— А вы все–таки попробуйте применить свои меры, а я посмотрю. Очень интересно узнать, что у вас в рукаве?

— Знаете, что самое обидное, Самохин? — спросила Ольга полковника. — Ханиных я понимаю, и даже нет большого желания их наказывать. Придет время, и они получат наказание полной мерой от своего сына. Это, кстати, и вас касается. Обидно то, что в нашей стране так легко нарушаются правила и законы и не кем–нибудь, а офицером полиции, который поставлен следить за их исполнением. Очень сомневаюсь, что подобное возможно в Германии или в Штатах. Я понимаю, что и там полицейские нарушают закон, но не по пустякам и не повсеместно. У нас, наверное, тоже есть в вашей системе порядочные люди, но до чего же много дерьма! Хотели увидеть дела? Да ради бога!

Наклонившись к столу, Ольга схватила лежавший на нем мобильник и нажала цифру, соответствующую номеру Игоря.

— Игорь? Действуй, я сейчас у Самохина.

Отключив свой телефон, она вернула его обратно на стол, не обращая больше внимания на возмущенного ее поведением офицера.

— Потом возьмешь диктофон и прослушаешь все, что ему высказал мэр, — говорила Ольга полчаса спустя Игорю, который готовил ей любимые бутерброды. — Ханину тоже достанется, так что он заберет свое заявление. Кажется, мы с тобой уделили всему этому слишком много внимания. На поверку все оказалось слишком мелко, хотя если бы не мэр, то промурыжили бы они меня по полной программе. И вряд ли я потом что–нибудь доказала бы. Прогнило все наше общество, а полиция — только небольшая его часть.

— Я знаю очень порядочных ребят, которые там служат, — возразил Игорь. — И служба у них вовсе не мед.

— А я разве говорю, что там одно дерьмо? Слушай, теперь обязательно нужно будет навестить мэра, тем более, что он приглашал.

С мэром договорились встретиться в воскресенье, в одиннадцать, у него на квартире. До его дома было недалеко, и они решили идти пешком, тем более что разошлись облака и пригрело солнце. Ночью был легкий мороз, и лужи схватило льдом, который сейчас сходил на глазах.

— Я всегда любила зиму! — сказала Ольга, которая шла под руку с Игорем, помахивая сумкой в такт шагам. — Помнишь, какие у нас были зимы? Снега по пояс, мороз и солнце! А помнишь, как мы вместо физкультуры на лыжах ходили всем классом, а городской каток? А теперь лыж почти ни у кого нет. Если снег и выпадет, почти сразу же начинает таять. А если и случится снежная зима, то кто же будет покупать коньки или лыжи в расчете на такой случай!

— Все я помню, — улыбнулся он, с любовью глядя на девушку, которая сейчас, как никогда, походила на девчонку. — Какая бы ни была зима, к ней нужно готовиться, поэтому завтра пойдем покупать тебе зимние вещи. И застегни воротник — это тепло обманчивое, так что можешь простудиться.

— Забыл, что я маг? — засмеялась она. — Мне, чтобы простудиться, нужно очень постараться. Мы уже пришли, вон в том доме он живет.

Когда они поднялись в лифте на нужный этаж, входная дверь в квартиру мэра уже была открыта и на пороге их встречал сам Игорь Юрьевич.

— А где ваш телохранитель? — спросила Ольга, когда они поздоровались и она представила мэру Игоря.

— У него проблемы с дочерью, и я сегодня рискнул его отпустить. Проходите в гостиную, Светлана сейчас придет.

Мэр усадил гостей за стол и сел рядом, а его жена принесла на подносе торт.

— Мой любимый! — как девочка обрадовалась Ольга. — «Наполеон» — это что–то, тем более если он домашний!

— Да, я знаю, что ты его любишь, — с улыбкой сказала Светлана Анатольевна. — Это ведь ты, Оленька? Я тебя почти сразу узнала. Манера себя вести, твои характерные жесты и словечки. Ты сильно помолодела, подруга, но не настолько, чтобы я тебя не узнала. Спасибо за то, что не забыла, и за подаренную жизнь! Плохо только, что не дала знать раньше, что жива. Знаешь, как я переживала?

— Я не могла, — опустила глаза Ольга. — Не могу об этом говорить, просто поверь. Даже Игорь не знал, и чего это ему стоило…

— А не просветите, как можно сбросить десять лет? — наполовину в шутку, наполовину всерьез спросил Игорь Юрьевич.

— Это следствие проснувшегося во мне дара исцеления. Я не могу омолаживать других.

— Жалко. Ну что же, давайте есть торт. Вам кофе или чай?

— Мне, пожалуйста, кофе, — попросил Игорь, — а Ольга пищу не запивает.

— Я знаю, — улыбнулась Светлана Анатольевна. — Сейчас принесу и сяду с вами.

— А почему Светлана обслуживает сама? — спросила Ольга Игоря Юрьевича. — У вас же была домработница.

— Я не хотел, чтобы сегодня в доме были посторонние, — объяснил он, — а жена уже достаточно поправилась, и ей нетрудно накрыть стол.

Светлана принесла чашки с кофе и села возле Ольги, не сводя с нее глаз.

— Ну как торт? — спросил хозяин. — Готовили не мы, но по специальному заказу. Светлане еще рановато таким заниматься.

— Замечательный! — похвалила Ольга. — Можно еще кусочек?

— Если не боитесь за фигуру, то почему бы и нет? Ешьте на здоровье. У меня к вам, Ольга, будет один не совсем деликатный вопрос. Как вы думаете жить дальше?

— Я не поняла вопроса… — растерялась Ольга.

— Я уже достаточно долго живу, чтобы разбираться в жизни и в людях, — сказал Игорь Юрьевич. — И вас помню, какой вы были год назад. Таким женщинам, как вы, даже если не учитывать вашего дара, очень непросто прожить жизнь. Вы слишком красивы, умны и наделены множеством всяческих достоинств. Ни один мужчина не останется равнодушен к такой женщине. Даже в прежние времена это могло осложнить вам жизнь, тем более сейчас, когда все решают деньги, положение в обществе, а то и просто сила. Даже в школе у вас сразу же появились проблемы. А из вашего мужа — вы уж простите, Игорь — защитник неважный.

— Я и сама могу себя защитить!

— Если вы будете защищаться кулаками, рано или поздно вступите в конфликт с законом, и вам, в отличие от ваших противников, будет труднее избежать наказания. А если узнают о ваших талантах целителя, я даже боюсь представить, к чему это может привести для вас обоих.

— И что вы можете посоветовать? Не просто же так начали этот разговор?

— Я вижу для вас только два выхода. Первый — это забиться в какую–нибудь глушь и там потихоньку крестьянствовать. Там тоже могут быть проблемы, но их масштабы будут несоизмеримо меньше. Но этот путь не для вас. У вас, Ольга, слишком много амбиций. Их меньше, чем было раньше, но все же чересчур много для тихой и незаметной жизни. У вас шило в одном месте, и вы не сможете жить спокойно.

— А второй путь?

— А вот второй полностью отвечает вашей натуре, но имеет массу рисков самого разного характера. Это путь силы. Можно попробовать стать сильной самой, а можно продаться тому, кто эту силу уже имеет. Ваше положение усугубляется тем, что у вас уже есть любимый человек, иначе все проблемы смогли бы решить с помощью выгодного брака. И не нужно так вскидываться: это в наше время самое обычное дело. Красивые женщины себя продают, богатые мужчины их покупают. И хорошо, если покупают в качестве жен, а не на время для удовлетворения своих прихотей. Вам все равно придется искать покровителя и чем–то его в себе заинтересовать. Если не собой, как женщиной, то своими талантами. Ваше целительство уникально, и будет много желающих приобрести вас в личное пользование. Возможно, из–за вас даже разгорится драка. Здесь главное — правильно выбрать человека, у которого вас не будут рвать из рук, потому что он эти руки сможет оторвать.

— И вы, Игорь Юрьевич, готовы мне предложить такого человека?

— Скажем так, я знаю одного из таких людей, который может вами заинтересоваться и обеспечить безопасное и комфортное существование в обмен на услуги целителя, не посягая на вашу свободу и личную жизнь.

— Звучит заманчиво. Вы говорили с ним обо мне?

— Я вам, Ольга, кажется, обещал никому не распространяться о ваших талантах, а свои обещания имею обыкновение выполнять.