— Да, — согласился кто-то из семерых воинов, ехавших позади.

— Тс, — вдруг зашипел Рик. — Слышите?

Отряд остановился, и теперь все напрягли слух. Поначалу тишина показалась такой плотно, что невольно появилась мысль о глухоте. А потом до отряда долетел приглушенный крик, затем крик повторился, и туман разрезала яркая вспышка так знакомой всем магии.

— Туда! — выкрикнул Риктор, и всадники пришпорили лошадей.

Где-то впереди снова полыхнуло. Маги вступили в схватку. Теперь всполохи повторялись все чаще, прочерчивая мрак подобно грозовым молниями. Зрелище было столь невероятным, пугающим и завораживающим одновременно, что кто-то из воинов приостановился, тихо охнув. И тут же его восторг сменился отчаянным криком. Илейни обернулся, глядя в серую пелену яростным взглядом. Смутная тень шевельнулась там, где только что находился зазевавшийся воин. Кто-то прятался за вязкими клубами, и этот кто-то пришел за их жизнями.

— Спешиться! — закричал лорд. — В круг!

Воины, скорей, машинально, чем осознанно, подчинились, соскакивая с лошадей. Скакуны, ощутив неожиданную свободу, сорвались с места, исчезая за стеной тумана. Люди попятились, сжимая кольцо и ощетиниваясь клинками. Блекло сверкнул голубым камнем меч Риктора. Кто-то из воинов тихо молился, кто-то хрипло и часто дышал. Спины под доспехами намокли от пота, страшно было всем. И грязно-серая муть только еще больше усиливала чувство отчаяния и ужаса перед неведомой опасностью. Невдалеке продолжали сверкать молнии, становясь более редкими и слабыми. Крики магов уже почти не долетали до аниторна и его людей.

Илейни прижал ладонь к груди, где под одеждой волновалась душа матушки, щедро делясь с Риком теплом, дарующим успокоение. Лорд выровнял вдруг сбившееся дыхание, сжал крепче рукоять меча и велел:

— Усильте светляки. Отдайте весь запас магии.

Над головами мужчин ослепительно полыхнули светлячки.

— Соединяем!

Комочки белого света сблизились, слились в один большой шар, и лучи слепящего света пронзили туман, вырывая из мрака уродливые лица с пустыми черными глазами.

— Мамочка, — тоненько произнес один из сильнейших воинов.

Их было много. Искореженные тела, лишенные красок жизни. Мертвецы, подвластные воле черного колдуна. Они окружали маленький отряд, глядя сквозь людей равнодушными взглядами. Мертвая рать покачивалась, словно подвластные ветру ветви дерева, но ветра в тумане не было. Была липкая сырость и смрад гниющих тел, забиравшийся в ноздри, проникавший в горло, стискиваемое рвотными спазмами. Кто-то тихо застонал, закрывая нос и рот ладонью, но ненадежная защита не спасала от зловония. Мертвецов было слишком много.

Молодой лорд, стараясь изо всех сил сохранить ясный разум, рванул ворот камзола, скользнул рукой к поясу и наткнулся на кожаный кисет. Ладонь сжалась на маленьком мешочке, ощущая твердость нескольких шариков — вместилище Божественного Огня, благодати, полученной им в дар от одного из жрецов после Игр. Риктор дернул шнур на кисете, осторожно добыл хрупкую сферу, переливающуюся оранжевыми бликами, словно маленький костерок. Еще одно кощунство, но разве не для защиты ему сделали этот дар?

— Хэль, передай дальше, — велел лорд.

— Огонь! — с благоговением выдохнул воин.

— Живо, — зло отчеканил Рик.

— Но это же…

— Маленькая надежда на спасение, — со все более возрастающей яростью ответил лорд. — Живо!

Хрупкие сферы переходили от одного воина к другому. И словно поняв, что добыча готова ускользнуть, мертвецы оскалились. Холодные руки со скрюченными пальцами протянулись к людям, и смрадная стена качнулась, приближаясь к восьмерым мужчинам.

— Сферы под ноги не бросать, метьтесь в гущу! — выкрикнул Рик. — Огненные с нами! Бросайте!

Прозрачные шарики хрустнули, надломленные пальцами, затянутыми в кожаные перчатки, и полетели за спины первых мертвецов, уже почти подобравшихся к отряду. И тут же вспыхнуло пламя, в одно мгновение охватывая безжизненные тела, цепляя тех, кто покачивался рядом, перебиралось дальше. Смрад усилился, и воины вонзили клинки в мертвечину, исторгая содержимое желудков.

Горящая падаль издала отвратительный визг, оглушая восьмерых мужчин. Кто-то повалился на пожухлую почерневшую траву, и на него накинулись мертвые, впиваясь в живую плоть твердыми, как камень, ногтями. Запах свежей крови ударил в нос, смешиваясь со зловонием и разжигая ярость, подобно Божественному Огню.

— Сомкнуть круг!

— Господин, помогите!

Крик воина утонул в реве нежити, захлебнулся собственной кровью. Рик стиснул зубы так сильно, что свело скулы. Теперь помощь стала роскошью. Отвлекись, и мертвецы накинуться, разорвут на части, вгрызаясь в живую плоть. Воины уже откинул мечи, схватившись за кинжалы. Клинки вздымались, резали, кромсали холодные тела, но мертвые продолжали напирать, норовя вцепиться в горло. Позади первых рядов нежити полыхал настоящий пожар. Огненные встали на сторону живых, уничтожая мертвых. Огонь не полз к лорду и его людям, чтобы покарать за кощунство, и это был добрый знак.

Озверелое мужское рычание заполнило воздух, сливаясь с воем и визгом нежити. Смрад уже давно не замечали, как не замечали усталости, ведомые одним желанием — выжить. Выпад, меч влетает в мертвое тело, не причиняя ему вреда. Нельзя убить того, кто уже мертв. Но рывок, и острый клинок вспарывает тело до горла. Еще рывок! И мертвец разваливается на две части. Замах, и голова следующего катится по земле. На нее наступает очередной покойник, спотыкается и заваливается. Поймать. Замах, удар, еще одно тело падает на землю. Пот застилает глаза, утереть и снова в бой. Не отступать. Некуда. Хочешь жить — сражайся, пока рука может поднять меч славного предка, пока кровь кипит в жилах, пока можешь дышать. Рик со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и снова бросился в бой.

Рядом с господином сражался верный Хэль. Он сражался двумя клинками. Взмах, кинжалы скрещиваются под горлом очередного мертвеца. Рывок, и разящие жала разлетаются, а вместе с ними слетает и голова поверженной нежити. Хэль откинул ногой безголовое тело, уже встречая нового. За спиной раздался вскрик, людей стало еще меньше. Сколько? Считать некогда. Защитники вновь сжимают круг, уже почти ощущая спины друг друга. Значит, мало. Совсем мало, и спасения не видно.

Божественный Огонь взревел, поднимаясь стеной, сметая туман. Черное звездное небо, более не было скрыто серой перелой, но этого никто не заметил, как не заметили и темной громады замка, ставшего явным. На стене его стояла одинокая фигура, с бешенством взирающая, как спала защита с таинственного обиталища. Колдун взметнул руки, и с пальцев его сорвались новые серые струи, они взвились в воздух, переплетаясь, разбухая, все более заполняя пространство. Добрался до Огня, и тут же скукожился, опадая рваными клочьями.

Но всего этого не видели двое мужчин, стоявших спиной к спине. Риктор Илейни и Хэль продолжали противостоять напору мертвечины. Даже разрубленные, они продолжали цепляться за свою добычу, и лорд с телохранителем все более увязали в бойне, где не могли победить.

— Мой лорд, я рад был служить вам, — выкрикнул Хэль, отталкивая от себя нежить.

— Для меня честь сражаться рядом с тобой, — прохрипел Риктор.

Обессиленные руки уже с трудом удерживали меч. Каждый новый замах давался с трудом. Промокшая от пота одежда и доспехи мешали, набухнув и став лишней тяжестью. Все чаще мелькала мыслишка, вонзить себе в грудь кинжал, избавляясь от ужасной участи остального отряда, но Рик приберег ее напоследок, когда смерть готова будет сомкнуть челюсти на его горле. Тело ныло от рваных ран, что успели оставить мертвецы, сумевшие добраться до аниторна. И все же он продолжал цепляться за жизнь.

Неожиданно где-то сбоку полыхнуло, и под ноги Риктору упал Тэдиус Родос. В руке он сжимал сухую палку, зажженную от Огня. Маленький маг был изранен, одежда его пропиталась кровью. Он поднял взгляд на лорда и просипел:

— Нашел… вас. Простите, мой лорд. Это я виноват.