Дед Мороз вылез вслед за мной. Он был толст и неопрятен. С кончика носа свисали две прозрачные капли. Щетина покрылась изморозью. Глаза закрывали дешёвенькие очки, оправа которых заставила бы уржаться всю округу. Правое стекло украшала сеточка трещин.

— Он гонится за тобой? — моляще попросил он. — Скажи…

— Конечно, — улыбнулся я, глядя на дыру чужого мешка. — Ты ведь о Зимнем Снайпере?

Его затрясло. А я почему-то успокоился. Так всегда бывает, когда повстречаешь субъекта, чей страх сильнее твоего.

— Как звать? — спросил я, глядя на далёкие огни. Люди ждали праздника. Люди готовились к нему. Милые домашние хлопоты. Мытьё полов, гудение пылесосов, расползающиеся запахи вкуснотищи, телефонные звонки, насыщенные поздравлениями и приглашениями.

И посреди холодной пустоты два Деда Мороза, выброшенные на обочину жизни.

Плата за то, чтобы быть НАСТОЯЩИМ.

— Колей звать, — он шумно втянул воздух, на секунду расставшись с каплями. Коля я. Коля Горбунок.

Я кивнул в знак того, что вполне достаточно. Он не спросил моё имя. От спасителей не ждут имён. Ожидают руку, которая протянется и уведёт в светлое, тёплое и безопасное место. Там, где тебе рады. Только для нас этих местечек почти не осталось.

А ну-ка подберись. Отдав приказ самому себе, я прокашлялся. Сильно. Согнулся чуть ли не пополам. Думал, сейчас вырвет на славу, но обошлось. В голове прояснилось. Если ты — настоящий Дед Мороз, не раскисай. Тебя ещё ждут. Пускай только за тем, чтобы получить подарок. Но может и стоит жить ради мига, когда ты вручаешь мечту, словно звезду.

Да-да, братан, в депрессии приятно поговорить о смысле жизни. Иначе кто-то заметит, что ты бездельничаешь, и заставит работать.

Словно приблудный щенок, Дед Мороз тёрся возле меня и всем видом показывал, что готов дать отвести себя куда угодно. Он ещё не знал, что для Дедов Морозов, начавших терять подарки, путь только один.

Кошмары начались внезапно.

Из-за ближайшей изгороди показалась огроменная кошачья морда с глазами, налитыми серебром. Мы рванули к спасительной подворотне, но той уже не было на месте. Там скалилась пасть, щёлкая сосульками зубов. У сугробов зажглись глаза, словно фары. Тонкие рты злобно ухмылялись, звали подойти поближе и нырнуть в морозно-колючую глубину самостоятельно. А издалека, мрачно гудя, летел чёрный паровоз, сверля темноту лучом прожектора. И это тоже был Зимний Снайпер.

Сквозь холодный туман, сквозь пургу, сквозь пулями бьющий град мы прорывались из переулка, но постоянно натыкались на мёртвые дома, угрюмо взирающие тёмными провалами пустых окон. Снайпер вился где-то рядом. Он не нападал. Он был здесь для чего-то другого.

Я понял смысл погони, обернувшись. Из наших прорванных мешков, колотивших по спинам, сыпались разноцветные коробочки. И таяли. Зимний Снайпер не мог отобрать чужие подарки. Но мог сделать так, чтобы мы их потеряли.

Тут же снежные глюки рассеялись. Мы давно покинули тёмную улочку и теперь находились в дебрях многоэтажного района. Снайпер подготовил нас к третьей стадии. Я чуял это. И Горбунок был в курсе не хуже меня.

А умирать расхотелось. Я с грустью подумал, сколько детей не увидят меня сегодня. А через год, когда в их квартиру постучит следующий Дед Мороз, они уже не будут верить в сказку. Не загорится таинственный голубой свет, не исчезнет дверь. Только темноту прорежет недовольное бурчание: «Сколько раз повторять, не стой босиком на холодном полу. Сказано же, подарки будут завтра под ёлкой». И кто-то отправится спать, не дождавшись.

В мешке ещё оставались подарки. Чья-то мечта. Сказка, предназначенная хорошему человеку. Если ты — настоящий Дед Мороз, тогда не засыпай.

Я весело пихнул Горбунка. Тот предано, по-собачьи, заглянул мне в глаза. Со мной он боялся меньше.

— Прорвёмся, Коля, — пообещал я. Горбунок робко улыбнулся. И мне ничего не оставалось, как самому поверить, что светлое будущее дождётся нас в обязательном порядке.

Зимний Снайпер находился неподалёку. Он искал нас. Он направлял к последней встрече. Поэтому сознание туманилось тревогой. Два порядком уставших Деда Мороза пробирались по бетонному лабиринту, усеянному ложными маячками окон, за которые не пустят. Нам следовало оторваться от погони и продолжать разноску оставшихся подарков. Я хотел, чтобы мешки полностью опустели, прежде чем каждый из нас доберётся до третьей стадии. Зловещие тени метались по стенам, словно бойцы схлестнувшихся армий в извечной битве, охватившей весь мир. В сражении, которое никто не замечает. В бесконечных раундах борьбы между Дедом Морозом и Новым Годом.

Колина крыша вот-вот могла умчаться. Моего спутника снова окутала мантия тоскливого ужаса.

— Поймает, — горячо шептал мне Горбунок, — а как поймает, сразу прирежет.

— Посмотрим ещё, — ворчал я больше для спокойствия Горбунка, чем для внутренней уверенности.

— Спрятаться бы, — гнусаво ныл Горбунок, снимал очки и тёр стёкла. Шуба его распахнулась. Под ней обнаружилась чёрная засаленная «аляска». Колпак незадачливого Деда Мороза жалко съехал на бок. И Горбунку теперь приходилось растирать ещё и отмерзающее ухо.

Я молчал. Спрятаться бы хорошо, да совершенно негде. Мы стояли между двух длиннющих «китайских стен». Все двери были надёжно заперты. Рядом располагалась сеточная ограда отлично вычищенной, но совершенно пустой автостоянки. Три подрезанных тополя тоже не могли послужить нам укрытиями. Оставалось только гадать, с какой стороны выйдет Зимний Снайпер. Легко было отправиться в одну из сторон, но тогда мы вполне могли столкнуться нос к носу. Топтание на месте предполагало свободу манёвра. Призрачную, надо сказать, ибо я уверился, что Зимнему Снайперу догнать нас — пустячное дело.

Лязгнула дверь ближнего подъезда. Крепыш в куртке «пилот» уверенно зашагал к «семёрке», припаркованной у заснеженного газона. За стёклами автомобиля вспыхнул свет. Начал прогреваться двигатель.

— Живём! — радостно толкнул я Горбунка. — Сейчас договоримся, и нас вывезут отсюда. А в центре, на виду у всех, убить не так-то просто.

— Кому надо убьют и в центре, — отозвался Горбунок, но было видно, что в нём уже затеплился уголёк надежды.

Я зашагал к машине. Снег под ногами хрустел так звучно, словно рядом вышагивал полковой оркестр, вот-вот готовящийся заиграть победный марш.

В этот момент из тёмного проёма подъезда высыпала весёлая компания. Я притормозил. Эдак нам и мест не останется. Сколько их там? Длинное пальто с лисьим воротником, шубка из нутрии, короткая мужская дублёнка и утеплённая куртка. Плюс водила.

Обладатель мужской дублёнки оглядел нас насмешливым взглядом.

— Это я выпил столько? — спросил он. — Или тут в самом деле два Деда Мороза?

— С Новым Годом! — выпалил я. — Подбросьте до центра обоих дедушек.

— Обеих девушек? — заозирался одублированный. — Девушек подбросим, только вот где они?

— Вишь, дедура, какое дело, — прогудел «пилот». — Мы бы рады, да…

— Мест нет, — понимающе кивнул я.

— Одно будет, — кивнул «пилот».

— Бывайте «девушки», — крикнул нам тот, что в дублёнке, и зашагал к подъезду.

У самых ступенек он обернулся и крикнул в сторону «семёрки»:

— А вы, ребята, если что, звоните.

— Влезайте, — разрешил «пилот», когда одна из дам нырнула на переднее место, а остальная компания упихнулась через заднюю дверцу. — Только решите, кто поедет.

Горбунок загрустил. Он расстроено теребил завязки мешка. Думал, наверное, что с его габаритами никто ему не обрадуется.