Пронзительно взревев, я ринулся в круговорот жестокой схватки. Мне не нужны были ни слабаки гадрозавры, ни даже опасные трицератопсы. Я пробивался сквозь бойню к другим тираннозаврам, находившимся под контролем рептилий Сетха.

Они убивали, но не ели. Вспоров глотку утконосому динозавру, они бросали его в пыли, позволяя густой жаркой крови попусту пропитывать землю и подниматься в воздух одуряющим паром, они бросали горы свежего мяса, даже не попробовав его на зуб. _Убей и спеши убивать снова!_

Пробившись сквозь груду тел издохших и издыхавших травоядных, я заставил контролируемого мной ящера потянуться к собрату тираннозавру, который не обратил на это ни малейшего внимания, гоняясь за блеявшим, мычавшим утконосым, отчаянно пытавшимся пробиться сквозь горы кровавых трупов в безопасное место.

Едва тираннозавр нацелился вцепиться в мягкую шею утконосого, как я сокрушил своими могучими челюстями его собственный хребет, ощутив во рту вкус крови, костей и теплой плоти. Чудовище взвизгнуло, затем его тяжелая голова придавила хилые передние лапки к груди, и могучие челюсти сомкнулись навеки.

Отшвырнув дохлого монстра, я метнулся к следующему. Он не заметил меня, и я выдрал ему глотку одним стремительным укусом. Теперь мое внимание переключилось на двух других тираннозавров - прекратив гонку за травоядными, они обратили сверкающие глаза ко мне.

Ни секунды не мешкая, я ринулся на них, разя зубами и когтями. Мы рухнули все втроем, даже поколебав своим падением землю.

Откуда-то издалека до меня донесся едва слышный окрик:

- Орион, оглянись!

Но я бился против двух тираннозавров не на жизнь, а на смерть. И побеждал! Вот один зашатался - половина его вспоротого бока истекала щедрым потоком крови. Я тоже был окровавлен, но не чувствовал боли - меня переполняла ликующая радость боя. Я чуточку попятился; второй противник ринулся на меня, разинув пасть и болтая крохотными бесполезными передними лапками.

Позади него уже сплотились другие тираннозавры, сосредоточив все свое внимание на мне. Я пятился, пока не уперся хвостом в каменную стену ущелья.

- Орион! - снова донесся до меня зов. На этот раз вопль был полон тревоги и отчаяния.

И мир для меня померк.

Каким-то образом я понял, что от удара лишился сознания. Я увяз во тьме, утратив все чувства, но то было не небытие в предельном холоде вне пространства и времени. Я не покидал континуум. Кто-то подкрался ко мне сзади, пока я управлял тираннозавром, и вышиб из меня дух, несмотря на предупреждения Ани.

Каким же я был дураком! Теперь придется уплатить по счету.

Едва я осознал, что произошло, как тотчас же приказал телу прийти в норму - отсек сигналы боли от раскалывавшейся головы и усилил циркуляцию крови вокруг ушиба на черепе. Открыл все каналы чувств. Но не распахнул глаз и не шевельнулся. Мне надо было узнать что к чему, прежде чем позволить окружающим догадаться, что я очнулся.

Мои запястья оказались крепко стянуты за спиной; в плечи и грудь тоже врезались веревки, вернее, лианы или что-то в том же роде. Я лежал ничком на теплой скале, и несколько острых камешков больно впивались в кожу.

До меня не доносилось ни звука, кроме свистящего пыхтения Юноны. Полнейшее молчание, не слышно даже голоса Ани. Я мысленно огляделся. Моя любимая была рядом, ее присутствие ощущалось вполне отчетливо. И еще несколько других созданий находились здесь же; их разумы, холодные, словно покоящийся в ледяной могиле труп, оставались закрытыми для меня.

- Позвольте мне его осмотреть, - наконец раздался голос Ани. - Может, он мертв или умирает.

Ни отклика, ни ответа. Ни звука. Вдали завывал ветер, но рев и визг динозавров стихли. Битва окончилась.

С закрытыми глазами мне больше ничего выяснить не удалось, так что я открыл их и перекатился на бок.

Аня стояла на коленях, запястья ее были стянуты за спиной, а в тело под грудью впилась лиана. Юнона лежала на брюхе, положив глупую утиную морду между передними лапами, как щенок.

Шесть красночешуйчатых рептилий невозмутимо взирали на меня; хвосты их опускались чуть ниже колен. В паху виднелись какие-то складки, но больше ничего - как у большинства ящеров, их органы размножения были скрыты.

Они не произнесли ни слова. Я сомневался, что они способны издать хоть один осмысленный звук, даже если бы захотели. Впрочем, они не передали нам никаких мысленных сообщений тоже - то ли были неспособны, то ли не желали входить с нами в контакт. Между собой они явно общались и могли управлять тираннозаврами.

Двое грубо дернули меня, поставив на ноги. Голова на мгновение закружилась, но я быстро отрегулировал давление крови, и тошнота прошла. Еще один воин Сетха схватил Аню за волосы и поднял с коленей. Она взвизгнула. Вырвавшись из лап державших меня рептилий, я по-каратистски заехал пяткой багровому демону в заостренную челюсть. Голова его откинулась назад с такой силой, что послышался хруст позвонков. Упав навзничь, он замер.

Я обернулся к остальным. Руки мои были по-прежнему связаны за спиной. Юнона трепетала у ног мрачной, побледневшей Ани.

Один из ящеров подошел к упавшему соплеменнику и бегло осмотрел его. Потом поднял глаза на меня. Неизвестно, какие мысли проносились в его голове, - лишенная всякого выражения физиономия рептилии оставалась неподвижной. Его красные глаза не мигая смерили меня долгим взглядом. Затем он встал и указал вниз по склону, в сторону озера, где находился замок.

Мы тронулись в путь. Двое воинов Сетха пошли в авангарде, трое других шагали позади нас. Больше они к нам не притрагивались.

- Как они общаются? - вслух гадала Аня.

- Очевидно, телепатически, - ответил я и, помолчав, спросил сам: - Как по-твоему, они понимают, что мы говорим?

Она попыталась развести руками, несмотря на стягивающие их путы.

- Я вообще не уверена, что они нас слышат. Вряд ли их органы чувств подобны нашим.

- Их зрение простирается дальше в красную часть спектра, чем наше, напомнил я.

- Некоторые рептилии лишены слуха напрочь.

Я искоса оглянулся на троицу, шагавшую позади нас.

- Мне кажется, они прекрасно понимают нас. Они очень хорошо уяснили, что я буду драться, чтобы защитить тебя, и не позволю им дурно с тобой обращаться.