Не на ту напал, цинично подумала Тара. Она никогда не давала ему ни малейшего повода думать, что готова провести время в его компании. Но его это не смутило. Несомненно, он собирался выведать у нее, что она решила, пригласив в какой-нибудь бар.

— Сбавь обороты, парень, — пробормотала Тара себе под нос, держа дискету в руке. Она холодно улыбнулась.

— К сожалению, с обеда я в отпуске. А сейчас мне хватит и сандвича.

— Жаль, — озадаченно протянул Фортескью. — Надеюсь, мы сможем встретиться в другой раз. Когда рак на горе свистнет, подумала Тара. Да, ничего не скажешь, самоуверенный тип. Жанет, однако, была задумчива, и с непонятным сожалением посмотрела вслед удалившемуся непрошеному посетителю.

— Такой замечательный парень, — призналась она. — Я ему сказала, что вы заняты, а он ответил, что с удовольствием вас подождет.

— Надеюсь, и впредь будет таким, — сухо заметила Тара, передавая секретарше дискету. — Подпиши эти письма в мое отсутствие, Жан, хорошо? — На несколько секунд она задумалась. — А этот отчет пометь: «Конфиденциально». Его можно дать только работникам нашей компании. Впрочем, до собрания в четверг утром он никому не понадобится.

— Будет сделано, — улыбнулась Жанет. — Когда вы уходите?

— Вообще-то хотела около двух. Надо еще кое-что собрать в дорогу.

Тара заканчивала упаковывать вещи. Мелюсин, черная зеленоглазая холеная кошка, наблюдала за ней.

— Не беспокойся, — погладила хозяйка кошку, — ты едешь со мной, если мне удастся запихнуть тебя в твою корзину.

Сейчас ее мисочка вместе с кормом лежали уже в багажнике, а та самая корзина была припрятана за диваном, чтобы в подходящий момент упрятать туда строптивое любознательное животное.

Для себя Тара взяла только самое необходимое. Беки убила бы меня, если бы знала, чем я собралась заниматься в отпуске, невесело подумала Тара, таща коробку с чистящими средствами к машине. Но что же делать? Мама с папой вернутся через месяц, и я хочу, чтобы наш дом был вычищен до блеска.

Она не сомневалась, что, как только родители приедут из Южной Африки, они, отдохнув, поедут в Сильвер-Крик-хауз. Формально их дом находился в Челси, но фактически Сильвер-Крик-хауз уже много лет был их постоянным пристанищем. Там не было ни телефона, ни телевизора, ни центрального отопления: вода нагревалась от газовой колонки, расположенной позади дома. Но Тару неудобства в родительском доме не раздражали. В двух комнатах были камины, и она с неизменным усердием следила за ними. Она любила Сильвер-Крик-хауз, с ним у нее были связаны самые счастливые воспоминания.

Зимой за домом присматривала чета Причардов. Миссис Причард работала в расположенном неподалеку деревенском магазинчике, а ее муж сторожил небольшую лодочную станцию вверх по течению, где на зиму родители оставляли свою любимую лодку «Наяда».

Миссис Причард, которая работала в магазине только полдня, всегда была готова помочь, но Тара предпочитала все делать сама, это ей доставляло истинное удовольствие.

Когда сестры Тара и Беки были моложе, считалось, что уже хорошо зарабатывавшая к тому времени Беки обязательно сделает карьеру. Тара всегда была тише, домашнее. Но карьеру сделала она, а не Беки.

Никто не мог поверить, что Беки, встретив Гарри, предпочла замужество и материнство продвижению по службе, ни разу не пожалев об утраченных возможностях.

Кто бы подумал, что домашнее хозяйство станет уделом Беки. Но она к браку отнеслась с таким же рвением, как раньше к работе, с теплотой подумала Тара.

Но старшая сестра не в силах была понять, что можно потратить целый отпуск на уборку старого обшарпанного дома. И уж совсем непостижимой была мысль, что эти занятия могут приносить радость.

Тара взглянула напоследок в зеркало и направилась к выходу с Мелюсин, которая возмущенно мяукала и царапала крышку корзины. Коллеги были бы в шоке, увидев ее в выцветшей юбке из грубой хлопчатобумажной ткани и старом свитере, да еще в бейсбольной кепке, подумала, усмехнувшись, Тара.

Какого черта, оборвала себя Тара, закрывая дверь и направляясь к машине. Я буду видеться только с теми, с кем захочу. Да и ближайший дом находится в нескольких милях от нашего. По крайней мере, в нем не живут, поправила себя Тара. В сотне ярдов от их дома был дом Динз Муринг. Раньше там жил свирепый сивобородый старик Амброзии Дин, но он скончался около трех лет назад, и с тех пор дом оставался безлюдным, быстро приходя в запустение.

Амброзии был холостяком и, по-видимому, не имел родственников. Во всяком случае, никто не приезжал проведать его. Джим Линдон, отец Тары, как-то намекал, что пытается обговорить с поверенными Дина возможность приобретения коттеджа, но этим все и кончилось.

Может, я переговорю с кем надо, лениво подумала Тара, выезжая из Лондона. Хотя сейчас не хочется заниматься такими делами. Привести немного дом в порядок и отдыхать, забыть обо всем.

Но дорога к заветному раю, как вскоре убедилась путешественница, была не слишком легкой. Многие тоже решили выехать пораньше на уикенд, так что машин было полно. К тому времени, когда Тара свернула на проселочную дорогу, ведущую к дому, ее голова раскалывалась от боли, а Мелюсин вопила на заднем сиденье.

Припарковавшись во дворе, Тара вышла и с наслаждением ощутила вечернюю прохладу. Затем, достав из сумки ключи, направилась к дому.

Внутри стоял затхлый, какой-то прокисший запах. Запах одиночества, подумала Тара, оглядываясь вокруг. Скоро все здесь изменится!

На столе, как обычно, коробка с припасами из бакалеи — проявление любезности миссис Причард, — а также ее великолепные бифштексы, накрытые полотенцем. Записка, лежавшая рядом, сообщала, что газовый баллон полон и дровосек нарубил дров, после чего прилагался счет за все услуги. А в холодильнике, гласила приписка. Тару ждет ее любимое шабли.

Тара почувствовала, как напряженность последних дней незаметно покидает ее. Миссис Причард, вы ангел, сказала она себе.

Возвращаясь к машине, она почувствовала запах лаванды, которую мать посадила в прошлом году. Тара выпустила кошку на волю, и га исчезла в кустах.

Когда вся семья была в сборе, Тара жила в небольшой комнате в задней части дома, но сейчас у нее был выбор, и она решила обосноваться в большой комнате родителей напротив лестницы.

Вряд ли она проведет много времени на реке — даже при беглом осмотре было ясно, что работы полно, — но из окна открывался прекрасный вид на реку, и, может быть, ее звуки убаюкают Тару ночью.

Тара швырнула дорожную сумку на широкую кровать и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Она хотела посмотреть на бухту.

То, что Тара увидела, сначала вызвало у нее сильное изумление, быстро переросшее в гнев. Вместо привычной картины спокойной речной глади, нарушаемой лишь шотландскими куропатками да утками, с «Наядой» в центре, Тара увидела большой прогулочный катер, стоивший, должно быть, кучу денег. И пришвартован он был с их стороны.

— Проклятие! — возмутилась Тара, но в этот момент под окном громко залаяла собака, и тут же Мелюсин испустила испуганный вопль.

Тара в два прыжка пересекла комнату, слетела по лестнице и выскочила наружу. Тут со всего разгона она налетела на какого-то незнакомца. Почувствовав на своей щеке легкое прикосновение небритого подбородка, она услышала, как глубокий мужской голос произнес: «Ox!» — и сильные руки остановили ее.

— Отпустите меня! — Тара вырвалась. — Что с моей кошкой? Где она?

— С ней все в порядке. Она вон на том дереве.

Обернувшись, Тара увидела Мелюсин на ветке в двадцати футах от земли. А внизу, радостно гавкая, прыгал недавно расставшийся с детством золотистый Лабрадор.

— Прекрасно, — прошипела Тара. — Чудненько. Заберите своего дурацкого пса и убирайтесь отсюда. Это частное владение.

— Но, кажется, не очень счастливое. — Незнакомец говорил спокойно, чуть растягивая слова. На фоне заходящего солнца Тара могла видеть только его темный силуэт. Она отступила на шаг и приложила к глазам ладонь козырьком.