Квазиморда вернул распечатку на журнальный столик и какое-то время тихо смеялся.
«Да, MTV по Кастанеде – это круто, – подумал он. – Мало нам джедаев с их „силой“ из „Звездных войн“, списанных Джорджем Лукасом с учения дона Хуана».
Свами Гималайский, видимо, заболтался по телефону, поэтому Квазиморда от нечего делать подошёл к окну, выглянул на улицу, посмотрел на сад, лениво опустил взгляд на тумбочку у окна и стал рассматривать лежавшую на ней гору бумаг. Его внимание привлекла книга, перевёрнутая обложкой вниз. Она была потрепанной, из нее торчало множество закладок с надписями – значит, Свами Гималайский очень внимательно читал и перечитывал сие произведение. Взяв книгу в руки и перевернув ее, Квазиморда прочитал название: «Приключения Джона Дебри. Полная версия». Над названием на обложке помещался рисунок, выполненный в стиле мультяшных клипов группы «Gorillaz» – несуразный чувак с удивленной физиономией и приоткрытым ртом висел на крючке подъемного крана невысоко над землей. Его фигуру ярко освещали два больших прожектора, а снизу на него восторженно пялились очевидцы этого события.
И в самом верху обложки мелким шрифтом было выведено имя автора: «Александр Клыгин». Квазиморда никогда раньше не читал Клыгина. Он открыл книгу на одной из закладок Свами Гималайского – той, где было написано «Идеальная структура организации». Как ни странно, страница была исчеркана карандашом – Квазиморда и не знал, что Гималайский так внимательно читает книги и даже подчеркивает понравившиеся фразы.
«А чего ты хочешь – у нас же иерархия! – прочитал Квазиморда, следя за карандашной чертой. – Но поскольку верховное начальство любит стебаться надо всеми правилами, у нас абсолютно дурацкие пароли, совершенно нелогичная система допусков и лишенные здравого смысла критерии, по которым мы получаем повышения. Хотя, как сказал сэр Эльдорадо, самой устойчивой системой является такая, в которой ни один из ее членов не понимает, как она функционирует. Потому что, если принцип функционирования системы не понимают даже люди, состоящие в ней, то уж точно этот принцип не поймет ни один чужеродный хакер, согласен?»
Квазиморда помотал головой и открыл книгу на другой закладке, ближе к концу, с надписью «Музыка Вселенной» – музыка интересовала Квазиморду как профессионала.
«Известно, что мир составлен бесконечным потоком волн, – прочитал горбун. – Человеческие органы чувств воспринимают лишь узкий спектр этих волн и преображают их в звук, свет и т.д. и т.п. А есть еще огромное количество волн, которые люди вообще не воспринимают. Но если свет – волна и звук – волна, то можно увидеть музыку. Или еще лучше – услышать свет! И Дебри услышал свет. Музыка исходила отовсюду – от Солнца, от неба, даже от небоскребов. И от него самого. Весь мир вокруг, вся плотная материя на самом деле оказалась всего лишь музыкой».
– Интересно, – пробормотал Квазиморда, захлопнув книгу. – Если весь мир – музыка, на что похож я? Аккорд на порванных струнах? Или звук покореженного тромбона? А, знаю, на спецэффект из фильма, имитирующий звук перданувшего Лесли Нильсена.
Перевернув книгу обложкой вниз, Квазиморда положил ее обратно на тумбочку. На обратной стороне обложки помещалась фотография автора. Непонятное существо на фотографии было надежно скрыто под дизайнерской паранджой от Андрея Бартенева. У Квазиморды вообще мелькнуло подозрение, что на фотографии этой вовсе не сам Клыгин, а просто манекен в парандже.
– А, Звездный Гость, ты здесь! – в кабинет вошел Свами Гималайский. – Извини, я задержался, даже думал, что ты уже ушел.
– Ну что вы, как можно? – ответил Квазиморда. – А я тут книжечкой вашей заинтересовался. Вы не возражаете, что я ее полистал?
– А, нет конечно, – ответил Свами Гималайский. – Что за книжка-то? О, Клыгин. Интересный человек. Я не удивлен, что из всех книг в моем кабинете тебя заинтересовала именно эта – у тебя много общего с ее автором.
– Да не может быть, – отмахнулся Квазиморда. – Мне такого никогда не написать.
– А ты видел там автограф? – спросил Гималайский. – Погляди-погляди. Видишь, какие люди у меня в ашраме бывают?
Квазиморда снова открыл книгу. На форзаце действительно была надпись, сделанная таким неразборчивым почерком, будто бы автор писал левой рукой после страшного похмелья. Квазиморда с трудом разобрал текст надписи:
«Свами Гималайскому, настоящему мастеру от саньясина, застрявшего на бесконечном пути в ловушках ультимативного вызова».
Под текстом помещалась самая неразборчивая размашистая подпись из всех, когда-либо виденных Квазимордой.
– М-да, непонятно, – пробормотал Квазиморда.
– Это лишь сначала, – улыбнулся Свами Гималайский. – Если хочешь, возьми почитать, у меня в компьютере электронный вариант есть.
– Да нет, спасибо, – Квазиморда вернул книгу на место. – Я у вас о другом спросить хотел.
– О твоей несчастной любви? – спросил Гималайский.
– Нет, не об этом, – вздохнул Квазиморда. – Вам в ашрам дворник случайно не нужен? Потому что я… я хотел бы остаться здесь у вас и никогда не покидать ваш уютный мир.
Свами Гималайский удивленно улыбнулся.
– Неожиданно, – пробормотал он. – Хотя понять тебя можно. После сегодняшних откровений Джорджа ты решил последовать его примеру, хотя в твоем случае все не так уж плохо. Вместо того, чтобы сделать то, что я тебе советовал, ты решил сдаться и пойти по легкому пути. Для тебя уход в ашрам равноценен тому, чем для Джорджа был уход в алкоголизм и наркоманию.
– Свами, я вам денег дам, только позвольте мне остаться здесь! – умолял Квазиморда. – У меня миллион в банке и квартира. Ее продать можно по хорошей цене, я вам все отдам, только позвольте мне остаться в ашраме! Я могу что угодно делать, могу сортир драить, могу налоговую инспекцию пугать своим видом. Могу даже жить в будке с надписью «Злая собака». Но позвольте мне остаться здесь и больше никогда не выходить в мир! У вас здесь так спокойно! Здесь моя душа отдыхает. Разрешите мне остаться у вас.
Свами Гималайский тяжело вздохнул и опустился в кресло.
– Присядь, Звездный Гость, – сказал Свами. – Присядь, я тебе кое-что объясню.
Квазиморда присел на свободный от бумажного завала край диванчика.
– Я попробую убедить тебя, что в мире тебе будет лучше, чем здесь, – снова вздохнул Свами Гималайский.
– Трудная задача, – усмехнулся Квазиморда.
– Знаю, – кивнул Гималайский. – Но у тебя не самый тяжелый случай. Понимаешь ли, Звездный Гость, для Джорджа, Мордреда, Гюльчатай и других моих учеников, не выходящих за пределы ашрама, внешний мир попросту опасен. Джордж чуть не погубил себя наркотиками, Мордред чуть не стал мелким бандитом, а Гюльчатай просто некуда больше пойти. Так вот, им опасно покидать ашрам. Ты же принципиально отличаешься от них. Знаешь, чем?
– Не представляю, – честно ответил Квазиморда.
– Они не опасны для мира, мир опасен для них, – повторил Свами Гималайский. – У тебя же ситуация прямо противоположная – мир не опасен для тебя, ты опасен для мира.
Квазиморда рассмеялся.
– Свами, вы что, серьезно? – спросил он. – Да чем же я могу быть опасен для мира?
– Ты вспомни, как ты в метро обычно ездишь, – сказал Гималайский.
– А, это, – пробормотал Квазиморда. – Ну…
– Есть и нечто большее, – прервал его Гималайский. – Я постоянно слушаю твое воскресное шоу, и могу точно сказать, что человек, делающий такие программы, реально опасен для мира.
– И чем же? – удивился Квазиморда. – Мои программы – это же дурь несусветная. Все строго ограничено форматом. У меня с трудом получается протащить в эфир хоть что-то приличное, не навязшее на зубах. И то меня назначили редактором шоу лишь два года назад, когда стало ясно, что у меня высокие рейтинги. А что до того было – подумать страшно.
– Вот именно, – кивнул Гималайский. – Ты ставишь в своей программе неформатную музыку. Многим это нравится, но кого-то и бесит. Поэтому ты опасен для мира. Но сейчас ведь нет цензуры, так что тебя дожимают психической атакой. И даже с психическими атаками ты прекрасно справлялся до сих пор. Твое достижение даже не в том, что ты пару раз сумел прогнать в прайм-тайм новые трэки Майка Олдфилда или Джесси Кука. Твое величайшее достижение в том, что ты даешь людям надежду. Да-да, не смейся, все эти твои выверты типа «Эй, уроды, звоните мне, я все равно уродливей вас всех вместе взятых» дают людям реальную надежду. Я люблю слушать, как ты говоришь с людьми, как ты заставляешь их поверить в свои силы. Вот почему ты опасен для мира.