В номере капитан Кравцов позвонил по телефону. Он сказал только одну фразу. Его собеседник тоже произнес всего несколько слов. Они разговаривали по-немецки. После того как Натан Когль положил трубку, он шепотом загнул длинную матерную фразу на русском.

Потом бедный еврей выкурил сигарету у распахнутого окна и раскрыл свой чемодан. Черные пластмассовые детали фильтра для воды лежали в полиэтиленовом пакете. Натан Когль быстро и умело стал собирать детали в уродливую конструкцию. Отдаленно эта хреновина напоминала пистолет. Натан положил конструкцию во внутренний карман пиджака, выкурил еще одну сигарету и вышел из номера.

— Пойду прогуляюсь по Вене, — сказал он портье.

— Вы впервые в Вене? — спросил тот.

— К сожалению, да, — ответил Натан. — Еще хуже то, что я уже завтра улетаю.

— О, какая досада, дорогой господин Когль. Веной нужно дышать, наслаждаться. Один день — это так мало.

Портье был намерен потрепаться, а капитан Кравцов нет. Он выслушал несколько фраз о соборе святого Стефана, о Моцарте. О венской кухне и, разумеется, о бедном Августине… Натан Когль кивал головой, вздыхал, сожалея о том, что у него нет времени, чтобы ознакомиться с достопримечательностями Вены. Сорок минут спустя ему предстояло убить человека. Он вежливо кивал головой, улыбался, сокрушался и думал про себя: чтоб ты сдох, мой дорогой герр Штаубе. Вместе с Моцартом, императрицей Марией Терезией и Августином.

Спустя сорок минут бедный еврей Когль входил в двери дорогущего ресторана Schawarzenbery. Музыканты в белых париках с буклями играли «Розы с юга». Колыхались огоньки свечей, в правом кармане Натана Когля лежала уродливая пластмассовая конструкция. Она была изготовлена в спеццехе Тульского оружейного завода и предназначалась для разового использования.

Официант в парике и камзоле подал Натану меню в кожаной папке с золотым тиснением Schawarzenbery.

С невозмутимым видом бедный еврей сделал заказ на сумму более девятисот шиллингов. По меркам элитного венского ресторана это было не особенно круто, по меркам же шикарных московских кабаков — вообще мелочь, меньше сотни долларов.

— И, пожалуй, Morchelravioli[17], — добавил Натан, усмехаясь.

Официант почтительно склонил голову. Стоимость заказа перевалила через отметку в тысячу шиллингов. Это означало, что его чаевые, которые будут лежать в салфетке со счетом, составят около сотни шиллингов. Официант удалился.

Музыканты заиграли «На прекрасном голубом Дунае». В зал вошла пара: молодая дама и пожилой господин в сером костюме. У него было испитое, нервное лицо.

— Сюда, Нина, — сказал мужчина, показывая на столик справа от Кравцова.

— Если ты опять собираешься нажраться, как свинья, — говорила женщина, — и будешь потом стонать про свою печень…

— Ну что ты, Нинок, — ответил мужчина. Они сели за соседний столик, и Натан Когль обрадовался: дальность действия спецпистолета Б-6 не превышала десяти метров.

— Ну что ты, Нинок… разве что глоток граппы. «На прекрасном голубом Дунае» играли музыканты в белых париках. В ушах женщины, которую покойник назвал Нина, блестели бриллианты. Изготовленный на ТОЗ спецпистолет ждал своей минуты. Натан Когль вытащил его из кармана и положил на колени.

— Значит, опять нажрешься… Свинья!

— Ну что ты, Нинок, — сказал покойник. Капитан Кравцов нажал черную пластмассовую кнопку. Удар сжатого воздуха колыхнул скатерть, и В-6 выплюнул отравленную иглу диаметром один и восемь десятых миллиметра.

— Чтоб ты сдох, свинья, — сказала Нина. Игла преодолела расстояние в четыре метра. Мужчина с испитым лицом ощутил укол в ляжку левой ноги, широко открыл рот и поднял руку к сердцу… Лицо исказила гримаса. Он начал медленно валиться на свою спутницу.

Колеса «Боинга» коснулись бетона аэропорта Швехат. Кравцов вздохнул. Второй раз в жизни он прилетел в Вену. И снова с тайной миссией.

— Чего, Валя, вздыхаешь? — спросил Серега Вепринцев.

— Да ничего, Сережа. Вспомнил свою предыдущую поездочку сюда. Три года назад.

— А-а, — понимающе протянул Вепринцев. Он был воспитан в той же школе, что и Кравцов, имел сходный с ним послужной список. И отлично знал, каких нервов стоили некоторые командировки. Разумеется, не все они были связаны с кровью. Такие — напротив — были редкостью. Но практически все совершались с чужими документами, с легендой, нелегально. И в случае провала ты на хрен никому не нужен. Один из ребят сыпанулся в восемьдесят седьмом в Португалии. До сих пор сидит… Наверно, ради торжества дела КПСС.

Таможенный и паспортный контроль консультанты прошли без осложнений. Прямо в аэропорту взяли напрокат два автомобиля. Проще было бы добраться до банка на такси, но машины арендовали с перспективой: охота на покойника Гончарова была бы невозможна без транспортных средств.

Кравцов — единственный из тройки консультантов, кто работал ранее в Вене, — поехал впереди на скромном «фиате». Сзади — Вепринцев и Берг на «бээмвухе» пятой модели. В машине Валентин включил магнитолу, и в салон ворвалась мелодия вальса Венская кровь. Ах, вальс! Странный вальс у подножия холма из шестидесяти миллионов долларов. Из иллюминатора «Боинга» компании «Austrian Airlines» холмик был не виден. Но теперь он стал ближе. Высокий, как Монблан, и зеленый, как трава на альпийских лугах… Штраус, вальс, парики и кринолины, мерцание свечей. Впрочем, президент Франклин, известный также по кликухе ONE HUNDRED DOLLARS[18], занимал прилетевших из Москвы посланцев полковника Семенова и Гургена значительно больше.

В плотном потоке отъезжающих из аэропорта Швехат автомобилей люди Гургена красиво сели на хвост сотрудникам агентства «Консультант». Кавказцев встретили представители диаспоры на своих машинах.

О великая сила землячества! За тысячи километров от вершин и ущелий Кавказа боевиков Гургена встретила дружеская поддержка соплеменников. А это очень много значит в чужой стране. Тем более если ситуация предполагает проведение криминальной акции, но нет здесь возможности опереться на купленных ментов, судей, прокуроров и народных избранников. Здесь все против тебя. И если ты совершишь ошибку, то гарантированно сядешь на нары старинной венской тюрьмы.

Серый Дом[19] — это, конечно, не Бутырка и не Кресты. Сидеть здесь можно с комфортом. И даже получить профессию или приличное образование. Вах! Зачем учиться умному и гордому горцу? Зачем, если можно все взять силой?… Но не в австрийской тюрьме. Здесь не удастся подкупить охрану. И никто не принесет в камеру водку и порцию кайфа. Никто не пришлет гостинчик с воли. Не подогреет.

Дикая страна эта Австрия, господа! Нецивилизованная, с дремучей пенитенциарной системой.

Итак, консультанты на арендованных машинах поехали в Вену. Их сопровождали целых четыре автомобиля представителей грузинской диаспоры. Меньше чем через час сотрудники агентства «Консультант» сняли два номера в отеле «Старый мельник» недалеко от бульвара Ринг. Спустя еще десять минут четверо бойцов Гургена сняли два номера в соседнем отеле. Гостиницы разделяла улица. Из окон обоих отелей открывался вид на площадь и расположенный на противоположной ее стороне банк. Золотом сияла табличка у входа. Банк был основан более трехсот лет назад. Трехвековая история банка включала в себя пожар, две попытки ограбления и одно крупное мошенничество. Среди его клиентов были коронованные особы, международные аферисты, знаменитости всех мастей…

Пожалуй, впервые его клиентом стал воскресший мертвец — бывший советский чиновник с криминальной подкладкой. Пожалуй, впервые охоту на клиента банка вели бывшие сотрудники секретного отдела ЦК КПСС и одновременно группа кавказских бандитов. Сияла золотом литая солидная табличка у входа. Вращающаяся зеркальная дверь впускала и выпускала клиентов. Из-за шторы отеля «Старый мельник» за входом в банк наблюдали внимательные глаза. Охота на воскресшего мертвеца началась. Скоро, очень скоро в Вене произойдут события, которые окажут роковое влияние на жизнь питерского журналиста Серегина-Обнорского. И не только его.