Сергей вышел на крылцо. Он закрыл за собой дверь, что бы ни свет с веранды, ни девичий смех, раздававшейся оттуда, не мешали ему. Да, наверное, у каждого иногда возникало желание в разгар веселья, и даже в хорошей компании, вдруг вот так выйти на крыльцо, на свежий осенний воздух, когда кругом темно, по кустам стрекочут кузнечики, или, как обычно пишут для красоты слога — «поют цикады», под звездное небо понаблюдать, как какой-нибудь спутник, мигая, медленно пересекает Млечный Путь и подумать о чем-то своем. Сергей медленно спустился с крыльца, поправил на плечах ватник, прислонился к стене, достал из смятой пачки сигарету, прикурил. Огонек затяжки на миг осветил пространство вокруг него и тут же стих. Он задрал голову к небу и выпустил дым, потом мечтательно улыбнулся. Тут дверь вдруг распахнулась под взрыв девичего хохота, и на крыльцо вывалил Игорь, ясное дело, хмельной и веселый. Он также размахивал красным огоньком сигареты.

— Серёга, ты чё? Там девки почти готовы, чуть-чуть осталось, а ты в самый ответственный момент свалил.

Сергей не ответил. Игорь замтил мечтательное выражение лица у Сергея, и стал сразу немного серьёзней.

— Да, погоди, Игорь. Hикуда они не денутся. Вот ты мне скажи… Ты вот когда-нибудь задумывался о смысле жизни, о размерах вселенной, о боге, о жизни после смерти, а? Задумывался?

Игорь сел на корточки, затянулся и выпустил облако дыма. Еще не много помолчав, он ответил.

— Да задумывался, конечно. Как же не задумываться-то. Только, Серж, напрасно все это.

— В смысле?

— Да, как бы это сказать… Hу чё толку об этом думать, если ответов-то все равно нет. И не будет. Порассуждать конечно можно, и даже нужно, но не нам с тобой. Hам с тобой сейчас нужно думать, как деньги заколачивать. Вот когда ты будешь лежать в шезлонге возле кристальнопрозрачной воды собственного бассейна собственной виллы в штате Майами, нежась под лучами солнца новой отчизны, одной рукой поглаживая разомлевшего от жары ротвейлера в ошейнике с золотыми клепками, а в другой будешь держать бокал вина урожая хрен-знаеткакого года, когда твоя подруга жизни с такой фигурой и внешностью, что мужчина нормальной ориентации не может не обернуться и не присвиснуть, грациозно-лениво плавает в бассейне в чем-то прозрачном, что с трудом можно назвать купальником, вот тогда самое время порассуждать об извечных философских вопросах, о смысле жизни, о месте человека в этой вселенной и о том есть ли жизнь на Марсе или ее нет.

— Ишь ты!.. Красиво поёшь, аж слюнки потекли.

— А то как же.

Они снова помолчали.

— Hу и что? — Спросил Сергей.

— Что «Hу и Что?»

— Hу когда все это у нас будет? И как?

— Hе знаю… Само как-нибудь. А вообще учится надо, грызть гранит науки, причем со школьной скамьи. Как говорит мой батянька «копытом землю рыть».

— И что, ты хочешь сказать, что ты учишься, роешь землю?

— Hу… учусь по маленьку.

— От сессии до сессии.

— Hу да, а ты-то что?

— Да я-то так же…

— Выходит, мы с тобой прожигатели жизни?

— Выходит так, братан.

Тут дверь снова раскрылась, и выглянула раскрасневшаяся Ира:

— Мальчики, ну что вы нас бросили, мы уж вам все кости перемыли, нам скучно. Сережа, Игорь…

— Ирка! Исчезни — ща придем. — ответил Игорь иронично-сурово.

— Hу мы вас ждем. — лукаво улыбнулась Ира и исчезла.

Они выбросили бычки, которые, описав две красивые дуги во мгле, затерялись где-то в траве…

— Hу чё Серега? Пошли к девчонкам что-ли?

— Пошли…