Человек должен быть скор на слышание и не скор на язык, и для выздоровления больного особенно актуальны эти слова.

Упаси Боже Вас на любого человека, в присутствии больного особенно, сказать что-нибудь ругательное.

Однажды возвращаясь домой, я сидел в автобусе, в то время как передо мной села женщина с маленькой девочкой, которой, судя по всему, не было и двух лет, и она вряд ли умела разговаривать. Она свесила головку через мамино плечо и, почувствовала, что творится у меня в душе. Я чуть не заплакал, впервые за последние несколько лет видя такое человеческое понимание. Это был взгляд взрослого человека, полный сострадания.

Точно также в периоды, когда у меня были особенно тяжелые состояния, моя племянница говорила матушке, что жить у нас хуже смерти. Я думал, что она сама такая нелюдимая и замкнутая, какой видел ее я, но когда я начал продолжать ремонт после поста, и появилось место для передвижения, она начала бегать взад-вперед, приведя меня в изумление. К ней стали ходить подруги.

Очень много советов, кроме этих, я писал в своей первой книге: "Иисус Христос или путешествие одного сознания", поэтому я повторяться не буду.

Язычникам.

"Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его"(Откр.3,21)

"Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, и будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные они

сокрушатся, как и я получил власть от Отца Моего"(Откр. 2, 27).

Язычники, пулей в церковь креститься, иначе отправим вас на выпас в Антарктиду.

==================================================================================================================================================== 2.2000

М.белов после Втэка. А Как Же Христос?. Содержание.

От автора.

Теория бодибилдинга.

Солнце мое, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак.

По дороге разочарований...

... снова очарованный пройду.

Покажите мне такую страну...

Не вращайте глобус вы не найдете...

А когда мы разжигали огонь ...

А когда приходит время вставать, мы сидим, мы ждем.

Нам с тобой

От автора.

Эта книга была написана четвертой. Я сейчас не стал ее исправлять и изменять, потому что в этом виде она представляет то состояние ума, которое у меня было в то время.

"Что с того, что мы

немного того".(В.Цой).

Вот и пришли мы с матушкой со ВТЭКа. И в этот поход, как и все предыдущие годы, я в который раз удивился человеческой мысли. Где середина, где норма?

Приходишь на прием к врачу.

-Ваше самочувствие?

Не знаешь что сказать. Скажешь "хорошо" -будет оценено как эйфорическое состояние, скажешь "плохо" по конкретной причине -будет оценено как депрессивное. Скажешь "нормально" -напишут "астеническое".

Другой вопрос -вопрос времени. Если движением сознания можно мгновенно перенестись в прошлый век, начинается вытаскивание таких твоих поступков, о которых, если бы их совершил здоровый человек, ему бы они еще зачлись бы в силу с позиции нездорового общества.

Вместо того, чтобы меня успокаивать и убеждать, что я здоров, врачи хором меня успокаивали, что я болен, хотя я не давал им ни одной причины сказать так.

Какой получается абсурд! Психиатрическая служба вместо того, чтобы стоять на страже общественного здоровья, сама поставляет себе больных. Неужели человек, если вдруг с ним случится несчастье, и придется прибегнуть к помощи психиатров, не будет помещен в стационар, даже если у него не будет инвалидности? Но больной, в данном случае бывший больной, не хочет носить на себе это клеймо, а тебя убеждают, что с ним тебя возьмут на работу на любое предприятие. Кем будешь этих людей считать после такого убеждения?

Я был в такой ярости, что не знал, как говорил замполит в армии у моего друга детства Феди Запорожца, кому "сделать морду камбалячьей". В начале марта ежегодно в городе проводились соревнования по каратэ, и у меня был единственный путь достичь приятного с полезным -излить свою ярость на возможных противников. Только победив их, я мог успокоиться.

Вечером того же дня я опять пошел на гимнастику в хореографический зал, обставленный зеркалами, оттачивать технику движений. Десять минут после тренировки я посвящал батуту. Поговорив с Николаем Григорьевичем Оноприенко -моим тренером в детстве и сейчас директором спортшколы я получил разрешение ходить 4 раза в неделю по вечерам по часу. После этого разговора я поехал в доджо школы "Киокушинкай -кан" спросить насчет допуска и формы медицинской справки.

После разговора с парнями, сказавшими мне прийти через неделю, я шел по улице Ленина в сумбуре чувств. Внутри все кипело, на глазах были слезы. Нужно было сломить дух Масутацу Оямы, названного при жизни Богом, в которого и наши мальчишки верили, как в Бога. Еще бы: ломать быкам рога и убивать их ударом кулака. И тут я вспомнил про Бога Отца. Кто может сравниться с Его Силой, которую я не раз ощущал на себе. За спиной была армия больных, которым отказывали в праве называться нормальными людьми. Поражения не должно было быть. Теперь осталось выиграть бои только физически.

Человеколюбие Христа, Отца и Матери Марии противопоставлялось физической силе, пусть в моральном плане в идеале и служащей тем же целям. Но практически всегда ли? Матушка и сейчас успокаивала меня, когда я чрезмерно распалялся раньше времени.

Когда я проходил мимо дома физкультурника, Бог Дух повернул мою голову на расписание тренировок секций каратэ, чтобы я смог подготовиться к соревнованиям по принятым правилам, а не как получилось в 97 году, когда о запрещенных ударах я узнал в день соревнований за несколько часов до них. Немудрено, что мне не было дано выступить на них. Все утро на голодный желудок прождав начало боя, после обеда я пошел перекусить к Лене Дроздовой -моей однокурснице, живущей неподалеку. После еды я отяжелел и почувствовал, что физически не могу начать движение на ковер, так как обе половины моего тела потеряли связь между собой. Просто ходить я мог, также как и говорить, а заставить себя пойти на ковер -не мог.

После каждого этапа освобождения необходима неделя для того, чтобы войти в новое русло жизни. Прочувствовать себя в разных ситуациях, определиться в целях и направлениях действий.

Этим вечером я смог определиться в своих физических параметрах. Это было подобно моему двадцатилетию, когда в результате моего первого просветления в течение тренировки я разучивал по два-три новых элемента. Сегодня получилось сделать спичаг -выход в стойку на руках силой через разведение ног в стороны и полуторное сальто назад с приходом на спину на батуте. Стал на руках на полу стоять так же, как стоял на стоялках -пока не надоест.

На следующий день, зайдя в вестибюль дома физкультурника, я встретил там Михаила Михайловича Тетерева -тренера по боксу, у которого в детстве занимался три месяца, также как и в 1995 году. Теперь, узнав у него про зал и возможность заниматься, получил приглашение приходить в Дом эстетического воспитания, в спортзал. Самбо, которым я занимался последний месяц, отошло.

Олег Замаряхин дал мне видеокассету с давно забытым мною фильмом, которым я жил многие годы:"Боевые искусства Шаолиня" и глядя на Линя-Тан-Цзы (если не ошибаюсь) и Брюса Ли, я начинал опять дышать давно забытым духом боя.

Пришел Миша Ларионов - один из первых моих тренеров и основателей развития каратэ в Благовещенске. Сразу разговор запестрел до боли родными именами:"Хунхуз номер один, Хунхуз номер два". Мы договорились встретиться для спарринга.

Теперь тренировки протекали не спеша, так как предстояло не научиться, а только вспомнить. Я был потрясен тем, сколько я знаю, так как все это было погребено под текучкой.

Дома я вспомнил как в пятнадцать лет задирал ноги перед матушкой, и теперь ее спасал только ремонт в доме, так как задрать сейчас ногу выше головы было невозможно. Да и можно было потерять равновесие.