Акция продолжалась четырнадцать секунд. Когда машины с бойцами Кащея уехали, на дороге остались только трупы, искалеченные автомобили, брошенное оружие да стреляные гильзы.

Директор агентства «Консультант» Роман Константинович Семенов задумчиво смотрел на картонный четырехугольник формата визитной карточки. Картон был очень высокого качества, белый и плотный. Шариковой ручкой на четырехугольнике было написано всего несколько цифр и букв: N 164'355 ZARIN. Непосвященному эти цифры и буквы ничего не говорили. А для Романа Константиновича они означали ни много ни мало шестьдесят миллионов долларов США. Именно такая сумма лежала на счете N 164'355 ZARIN в банке Gothard, Лозанна, Швейцария.

Лежала до сегодняшнего утра…

Семенов взял кусочек картона со стола и убрал в бумажник. Собственно говоря, номер счета он знал наизусть. Уже шесть лет хранил его в голове. И думал, что зря, что никогда не доведется воспользоваться…

Семенов протянул руку, снял трубку и набрал номер. Когда абонент отозвался, Роман Константинович сказал:

— Зайди ко мне, Валя.

Директору фирмы с совершенно неопределенным названием — агентство «Консультант» — было сорок пять лет. Свою нынешнюю фамилию — Семенов — он носил чуть больше года. А до этого ему доводилось жить с разными фамилиями. В конце восьмидесятых на Ближнем Востоке он носил фамилию Сектрис. В Литве девяносто второго — Ефимов. Двадцать с лишним лет из своих сорока пяти Роман Константинович отдал службе в секретном отделе ЦК КПСС. За невыразительным названием Отдел консультаций и перспективного планирования скрывалась самая секретная полицейская организация бывшего Союза. Невидимая, не упоминаемая в документах… Достаточно сказать, что о работе отдела знали только члены Политбюро ЦК. Несколько десятков офицеров занимались вопросами коррупции в самых высших эшелонах власти СССР под прикрытием этого отдела.

Отдел вел работу в поле, где паслись священные коровы: представители партийной, военной, советской и хозяйственной элиты. Ни Комитету, ни Генеральной прокуратуре делать на этом поле было нечего. Впрочем, никто туда и не рвался: любой сотрудник этих серьезных организаций отлично понимал, как легко сломать карьеру, а то и шею на кремлевских пастбищах. Нет, бесспорно, находились люди, которым в силу своей профессиональной деятельности удавалось напасть на какой-нибудь след. Часто это было не так уж и сложно — высокопоставленные функционеры настолько уверились в своей исключительности и безнаказанности, что теряли и стыд, и осторожность… Так вот, случалось, что сотрудники МВД или ГБ цепляли какой-нибудь след, но тогда им быстро объясняли, что к чему. Непонятливые или шибко настырные отправлялись служить куда-нибудь в Задрючинск-Заполярный, где и спивались в лучших отечественных традициях. Особо упорные попадали в психушки. А некоторые даже умирали внезапно. Но это уже в крайнем случае. Их было немного.

Полковник Семенов много лет служил системе верой и правдой. Неоднократно рисковал жизнью, был ранен. Не рвался ни к наградам, ни к званиям. Он честно и добросовестно делал свое дело. Находясь у самого сердца системы, у самого мозга, он видел, что и сердце это, и мозг уже глубоко больны… терапия тут не поможет! Приход к власти в восемьдесят пятом году Горбачева казался многим началом радикального лечения. Оптимистично настроенные массы приветствовали молодого и решительного хирурга. А хирург оказался на поверку патологоанатомом. Да еще и склонным падать в обморок… О, перестройка! О, Горби! Западный демократический мир рукоплескал. Тряпичный Миша раскланивался. Провинциалочка Раиса строила из себя первую леди. Бульдозеры сносили Берлинскую стену, Россия стояла в очередях за водкой. Пэтэушники осваивали клей «Момент».

С приходом к власти Горбачева Отдел консультаций и перспективного планирования оказался загружен работой выше всех разумных пределов. Вот только результаты этой работы, похоже, оказались невостребованными. Поначалу это казалось издержками переходного периода. Потом вызывало недоумение, потом… потом стало приходить понимание. А к девяностому году все уже оформилось. Отдел продолжал работать, накапливать информацию о коррупционерах, взяточниках, расхитителях, предателях. Но это по-прежнему никому не было нужно.

Несколько раз руководство отдела направляло Генсеку аналитические справки, подкрепленные обширными досье на его сподвижников. Результатом стала отправка на пенсию начальника отдела. Уже тогда подполковник Семенов довольно отчетливо представлял себе дальнейшее развитие событий. Уже тогда появлялось искушение послать все к такой-то матери и написать рапорт. Но он был русским офицером и продолжал работать.

Потом был август девяносто первого… Ощущение абсурдности достигло пика. Потом — Беловежская Пуща. Потом — октябрь девяносто третьего. Ликующие толпы мародеров во главе с косноязычным алкоголиком Ростроповичем праздновали победу над Россией. Они поставили ее раком и насиловали долго, самозабвенно, истово. Они испражнялись на тело России, били ее ногами и аплодировали друг другу. Насильники, мародеры, извращенцы и уголовники всех мастей глумились над ошеломленной жертвой.

— Теперь мы можем все! — кричали они. — Теперь все наше! А эта Россия всегда была проституткой. Блядью она была. И мы будем обращаться с ней как с блядью. Мы отрежем ей груди, которыми она вскармливала красных, мы вырвем ей язык, которым она пела им колыбельные.

А потом они построили огромную красивую арку с надписью: Капиталистический Рай. И поставили рядом наглого рыжего привратника. Он раздавал бесплатные входные билеты. Кажется, билет назывался ваучер.

Рыжий с глазами скупщика краденого давал каждому освобожденному россиянину бесплатный ваучер и говорил:

— Туда! Вам — туда! В Светлый Капиталистический Рай. Там вы сможете вложить свой ваучер в инвестиционный фонд. И он сделает нас богатыми!

— Фонд сделает нас богатыми? — жадно переспрашивали свободные россияне.

— Да! — горячо отвечал рыжий. — Он сделает НАС богатыми.

…После октябрьских событий девяносто третьего года полковник Семенов оставил службу. Строго говоря, служба закончилась гораздо раньше, вместе со смертью ЦК КПСС. Однако в отечественном бардаке отдел продолжал существовать совершенно непостижимым образом с несколько измененным названием в аппарате Президента. Никто не контролировал их работу, никто даже не интересовался: чем занимаются три десятка чиновников, получая при этом немалую зарплату? Итак, полковник Семенов оставил службу. Именно службу. Работал он раньше, а последнее время очень плохо служил государству, которого не признавал.

У Романа Константиновича больше не оставалось никаких иллюзий, никаких идеалов. Зато остались глубокие профессиональные знания, навыки, опыт и связи. И — огромный объем информации о власть имущих: ведь большая часть функционеров советской эпохи просто пересела в другие кресла. Многие, впрочем, не поменяли ничего, кроме убеждений: и кресла, и кабинеты остались те же самые.

Не использовать этот стартовый капитал было бы просто глупо: полковник организовал фирму, которая даже в названии сохранила ностальгическую память об отделе ЦК КПСС: агентство «Консультант». Костяк ее составили бывшие сотрудники Отдела консультаций и перспективного планирования. В уставе этого загадочного агентства было обозначено много направлений деятельности. Типа проведение маркетинговых исследований, аналитическая обработка информации, оказание консультационных услуг.

За этими довольно-таки расплывчатыми формулировками те, кому подобные услуги требовались, разглядели точный смысл. И клиенты в агентство потянулись. Уровень и качество поставляемой «Консультантом» информации были весьма высоки. Конфиденциальность гарантирована. Без работы люди полковника Семенова не сидели.

…Раздался стук в дверь, и спустя секунду вошел мужчина лет тридцати пяти, в отличном костюме. Лицо с чертами обычного сельского труженика совсем не соответствовало европейскому костюмчику.