* * *

В ЛОВУШКЕ

(быль)

Это произошло несколько лет назад. Готовясь к путешествию по русскому Северу, я просматривал сведения о походах новгородских ушкуйников, иногда встречавших загадочных "чудских бесов". Путь мой лежал к Пойме - небольшому городку, существовавшему более пятисот лет. Автобусы туда, разумеется, не ходили. На огороде последнего дома работала женщина; я спросил ее, какая дорога удобнее. - А вот эта, по ней прямо и прямо, - она показала на склон холма между угрюмыми темнозелеными елями. - Вы бы переночевали здесь, а завтра с утра машина пойдет. Места-то ведь у нас такие, что ночью лучше не ходить. - Ничего, надеюсь попутка случится до вечера, - отвечал я, зная, что часов до одиннадцати еще будет светло. Шел я быстро, спускался с одного холма, поднимался на следующий, из осыпавшихся краев дороги ко мне тянулись обнажившиеся корни деревьев. Лес был пустынен. Шел я несколько часов: ни души, ни звука. Словно по волшебству, открылась небольшая деревня, со всех сторон окруженная подступавшим вплотную лесом. Меня некому было учить, что волшебство в наши дни не бывает добрым. За палисадниками виднелись среди кустов калины и рябин основательные рубленые дома, поблескивавшие окнами в последних лучах заходящего солнца. Я поспешил к ближайшему дому. Когда я подходил, меня поразила тишина, еще более плотная, чем в лесу: не слышно было ни петухов, ни собачьего лая. Приблизившись к дому, я крикнул изо всей силы: - Эй, хозяева! Есть кто дома?! Не дождавшись отклика, я решил, что из дома уехали, и поспешил к соседнему. Но и там ответом было безмолвие. Так я обошел все дома. Мертвая деревня посреди леса - место не совсем уютное, однако это все же стены и крыша над головой. Я заметил приотворенную дверь в один из домов и через темные сени проник в жилую горницу. В комнате царил полумрак, слабые солнечные лучи, еле просачивавшиеся сквозь мутные стекла и порванные занавески, которые источали сладковатый запах прели, освещали картину полного разгрома: прогнивший пол, вздыбленные половицы, мусор и тряпки. Особая, густая тьма таилась по углам. Надо было готовиться к ночлегу. Темнело. Я улегся на расстегнутый спальный мешок прямо в одежде и ботинках и, завернувшись, попробовал задремать. Проснулся я так же внезапно, как и провалился в сон. И хотя кругом царила темнота, по-видимому, уже взошла луна, так как слабые блики из окон падали на пол. Было тихо, лишь слышалось потрескивание гниющего дерева. Вдруг послышался скребущий, шуршащий звук. Привыкшему ко тьме взгляду чудилось, что в противоположном углу пол поднимается с тихим скрипом и изпод него вырастает темная фигура. Вот и крохотные красноватые искры глаз... Резким движением я направил туда луч фонарика. В дыру из-под разломанного пола в углу комнаты пролезло странное существо. Ростом оно с пятнадцатилетнего подростка, тело покрыто темной шерстью, похоже на обезьяну. Застигнутое ярким светом, оно зажмурилось, ощерив пасть, в которой среди острых зубов выступали ужасные клыки. Обезьянья его лапа оканчивалась кривыми, устрашающего вида когтями. Рукой я схватил нож, подскочил и прижался к двери. Каблуком выбил доску-засов, одновременно занеся руку с ножом. Фонарем нащупал это существо. Оно было рядом. Я выскочил в сени, захлопывая дверь. В последний момент в щель просунулась когтистая лапа, я ударил по ней ножом, и она исчезла. Прижимая дверь спиной, я тут же рывком потащил на себя стоявшую в сенях рассохшуюся кадку с какой-то тяжестью. Припер ею дверь, и тотчас доски сотряслись от ударов. Пулей вылетел я, путаясь в высокой траве у крыльца, на середину залитой лунным светом мертвой улицы-дороги. Случайно глянув вниз, я обнаружил, что правая штанина располосована, но как это случилось - не мог вспомнить... В это время к окну страшного дома на миг прижалась изнутри эта жуткая морда. Казалось, она искажена от ярости. Потом она исчезла, а внутри послышались странные звуки. Бежал, пока усталость не заставила перейти на быстрый шаг. Ноги заплетались, в голове - сумятица. Дорогу заливал лунный свет. Впереди различалась темная стена деревьев. Вдруг совсем рядом с дорогой послышалось негромкое рычание. Направив фонарь, я увидел два сверкнувших глаза, которые тут же исчезли. Зашуршали ветви... Холодный пот снова выступил на спине. Ноги сами несли меня, но преследовавший меня шорох не отступал. Кто это? Неужели тот самый таинственный зверь, жертвой которого я едва не стал? Дорогу стиснули зловеще темневшие огромные кучи то ли песка, то ли земли. Я поднял фонарь, и мне показалось, что на верхушке одной из них сверкнули огоньки. Я оказался в ловушке. Голова отказывалась работать. Слабо теплилась лишь надежда на слепую удачу. Внезапно в густую тишину замершего ночного леса ворвалось далекое жужжание мотора. Показались две светящиеся точки. Фары. Свет надежды. Все ближе... Я сигналил фонарем. Светлые полосы легли на дорогу. Нож я в последний момент сунул за пояс, под куртку, но так, чтобы рукоятка была под рукой. Машина остановилась. Открылась дверца. Я вскарабкался в светлую, просторную кабину "МАЗа". Меня сотрясала нервная дрожь, в лице, вероятно, было нечто такое, что заставило водителя, молодого парня, спросить: - Ты всю ночь собрался идти?.. Куда это? - В Пойму. В деревне брошенной хотел заночевать. Пришлось все там кинуть... - Ладно, отвезу тебя, заночуешь у нас в общежитии, завтра заедем за твоими вещами... А деревню эту, после того, как ее бросили, местные жители стороной обходят. Проезжают, не останавливаясь. Говорят, там нечистый поселился. Люди вроде бы пропадают. Ты, парень, видать, не из трусливых, если заночевал в таком месте! А почему сбежал? - Да, по-моему, я и встретился с чертом, - ответил я и, не чинясь, рассказал обо всем происшедшем. Парень помрачнел и загадочно поглядел на меня, когда мы въезжали на окраину города. Утром шофер с напарником и я снова оказались в избе. Отодвинув кадку, осторожно вошли в горницу. Проникающего сквозь окна света было достаточно, чтобы увидеть жуткое зрелище: располосованный в лапшу, точно острыми ножами, спальник, выпотрошенный рюкзак, все разорвано, разметано. Измятая консервная банка свидетельствовала о безуспешной попытке вскрыть ее. На боках ее были глубокие царапины. Шофер осветил фонариком в углу положенные вкось доски, открывавшие темный лаз под дом. Не без внутреннего трепета, сгрудившись вокруг, мы приподняли эти доски и тотчас отшатнулись: прямо под нами валялись многочисленные кости и человеческий череп, довольно свежий, судя по уцелевшему клоку волос. Наступило молчание. Затем шофер решился и, опустившись на колени, быстро извлек оттуда одну из костей. Вслед за тем мы уронили доски, прикрыв ужасную могилу. Поднявшаяся прелая пыль не помешала нам разглядеть на поверхности большой берцовой кости ясные следы клыков, обгладывавших человеческую ногу. - Может, капкан поставим? - предложил сменщик. - По-моему, бесполезно. Это очень хитрая тварь. Но выкурить ее отсюда мы можем. Пока сменщик вместе со мной заколачивал дверь, шофер удалился, а затем вернулся с канистрой бензина. Он плеснул его на стены дома и, когда мы отошли подальше, поджег. Огненные языки лизали стены.