Бледный луч света падал сверху, из окна прямо на широкую кровать - она занимала почти всю комнату. На кровати бок о бок ничком лежали парни в пижамных куртках. Обоих застрелили в затылок с малого расстояния, и вытекающая кровь образовала две лужицы на простыне. Сцена казалась удивительно мирной - никаких признаков борьбы, какого-нибудь насилия. Смерть в чистом виде. На столике сбоку - кое-какие вещицы: двое часов, записная книжка, носовой платок, несколько монет - ничего не тронуто, похоже, никто этого и не касался. Ничего - только голый факт: два выстрела сзади, действовал профессионал, сработал безупречно.

- Пошли отсюда, - велел сержант, - Ничего не трогать. Шарло, ступай к телефону, позвони в отдел убийств. Наше задание выполнено - мы нашли, кого надо, и теперь имеем право выпить по чашечке кофе на рабочем месте.

Тут он вспомнил Ашара в черном "фиате".

- Постой, Шарло, я, пожалуй, сам позвоню.

Глава 16

Судебный следователь - человек лет сорока с лишним, угрюмый и худой, страдал заиканием и нервным тиком - другими словами, нервы у него явно пошаливали. Он знал, что ни должность, ни официальная власть закона, представителем которого он является, не смогут его в данном случае защитить. Не собирался он браться за это расследование и никак не ожидал, что оно окажется именно у него, но самым непонятным образом дело о двойном убийстве на улице Пернели попало в его график, и никто не смог бы объяснить, почему.

Не то, чтобы расправа над двумя продажными мальчиками была сама по себе так уж необычна или представляла какой-то интерес, ничего подобного. Необычным и значительным был лишь тот факт, что главным подозреваемым, по мнению полиции, числился Анри Ашар. Что и привело в кабинет судебного следователя этих двоих: мсье Ашар, самоуверенный, даже улыбающийся, пришел со своим адвокатом, мэтром Фраскони. Наглая улыбка на грубом лице Ашара плохо гармонировала с недовольным видом, который напустил на себя Фраскони. Следователь почувствовал, что из двух этих неприятных посетителей тот, что хмурился, все же ему ближе.

Следователя предупредили заранее, что Анри Ашар - важная птица не только в Париже, он имеет связи с самыми богатыми и самыми криминальными его представителями в провинции, а также у него есть друзья на набережной Орфевр, то есть в полиции, а заодно и в политических кругах: в мэрии и в министерстве внутренних дел. Даже будто бы некоторым членам парламента есть за что благодарить этого типа. Может статься, все это выдумки, но, возможно, и правда. Следователю было известно, что Ашар уже попадал в руки полиции и даже представал перед судом, однако его ни разу ни в чем не удалось обвинить. Зато кое-кто из особо усердных судебных следователей теперь в провинции допрашивает мелких воришек и пьяниц, которые лупят своих жен, потому что внезапно выяснилось, что в Париже в их услугах больше никто не нуждается. И вообще, дело это весьма щекотливое не только из-за того, что в нем замешан Анри Ашар, но ещё и потому, что министерство внутренних дел проявляет к нему интерес, неадекватный самому преступлению. Так или иначе, судебный следователь, чье имя было Птижан, чувствовал, что работа ему не по плечу - этого, по-видимому, и добивались те, кто подсунул ему двойное убийство.

- С Фраскони держи ухо востро, - предостерег его коллега, - Такого загнать в угол не так-то просто, а если направишь в суд не до конца расследованное дело и защита выиграет - тут тебе, приятель, и славу поют.

Птижан попытался возразить что-то - надо же сохранять достоинство, но не мог не почувствовать правоту собеседника. И вот, извольте видеть, эта парочка сидит у него в кабинете, а у него щека дергается - верный признак того, что ситуация тревожная. За неимением ничего лучшего, он сразу перешел в наступление.

- Ваш клиент - персона известная - рявкнул он на Фраскони, - С чего это он является сюда и плетет небылицы, будто ранним утром любит прокатиться по Парижу. Я хочу точно знать, где он был тем утром и что делал.

- Мой клиент встал рано, как обычно - он всегда рано встает... И велел шоферу ехать на рынок - любит сам покупать фрукты, отбирает самые лучшие и платит щедро.

- Думаете, я вам поверю?

- Думаю, да. Или вы хотите сказать, что мой клиент врет?

- Мы без труда проверим, был ли он на рынке.

- К сожалению, мой клиент до рынка не доехал. Вспомнил на полпути, что у него на восемь назначена встреча. Пришлось вернуться, иначе бы он опоздал. Можете спросить у шофера.

Следователю было известно, что ничего он не может спросить у шофера тот пропал, его со дня убийства безуспешно ищет полиция.

- Где он, ваш шофер?

Ответил сам Ашар:

- Понятия не имею. Проработал у меня несколько месяцев, но в тот самый день ушел куда-то - и с концами. - Он попытался сделать вид, будто расстроен, однако не смог сдержать улыбку, - Мне самому жалко, хороший водитель.

- Вы как это себе представляете? Суд поверит, будто Анри Ашар совершенно случайно оказался как раз около того места и в то время, когда произошла типичная разборка со смертельным исходом - и все это под ерундовым предлогом, что, мол, бананов захотелось?

Следователь почувствовал себя увереннее и решил слегка нажать на посетителей:

- Убийства совершаются профессионалами. Ваш клиент связан с преступным миром - мы знаем, с кем именно, имен можете не называть. Алиби у него фактически нет - пусть сам разыщет своего шофера, чтобы тот подтвердил эту сказочку. Я был бы ему за это благодарен. Только его, конечно, не найдут, разве что полиция за дело возьмется. Все это звучит нелепо, мэтр Фраскони, и вы понимаете это не хуже меня.

- Нет уж! На самом деле нелепо то, что с моим клиентом, против которого у полиции нет никаких - повторяю, никаких улик, - обращаются как с заведомым преступником, априори считая его виновным. Интересно, скольких граждан, проходивших в тот момент по улице Пернели, арестовала полиция?

- Я тут не для того, чтобы отвечать на подобные вопросы.

- Отлично. Я все-таки ещё спрошу, хотите вы того или нет, - почему портье в отеле "Монпарнасский вокзал" не смог опознать моего клиента? Несмотря даже на то, что полиция подсказывала изо всех сил, когда устроили официальное опознание. Он так и не указал на моего клиента как на того человека, который поднимался в комнату к мальчишкам. Почему это, а?

- Потому что запуган Ашаром и его бандой, это всем понятно.

Судебный следователь, хоть и не располагал фактами, легко представлял себе, как это произошло. В день убийства, когда портье из отеля зашел, как обычно, в соседний бар выпить аперитив, к нему подошел незнакомец и объяснил, что готов помочь избежать неприятностей.

- Каких ещё неприятностей?

- Говорят, ты будешь главным свидетелем на суде, если поймают киллера, который шлепнул двух ваших постояльцев с верхнего этажа.

- Откуда тебе все это известно? Я тебя здесь раньше не видел.

- Что знаю, то знаю, у тебя наверняка проблемы появятся, если не остережешься. Будь уверен, кое-кому не понравится, если на официальном опознании вякнешь, что не надо. Ты меня понял?

- Не видел я ничего, - сказал портье, утирая внезапно вспотевшую лысину, - Это все меня не касается.

- Вот и лады. Я просто слыхал один разговор: дескать, однорукий старикан из отеля может начать болтать, чего не следует. Тогда придется и последнюю руку ему оторвать. Подумал, что не мешает тебе это знать.

Незнакомец осушил свой стакан и как бы невзначай дотронулся до пустого рукава собеседника.

- Устроят множественный перелом, рука и перестанет действовать. - Он улыбнулся понимающе. - Ну кому охота остаться без обеих рук?

И медленно удалился...

Мэтр Фраскони так и вскипел, его голос дрожал от негодования:

- Самым серьезным образом возражаю против попытки очернить моего клиента. Еще раз повторяю: Анри Ашар не был замешан ни в чем и никогда. Он чист, как слеза.

Улыбка Ашара стала ещё шире: