забывать о благоразумии.

      Словно бы мне кто-то даст о нем забыть… Его милость и так следит за мной и племянниками в оба глаза.

      – Не волнуйтесь, миссис Уоррингтон, ваша дочь не станет разгуливать по окрестностям без достойного сопровождения. Я не настроен овдоветь в очередной раз.

      Шутка вышла мрачноватой, однако меня она в некоторой степени утешила. Пусть Шанта и предрекла, что наш с лордом Дарроу брак принесет исключительно благо, все равно полного успокоения слова цыганской шувани мне не принесли, и я предпочитала более материальные гарантии собственной безопасности.

      – Ах, дорогой Николас, не упоминайте, прошу, всяческие ужасы, к тому же накануне собственной свадьбы! Вы перепугаете бедняжку мисс Кэтрин!

      Мистер Уиллоби и мистер Оуэн после этих слов переглянулись и начали тихо смеяться. Лорд Дарроу также не сумел удержаться от улыбки.

      – Миссис Чавенсворт, поверьте, мало что на этой земле способно заставить дрогнуть мою невесту. Оңа девушка исключительной отваги, которая временами несет за собой множество бед.

      И как понять, похвалил меня его милость или все же укорил за прошлые сумасбродства? Я на всякий случай потупилась. Такая тактика до сих пор казалась мне самой выгодной. Пусть никто особо и не верил в такое показательное смирение.

      – Ну, не краснейте так, мисс Кэтрин, - с родственной снисходительностью обратилась ко мне миссис Чавенсворт. - Отвага – исключительное достоинство, чрезвычайно редко встречающееся среди молодых девиц. Вам стоит гордиться собой.

      Ох, если бы эта добрая женщина только знала, сколько бед натворила я, вдохновленная своей злосчастной смелостью, она бы вряд ли говорила обо мне таким образом. Я до сих пор не могла себе простить то, что сделала с семьей его милости и едва не сотворила с моими же собственными родными. Отвага – далеко не всегда достоинство, если рассудительность не уравновешивает ее, мне довелось на собственном горьком опыте узнать это.

      – Не перехвалите мисс Уоррингттон, - строго произнес лорд Дарроу, с подозрением покосившись на меня.

      Взгляд у него был ну очень выразительным. У меня тут же начали гореть щеки ещё сильней, чем прежде.

      Да, мне стало стыдно за собственное поведение! Пусть руководствовалась я исключительно благими намерениями... Но зачем же вот так каждый раз напоминать о том, что я и так не могу забыть, как бы ни старалась?

      – Сложно переоценить достоинства вашей невесты, дорогой Николас, - покачала головой миссис Чавенсворт.

      Ну, хотя бы кто-то уверен в том, что я – создание в высшей степени благонравное и одаренное во всех областях. Жаль только, что этот «кто-то» меня совершенно не знает…

      После трапезы его милость потребовал, чтобы никто не покидал дома (особенно долго он втолковывал это племянникам) ни под каким видом в его отсутствие. Вообще, это свое указание он твердил нам с завидной регулярностью при каждому удобном случае, из чего я сделала закономерный вывод, что Тшилаба все ещё где-то поблизости и представляет для всех нешуточную угрозу…

      – Я словно в тюрьме! – возмутился мистер Уиллоби, тяжело вздыхая.

      Мистер Оуэн пожал плечами. Он куда легче переносил всевозможные ограничения, да и вообще отличался большим терпением.

      – Уж лучше быть в тюрьме, Роберт, чем на кладбище.

      От такой сомнительной и слишком уж мрачной остроты я, признаться, опешила. Вот от мистера Оуэна я не ожидала подобных слов.

      Мои сестры посмотрели на нашу дружную компанию с неодобрением и удалились. В библиотеку ли, музыкальную гостиную ушли младшие – я не знала. Да меня даже не попытались позвать с собой. Как-то само собой сложилось, что никто не пытался присоединиться ко мне и племянникам лорда, давая нам возможность общаться без помех. Ну, кроме разве что самого лорда Дарроу. Даже матушка отступилась, предпочитая проводить время в обществе миссис Чавенсворт.

      – Право слово, ваш оптимизм меня поражает, мистер Оуэн, – пробормотала я, с тоской глядя за окно.

      Но как бы меня ни тянуло на улицу, возможная встреча с Тшилабой отбивала всякое желание покидать дом миссис Чавенсворт. Даже пары встреч с бабкой его милости хватило на то, чтобы я не желала более встречаться с этой особой. Никогда.

      – Дядя никогда ничего не приказывает лишь из собственной прихоти… И пусть я тоже недоволен тем, что он не потрудился нам ничего объяснить, однако я не считаю, что мы не должны подчиняться дяде Николасу.

      Слава Создателю, мистер Оуэн хотя бы сохранил прежнее здравомыслие в отличие от своего куда более темпераментного қузена. Возможно, с его помощью удастся призвать к порядку и мистера Уиллоби.