- Не знаю, не знаю, - сказал премьер, - Всегда убедительно звучит, когда человек заявляет, что вот тут он твердо уверен, но относительно того-то и того-то сомневается. Повторяю, это может оказаться провокацией. Скажите, пожалуйста, своим людям, чтобы они были крайне осторожны.
- Конечно, - согласился министр обороны, - Мне бы вовсе не хотелось, чтобы уважаемый коллега Лашом пал жертвой несправедливости.
- Объясните, почему именно вы, а не Жорж Вавр ввели меня в курс событий? Это ведь его дело - чистая контрразведка, - спросил премьер, - С каких это пор министерство обороны сует нос в подобные вещи?
- Британцы связались с нами, а не с ДСТ, поскольку деятельность контрразведки ограничена территорией Франции, а Котов сбежал в Лондоне.
- Запутано, как в готическом романе, - усмехнулся премьер.
- Я хорошо знаю нашего человека, который ездил в Лондон, чтобы повидать Котова и прощупать его, - сказал министр обороны, - Опытный и принципиальный сотрудник.
- Честно говоря, я отношусь ко всему этому весьма скептически, повторил премьер, - Тем не менее держите меня в курсе.
- Непременно.
Министр обороны поднялся и вышел. У себя в кабинете он продиктовал секретарше вкратце свою беседу с премьером, "касающуюся вопросов безопасности" с комментарием, что с точки зрения премьера, его ведомству вмешиваться в эти проблемы никакого резона нет.
- Внесите это в картотеку, - велел он секретарше.
- Меня приглашают к премьер-министру, - сообщил руководитель ДСТ Жорж Вавр своему заместителю Альфреду Бауму, - Скажите-ка, приятель, в чем мы проштрафились?
Баум неуклюже заерзал на стуле и выпустил из ноздрей сигаретный дым. Сигарета прилипла к его нижней губе, пепел сыпался на мятый лацкан пиджака.
- Много чего делали не так.
- Назовите хоть что-нибудь. Надо же подготовиться.
- Ну, к примеру, чрезмерное усердие, с каким мы преследовали этого румына Кодряну. Может быть, министерство иностранных дел недовольно и нажаловалось премьеру. Вечно они носятся с румынами - причины этой любви связаны со снабжением атомных реакторов.
- А еще?
- Ну, всем известно, что из исследовательского центра в Уази утекает информация, надо срочно отыскать "крота".
Вавр покачал головой:
- Не в правилах нашего коротышки лезть в подобные мелочи. Последний и единственный раз, когда он меня затребовал, его беспокоила любовница начальника его собственной канцелярии. Ему доложили, будто она переспала с сумасшедшим итальянским графом, который дает деньги коммунистам.
- Действительно переспала? Я что-то этого случая не припоминаю.
- Ну да. Премьер велел своему начальнику канцелярии от неё избавиться. Там были пикантные детали. Странно, что вы не знали...
- Мой промах, - согласился Баум. Он снова задвигался на неудобном сиденье. Стулья в неуютном кабинете шефа не подходили человеку его сложения, и он спешил окончить бесполезный разговор:
- Прошу меня извинить, патрон, но у меня куча дел...
Баум тяжело поднялся на ноги и направился к двери.
- Я увижу премьера сегодня днем на заседании парламента, - сказал ему вслед Вавр, - И тогда разгадаю маленький секрет.
Вавр доверял Бауму как самому себе и был с ним вполне откровенен, однако знал, что его заместитель не отвечает ему тем же. Бывали такие ситуации, рискованные и сомнительные, которые Баум считал разумным от шефа скрывать. Это была как бы мера предосторожности: во имя общественного блага лучше главе контрразведки кое-чего не знать, а то ведь ему приходится отчитываться перед парламентской комиссией, дотошной и ненадежной в смысле утечки информации. И он может говорить, не кривя душой. И шеф, и его зам это понимали, хотя ни разу словом не обмолвились на эту тему.
Ровно в четыре Жорж Вавр был препровожден к премьер-министру в Пале Бурбон. Парламент работал, депутаты сновали туда-сюда в холлах, смешиваясь со служащими в черной униформе и разными просителями. В зале заседаний перед почти пустыми, расположенными полукругом скамьями кто-то что-то бубнил. В великолепно обставленной частной комнате премьер-министра за огромным столом горбилась небольшая, но внушительная фигура хозяина. Он писал что-то в блокноте и не взглянул на вошедшего.
- Прошу садиться, Monsieur le Directeur! - Он продолжал писать. Когда же Вавр поймал на себе его взгляд поверх очков, он припомнил то же самое, что до него министр обороны: овернское происхождение, тяжелый случай.
- То, что я вам сообщу, затрагивает безопасность страны и целостность правительства. - Премьер-министр извлек из пачки сигарету, зажег. - Вам известно об Алексее Котове, советском перебежчике, который сейчас у англичан?
- Известно.
- Вы знаете, что сотрудник ДГСЕ ездил в Лондон повидать его, поскольку этот Котов кое-что рассказывает о нас?
Вавр кивнул. Стало быть, очередная разборка соперничающих департаментов, а премьер выбирает, на чью сторону встать.. Или играет в собственную игру... Вот это вернее - он всегда так поступает.
- Если верить Котову, то похоже, среди нас, политиков самого высокого уровня, есть советский агент, - осторожно начал премьер, он закашлялся от дыма и стряхнул пепел в пепельницу, - Повторяю - на самом высоком уровне.
Вавр промолчал, все ещё чувствуя на себе пристальный взгляд собеседника.
- Это, конечно, ваша епархия, а не ДГСЕ.
- Разумеется.
- Они упомянули Антуана Лашома.
Вавр хранил полную невозмутимость.
- Можете что-нибудь сказать по этому поводу?
- Ничего, господин премьер-министр.
- Деликатное дело - ведь он ваш непосредственный начальник.
- Контрразведка пользуется некоторой независимостью, - напомнил Вавр, - Наши картотеки доступны только нам самим, а мои сотрудники только с моего разрешения могут вступать в разговоры с остальными, в том числе и с министром.
- Мне не кажется правильным, что расследование проводит ДГСЕ. У них нет подходящих ресурсов. И не тот темперамент - я имею в виду политическое чутье. Вы меня понимаете?
- Понимаю.
- Приближаются выборы. Все, что мы делаем, приобретает политическую окраску.
- Да, господин премьер-министр.
- Вы полагаете, Котова следует доставить сюда, к нам?
- Англичане, безусловно, его отдадут.
- И он, как только ступит на французскую землю, тут же окажется в распоряжении ДСТ. Верно?
Вавр кивнул.
- Но только в ведение контрразведки, а не министерства обороны...
- Да, господин премьер-министр.
- Я хочу, чтобы вы докладывали обо всем непосредственно мне.
- Разумеется.
- Вот что я вам ещё скажу, - премьер-министр снял очки и жестко глянул на Вавра, - Я был бы очень удивлен, если бы выяснилось, что Антуан Лашом предатель. Думаю, если бы он служил советам, то вел бы себя иначе: старался бы выглядеть консерватором, антисоветчиком. Советские агенты, проникшие в политику и разведку, как правило, рядятся в одежды сугубо правых. А Лашом ведет твердую линию на примирение с советами и наживает при этом множество врагов. Мы не должны путать предательство с не устраивающими нас политическими взглядами. Таково мое мнение. Но как лицо, отвечающее за государственную безопасность, вы не обязаны его разделять.
- Конечно, господин премьер-министр.
- Есть у вас надежный человек, которому можно поручить это дело?
- Мой заместитель Баум.
- Но если разразится скандал, ответите вы лично. я хочу знать факты и сам буду решать, что с ними делать. Благодарю вас.
Выходя из комнаты, Вавр усмехнулся, представив, какая физиономия будет у Баума, когда он услышит о новом поручении.
Глава 5
Альфреда Баума терзала изжога - эта новость из его неуютного кабинета на пятом этаже мгновенно распространилась по всему зданию ДСТ на улице Нелатон. Причиной изжоги послужили румыны - вернее, отношение министерства иностранных дел к некоему Антонину Кодряну, коммерческому советнику румынского посольства. Случай был простейший, один из многих. В результате долгого, утомительного наблюдения люди Баума абсолютно точно установили: Кодряну - сотрудник румынской секуритате и что-то замышляет. Отчеты свидетельствовали, что на данного господина потрачено около четырехсот человеко-часов. Сообщив эти данные своему начальству в министерстве внутренних дел, Баум ожидал, что будут приняты меры - последует просьба об отозвании Кодряну. Но у министерства иностранных дел оказалась другая точка зрения: что-то там было, по слухам, связано с ядерным оборудованием. Во всяком случае, ДСТ вежливо попросили об этом деле забыть. Оскорбленный вдвойне - как заместитель директора ДСТ и как французский патриот (старомодного типа), Альфред Баум реагировал на этот стресс, как обычно: несварением желудка. Но даже в таких случаях он оставался приветливым и доброжелательным, чем и славился среди сотрудников.