Я решил приготовить себе чего-нибудь поесть. Выздоровление, видно, действовало, и теперь жутко хотелось перекусить.

Особенно возиться я не стал – приготовил омлет с ветчиной.

Надо бы еще приготовить ужин, а то скоро мой старик с работы придет. Но этим я займусь чуть-чуть попозже, время еще есть.

Я поднялся к себе в комнату и плюхнулся на кровать. Странно, почему это у ребят была такая реакция? А Ева вообще, по-моему, рассердилась. Ладно, это день такой выдался, наверное, нервный.

Я поднялся за рукописью и снова с ней устроился поудобнее на кровати. Развернул листок и прочитал второе четверостишие:

Оказывается, я должен был запомнить какое-то слово. Надо подумать. Я размышлял, глядя в потолок.

Что у меня запечатлелось в голове после того случая?

Несчастная девочка, пропавший щенок, что еще?

Я не поленился и встал, чтобы загрузить компьютер. Решил снова прочесть то сообщение. Может оно наведет меня на какие-нибудь мысли. Ничего особенного, Бэсси – моя родная душа, настоящий и верный друг, и так далее в том же духе.

Какое же слово? Наверное, я его запомнил, а потом снова забыл.

Я стал вспоминать, что произошло дальше. Как я искал Бэсси, потом нашел грязную и замерзшую под лавочкой. Затем понес ее домой к хозяевам.

Когда они ее увидели, то все восклицали:

– Нашлась, нашлась!

А потом, когда отец Ани вспомнил про вознаграждение, то говорил, что я нашел их девочку, верного друга.

И перед самым уходом сама Аня произнесла такие слова:

– Не знаю, что бы я делала без Бэсси, она мой самый верный друг.

Вот оно, это слово – ВЕРНЫЙ ДРУГ.

Что надо сделать теперь? Я снова заглянул в листочек. Надо найти другой смысл. Если тогда мы говорили о собаке как о верном друге, то теперь это должно быть что-то другое.

Кто мой самый верный друг? Или может быть должно быть только одно слово – или верный или друг. Если бы меня спросили, кого я могу назвать своим другом, то в первую очередь я бы назвал своего старика. Он же мне не просто отец, он самый близкий мне человек. Нет, кажется, это не совсем то, что нужно.

Если поразмыслить, то я бы и Угля мог назвать своим меньшим верным другом. Может быть это Уголь, мой неповторимый кот?

Почему бы и нет. В первый раз верным другом была собака, а теперь – кот. Все логично.

Так, что дальше. «Иди в подходящее место». Что это за место?

Подходящее место, связанное с котом. Кот. У котов сколько угодно подходящих мест – подвалы, крыши, деревья там разные. А что мне там делать в подходящем месте?

Я напомнил себе две последние строчки: Иди в подходящее место Там поймешь зачем.

Ага, все ясно. Там я пойму зачем. Осталось только определить, где там. В голову лезли дурные мысли, что надо выбирать из двух зол – либо подвал, либо крыша. Если бы кто-нибудь со стороны узнал, о чем я думаю, то решил бы, что у меня белая горячка. Я прогнал прочь эти мысли, чтобы они не мешали мне сосредоточиться.

В подвал так в подвал. На всякий случай я переоделся, чтобы не перепачкаться. По дороге я задумал найти своего котяру, надеясь, что он мне подскажет верное направление пути. Но, как нарочно, он словно сквозь землю провалился. Специально скрылся от меня, паразит.

Я обошел дом с другой стороны, потому что там находился вход в подвал. Начал спускаться и вспомнил, что забыл фонарик. Ну ничего, я раскрыл входную дверь пошире, чтобы было побольше света. Ничего, кроме остатков угля по углам не оказалось. Я для приличия обошел его весь вдоль и поперек, и мне показалось, что перед ногами что-то юркнуло. Не сразу, но до меня дошло, что это могла быть крыса. Все, нечего мне тут делать. Я, ориентируясь на свет, пошел к выходу и чуть было не упал, зацепившись за какой-то гвоздь в стене. В итоге, выбравшись наружу, я обнаружил, что стал почти весь черный.

Еще и в угле умудрился перемазаться.

Я попытался отряхнуться, но это было делом бесполезным.

Только чернота еще больше въедалась в одежду. Пришлось бежать в дом и срочно снимать грязные шмотки. Хорошо, хоть додумался переодеться. Неплохо было бы пойти душ принять, но я решил уж сразу и на крышу слазить.

Между прочим, сколько мы здесь с отцом живем, в бабкином доме, я еще ни разу не лазил на крышу. Даже самому не верится. Я только знал, где находится лестница, которая по моему разумению должна вести на чердак. Я нашел в шкафу еще один какой-то старый свитер и напялил его на себя.

Куда же запропастился мой кот? Вообще-то он такое часто вытворяет, нечему удивляться. Лестница, ведущая на чердак, была старая, но крепкая. Видно, что была сделана на совесть.

Я забрался по ней и начал открывать люк. Сразу понятно, что им давно не пользовались. Несмотря на то, что я прилагал столько усилий, мне удалось приподнять его только с третьей попытки, когда я упирался не только руками, но и головой.

Сколько же там оказалось пыли и паутины! А еще много всякого старья. Я огляделся, в углу стоял большой и тяжелый сундук.

Добравшись до него, я попытался приподнять крышку. Замка вроде бы не видно, почему же он не поддается? Тут же неподалеку я нашел какую-то железяку и решил воспользоваться ей.

Фу ты, поддалась наконец старая рухлядь. В сундуке оказалась куча разных книг и старые фотографии. Но все-таки я никак не мог понять, зачем я здесь. А должен бы, если я все правильно сделал. Вдруг неведомо откуда появился Уголь и начал тереться об мою ногу. Потерся, потерся и побежал вниз по лестнице с чердака.

– Эй, ты куда? – воскликнул я, потом захлопнул сундук и тоже стал спускаться.

Все, надо принять душ и одеть чистую одежду, больше сейчас я ничего делать не могу в таком виде.

После водных процедур я пошел на кухню, чтобы приготовить ужин. В холодильнике обнаружился мясной бульон. Значит можно сварить щи. Я поставил кастрюльку на огонь, и стал резать капусту. В голове все время вертелось «верный друг». За готовкой мои мысли хорошо работали, и я пытался понять, в какое же подходящее место мне надо пойти. Когда я стал чистить картошку, мне в голову неожиданно пришло, что верным другом вовсе не обязательно может быть кот.

А кто же тогда? Юрка, конечно. Сообразив это, я даже замер с ножом в руке. Тогда подходящее место – это Юркин дом. Так вот куда мне надо идти!

Вскоре пришел отец с работы.

– Привет, сынок, – произнес он с порога.

– Привет, пап, – сказал я в ответ.

Отец хотел было мне что-то рассказать, но я умудрился остановить его.

– Пап, мне сейчас надо сбегать к Юрке, а потом ты мне все расскажешь, – заявил я ему, прежде чем он успел рот открыть. – Ешь, там щи на плите. Я скоро.

Облачившись в свою спортивную куртку и ботинки, я выскочил из дома. Юрка жил от меня через две улицы, короче дойти раз плюнуть.

Я увидел, как мне показалось, спину Гислера и окликнул его.

Но он в этот момент как раз заворачивал за угол и меня не услышал. Я решил его догнать. Хотя сомневался, может это просто парень в похожей на Юркину одежде, все-таки уже начинало темнеть, так что ошибиться было не сложно.

Собравшись завернуть за угол, я услышал какие-то подозрительные разговоры. Такое ощущение, что там намечалась какая-то разборка. И вдруг среди голосов я отчетливо различил голос Гислера. В мою душу закралось сомнение. Я подошел как можно ближе и прислушался.

– Смотри, какая у него куртка хорошая, – произнес какой-то низкий голос. – Мне кажется, что как раз моего размера.

Снимай давай.

– Сейчас, разбежался, – это точно был голос Юрки.

– Парни, ему надо помочь, а то он один не справляется, – сказал опять тот же голос.

– А мне вот нравятся его кроссы, – послышался какой-то противный писклявый голосок.