Она мягко улыбнулась — снова, как и прежде, одними губами.

— Впрочем, это уже тоже не имеет значения, Билли. Оставим скучные истории. Наш интересный разговор в порту закончился, кажется, на том, что тебе нужна была лодка до Башни.

— Так и есть, — согласилась девушка. Что-то витало в воздухе, едва заметное, похожее на легчайшую пыльцу, от которой хотелось заслониться платком или салфеткой… или маской китобоя, которая все еще висела у Билли на перевязи. Она не надела маску в закрытом помещении — позорная забывчивость, ошибка новичка. С другой стороны… это могло и подождать.

Пауза затягивалась. Делайла, похоже, ожидала большего.

— Никто не соглашался, — после небольшой паузы продолжила Билли. — Из всех, к кому я обращалась, обещали подумать всего двое, но на них мне показалось ненадежным полагаться… И это странно — неужели людям в такой момент не нужны деньги?

— Нужны, — согласилась Делайла. Она склонила голову набок, глаза влажно мерцали, как чужие и далекие звезды. — Но еще больше им нужна сейчас надежда. На то, что все закончится, что чума будет побеждена, что Империя отразит и этот удар, и Дануолл все так же будет стоять на берегах Ренхевена, серый и величавый… А символом всей этой надежды для них остается Дже… Императрица. Да, им нужны деньги, Билли. Но еще больше им нужен путеводный луч света. Ты вряд ли найдешь то, что тебе нужно, в этом порту.

— Но…

— Забудь о тех, что согласились, — покачала головой ведьма. — Это были капитаны, чьи семьи заразились чумой. Полагаю, они планировали оставить все деньги им, и отправиться с вами в плаванье без надежды вернуться. Пространство вокруг Башни и сам этот чурбан из стали и камня охраняется лучше, чем любой другой клочок Империи, так повелось еще со времен короля Эйхорна — старик хорошо помнил, как пришел к власти… У вас не было бы ни малейшего шанса, те капитаны знали это и сознательно шли на смерть, обрекая на нее и вас. Это неподходящий вариант. Работать с самоубийцами — плохая примета. У меня есть предложение получше.

Билли с усилием отставила чашку с остатками неизвестного напитка — за ее рукой вроде бы тянулся шлейф тонких белых пузырьков, а происходящее казалось странным, замедленным. В голове стало совсем тепло и спокойно. Это не имело ничего общего с опьянением или воздействием сонных дротиков, координация движений полностью сохранялась, да и мысли не теряли четкости. Пожалуй, даже наоборот — приобретали ее. Было совершенно ясно, что Делайла собирается предложить что-то по-настоящему стоящее. Дауд будет очень доволен, что ей удалось разрешить одну из проблем так быстро.

— В Матчерхевене, это в пригороде, у меня есть поместье, — начала ведьма своим хрипловатым голосом, и он разлетался по всему помещению, одинаковому как сверху, так и снизу, отдаваясь гулким эхом от невидимых стен, затканных портьерами. — Раз в месяц грузовое судно доставляет туда припасы. Капитан мне обязан и готов ради меня сделать все, что потребуется.

Билли невпопад подумала: что же такого совершил когда-то этот неведомый капитан, что готов теперь выполнить любую просьбу этой странной и страшноватой женщины? И почему она сама решилась ей довериться? Мысль не смогла задержаться подольше и быстро исчезла, успев лишь высечь короткую и тревожную догадку: «а что, если она заставила его быть готовым на все?»

— И если я попрошу… скажем, недель через шесть, в месяц Земли, проплыть мимо Башни с несколькими милыми мальчиками… и девочками — ему придется согласиться, — небрежно сказала Делайла. — Тебя это устроит?

Она впервые сказала «тебя», а не «вас», как раньше, и Билли это заметила. Как и оговорку про милых девочек.

— Более, чем устроит, это будет идеально, — честно сказала она. Обычная осторожность почти исчезла, в черепе пульсировала одна торжествующая мысль — она сделает это. У нее все получится. План устранения Императрицы будет идеальным. И пусть это только начало, но с помощью этой зеленоглазой ведьмы…

Стоп. «С помощью?»

— У меня вопрос, — пробормотала Билли. Задавать вопросы почему-то казалось неуместным, даже грубым, но Билли давно отвыкла смущаться. Делайла благосклонно кивнула. — Зачем вам…

— О, прошу тебя, Билли, — изобразила легкую улыбку женщина. — Мы же здесь друзья, ты у меня в гостях и пьешь мои травы… Обращайся на «ты».

«Травы?»

— Хорошо, — в голове начинало шуметь, но Билли не сдавалась. — Зачем тебе помогать… мне?

— Законный вопрос, — снова кивнула ведьма. — Поэтому я отвечу. Видишь ли, Билли… Все дело в том, что я сторонница равенства.

— Что? — растерялась девушка.

— Мне кажется несправедливым, что один получает все сразу, по праву своего рождения, а другому приходится ради того же вкалывать подобно рабу на каменоломнях. Это нечестно и потому недопустимо, понимаешь? Каждый должен добиваться своего сам — последний ли он нищий, простой булочник, или… скажем, аристократ с родословной, уходящей назад на тысячу лет. Согласна?

— В общем… да, — Билли вдруг поняла, что слова Делайлы удивительно созвучны с ее собственными мыслями. Каждому — по его заслугам. Это было правильно и справедливо.

— И ладно бы еще те, кому незаслуженно досталось богатство и власть, хорошо справлялись со своими обязанностями, — задумчиво сказала ведьма, водя тонким пальцем по краю чашки. Из давно остывшего сосуда поднимался легкий светящийся пар. — Ладно бы они успешно и мастерски защищали вверенных им людей, охраняли и обеспечивали благоденствие. Тогда с такой несправедливой ситуацией можно было бы смириться. Да, смириться. Но в настоящей жизни, как ты видишь, Билли, все происходит совершенно иначе. И это, конечно, никуда не годится.

Билли вдруг поняла, что она мерно кивает в такт неторопливым, размеренным словам. Время тянулось почти осязаемо, тени в углах комнаты без потолка шевелились и бормотали.

— Разумеется, можно оставить все как есть… — Делайла ненадолго задумалась. — Жить так, как живется, ждать, что все успокоится, исправится, станет как прежде. Надеяться и уповать на чудо — они ведь и вправду случаются, правда, очень, очень редко… Но это тоже выход.

Делайла помолчала. На худом лице с черными провалами глаз мелькали отсветы неживого колдовского сияния.

— Вот только я не верю в чудеса, — резко сказала она. — Вселенная огромна, холодна и совершенно, абсолютно равнодушна. Императрица неспособна совладать с болезнью, люди сотнями умирают от крысиной хвори, и где-то далеко, быть может, посмеивается над нами, такими глупыми и смертными, Чужой. Дануолл распадается на куски, скоро обнажится его костяк и скользкие холодные внутренности — и поверь мне, там нет ничего привлекательного. Кто же несет ответственность за случившееся? — в ее глазах горел мрачный жестокий огонь, тонкие пальцы сгибались, словно душили невидимого врага. Билли заворожено наблюдала.

Вдруг все утихло. Откуда-то сверху спустился слабый ветерок, развеяв удушливый — Билли только это заметила — растительный запах и сняв напряжение. Вновь повеяло свежестью и острым холодным воздухом.

— Императрица должна умереть, — обыденно сказала Делайла. Она смотрела прямо на Билли, будто что-то высчитывая. — Не справившись с ношей на своих плечах, следует быть готовым уступить ее… более подходящему претенденту. Не так ли?

— Само собой, — пожала плечами Билли. Дурман отступал, а может, ей просто это казалось. — Так значит, ты тоже считаешь, что Берроуз будет более удачной кандидатурой на троне?

Делайла прищурилась, уставившись в одну точку.

— На первых порах — разумеется. — Она покачала головой. — Он вполне сгодится.

Билли ощущала повисшую в воздухе недосказанность, но промолчала. Где-то вверху, в изогнутых ветвях люстры, с сухим шуршанием и треском кружили светляки.

— Итак! — очнулась от своих мыслей ведьма. — Вопрос с доставкой, кажется, решен. Если тебя займет еще какая-то проблема — ты знаешь, где меня найти. Впрочем, нет, конечно же не знаешь… Тогда дай-ка свою руку… Вот так.

Билли почувствовала слабое покалывание — как бывает иногда, если положишь руку на горячий двигатель или распределительную коробку под напряжением. Электрический разряд, вот на что это походило. Она отдернула руку и присмотрелась: на тыльной стороне ладони осталось маленькое темно-зеленое пятнышко, почти незаметное на загорелой коже. Оно, кажется, легонько пульсировало, сжимаясь и разжимаясь в такт с биением сердца. Девушка вздрогнула.