Третий поддакнул:

— Ну, удрал и удрал. В конце концов, нам ведь его просто предупредить надо было, чтоб не волновался…

— Во-во, — поежился тот, что утверждал, будто Механику без Ларева спокойнее. — А то он от своих волнений еще постреляет нас тут для страховки.

Механику стало смешно, и он сказал, не высовываясь из-под елочек:

— Юноши, я, конечно, очень извиняюсь, вы не меня ищете?

Парни покрутили головами, не очень поняв, откуда звуки исходят, и, тот, который опасался, что Механик их постреляет «от волнения», неуверенно спросил:

— Это кто?

— Человек-невидимка, — хмыкнул Механик. — Высоко сижу, далеко гляжу. Короче, передайте Лареву, что мы минут через двадцать подъедем. Почетного караула с оркестром можно не выстраивать.

— Может, вы покажетесь, гражданин невидимка? — ухмыльнулся камуфляжник. — А то, может, мы вас с кем-то путаем?

— Это совершенно необязательно, — сказал Механик. — Топайте спокойно, с чистой совестью.

— Ну ладно, как скажете… — Парни еще раз покрутили головами, так и не сообразив, что Еремин сидел всего в четырех метрах от них, а потом стали подниматься к хутору.

Олег подождал, пока они отойдут подальше, — просто так, чтоб игру не портить, и направился к речке. Здесь, у причала, никого не было, и Механик быстренько окунулся в воду и поплыл вниз по течению. Пока плыл, маскировочная грязь с него помаленьку смывалась, и до заветного заливчика, где стояла его «эскадра», Олег добрался уже почти в нормальном загорелом виде. Публика, которая ждала его, в явном волнении устремила взгляды на хмурую щетинистую рожу — после вчерашнего бритья Механик уже здорово оброс.

— Так, — строго спросил он, подплывая к лодкам, — вице-адмирал Мартынова, почему команда не построена? Где доклад по всей форме? Почему старший гальюнщик Шпиндель носом шмыгает?

— Ладно тебе кривляться! — проворчала Райка. — Мы тут сидим трясемся из-за него, а он в игрушки играет! Что там, на хуторе? Не пожгли его?

Механик понял, что Райку сейчас, после того, как Механик вернулся благополучно, беспокоят главным образом такие вопросы, как целость избы, добра, которое по большей части лично ее, Райкино, а также коровы, поросят, кур и кроликов. И не придется ли все это бросать и плыть хрен знает куда на этих лодочках.

— Все нормально! — объявил он, забираясь в «Казанку». — Поднять сигнал: «Эскадре следовать в базу!»

— Как дите! — покачала головой Райка. — Шпиндель и то серьезней смотрится.

— Ну дайте мне немного в моряка поиграть! — каким-то обиженно-детским тоном произнес Еремин. — Ужас как хотел когда-то в морфлот попасть. А мне говорят: с таким ростом самое место — танковые войска. И что меня в детстве мало за уши тянули?! Был бы сейчас ростом с Юльку, может быть, уже и капитаном первого ранга стал…

— Вы же вроде говорили, Олег Федорович, что в инженерных войсках служили? — напомнил Епиха.

— Это потом, когда прапорщиком стал. А срочную я в танковых отслужил, механиком-водителем «Т-62». Сначала съездил домой, немного покрутился — и решил проситься обратно в армию. Ну, мне и предложили в инженерные войска. В школу прапорщиков. Для боевых машин разминирования народу не хватало. А потом в Афган…

Механик вздохнул. Права Райка, уже поздновато играми тешиться, жизнь-то помаленьку заканчивалась, и ничего уже невозможно было переиграть…

Резиновые лодки сдули, свернули и положили в «Казанку». Механик завел мотор и на малом ходу протиснулся сквозь камыши на протоку. Еще минут пять — и моторка, свернув в устье речки, подошла к причалу, где уже стоял, улыбаясь, Владимир Васильевич Ларев.

— Привет! — сказал он. — Хорошо покатались?

— Как смогли, — ответил Механик. — Я вот, например, еще и искупался.

— Не холодно?

— Теплынь! — бодро отозвался Олег, с удивлением отметив, что действительно не замерз и даже не закашлялся ни разу.

— Ну ладно, — посерьезнел Ларев, — выгружайтесь побыстрее. Надо будет очень серьезно поговорить и заняться восстановлением народного хозяйства.

— Скот там у нас не растащили? — побеспокоилась Райка.

— Нет. Даже кролики с курями целы, — хмыкнул Ларев. — Посуды, правда, много побилось, пару кастрюль прострелили. Но телевизоры в порядке и холодильник только покорябало. Печку пощербило, окна повышибали, но это дело поправимое.

Мотор, весла и резиновые лодки запрятали в сарай, а остальную поклажу потащили в дом. В основном это было оружие, и компания смотрелась ужас как воинственно.

— Гости твои уехали? — спросил Механик.

— Басмача я велел отвезти на «Ниссане», а Казан с Ниной остались. Им в другую сторону.

— Охрану-то для Виктора Ивановича выделил? — невинно спросил Еремин. — Мешочек тяжелый, не надорвался бы…

— Подсматривал, значит? — ухмыльнулся Ларев. — Я так и знал. Мне мои орлы все пытались доказать, будто ты смылся отсюда. А я им говорю: «Ищите! Не ушел он отсюда, где-то ползает!»

— Надо было покричать «ау!». Я бы сразу вылез, — с серьезным видом произнес Механик.

Так, за болтовней, и дотопали до избы. Когда проходили мимо гаража, Анюта отчеливо охнула, увидев два десятка трупов. Шпиндель тоже глянул и сразу отвернулся. Райка только вздохнула и перекрестилась. Юлька демонстративно хмыкнула: дескать, я бывалая, мне это по фигу! А Епиха вдруг подумал, нет ли среди этих людей кого-то, в кого он попал? Хотя во время перестрелки пальнул всего раза два и только одиночными. Но там действительно лежал тот, кто был на его совести: обгорелый до черноты человек с изуродованными ногами и животом. На него Епиха и не подумал…

— Ничего, — успокоил Ларев, — сейчас мы их в ямку — и заровняем. Не укусят!

— Это что же, — воскликнула Райка, — они у нас тут за гаражом гнить будут? Без гробов и без креста?!

— Обойдутся, — отмахнулся Ларев. — Своих я забрал, их в Знаменске похоронят, а Витя и Шура своих изменников с почестями погребать не собираются.

— Удружил, нечего сказать! — проворчала Раиса. — Значит, мы тут теперь на кладбище жить будем?

— Ну и что? — спокойно произнес Механик. — Не беспокойся, они оттуда не вылезут. А на тот случай, ежели привидения все-таки бывают, я с ними наших собачек уложу. Сторожили нас живыми — посторожат и после смерти. Сказать по правде, для меня они из тех, кто в этой могиле лежать будет, — самые приличные существа. Вот кого жалею так жалею — Казбека и Лаймочку! Жалко, они так щенят и не принесли…

— Нехристь ты! — буркнула Райка.

— Пожалей, пожалей их! — поддела Юлька. — В церковь съезди, свечки поставь. Между прочим, если б они дознались, кто Васе Хряпу прибор отстрелил, то тебе бы много удовольствий доставили…

— Ладно, — оборвал Механик, — вопрос ясен, и ссориться не будем.

Райка первым делом побежала осматривать хлев и прочие курятники, Юлька с Анютой направились в комнаты — прибираться, а Механик собрался было с Епихой и Шпинделем затащить на чердак оружие, принесенное с лодки. Но Ларев остановил его:

— Мальцы с этой работой сами справятся. Я им пару парней в помощь дам. А мне надо с тобой поговорить. Дело более чем серьезное. Пошли вон туда, где сгоревший «Самурай» стоит. Лишние уши не нужны.

Ларев подозвал двух своих бойцов, и они стали руководить Епихой и Шпинделем в части того, как надо разряжать оружие и проводить всякую чистку-смазку после «эксплуатации». А потом Владимир Васильевич с Механиком залезли в подбитый японский джип, стоявший довольно далеко от забора, закурили и завели свой серьезный разговор.

— Значит, насчет того, что я твою душу у Вити Басмача выкупил, ты в курсе? — спросил Ларев.

— Да кое-что слышал, — хмыкнул Механик.

— Как ты думаешь, стоит ему поверить?

— Наверно, можно, — пожал плечами Олег. — Хотя я, если откровенно, его плохо знаю.

— Вот! — поднял палец Ларев. — А я знаю его получше. И когда посмотрел на его морду, то понял: ни хрена ему верить нельзя. И если я дал ему сегодня уехать живым, то это по одной причине: те люди, которые за мной стоят в столице нашей Родины, считают, что он, как и Шура Казан, должны пребывать на этом свете. Сегодня днем у меня будет разговор с Москвой, где мы все определим окончательно. Но пока могу тебе сказать, что дальнейшее ваше пребывание здесь создает угрозу для интересов моих московских друзей.