А.Даль

Эпоха Наваждений

* * * Жизнь - только скука пробуждений, Непреходящая тоска. Царит эпоха наваждений, До отвращения легка.

И шепчут ужасы свободы, Что ты не этот и не тот. Летит романс души сквозь годы, Из хаотических пустот.

Среди магических обрядов Потусторонний блеск глубин. В тебе так много редких ядов, Что ты останешься один.

А впрочем, общества довольно, Во сне и наяву... и вновь Тебе совсем немного больно, Хоть пьешь ты собственную кровь.

И погибает вечный город, Безумно вглядываясь в ночь. И ты опять тоской расколот, Злой бред пытаясь превозмочь.

Но время режет по живому, Не возвращаясь, не грустя... И бродят призраки по дому Каких-то пять минут спустя...

* * * Бредет душа в холодной мгле, Все бытие лежит во зле. Тоски качается фонарь Он заменяет календарь. И снова дней протяжный вой, И бред с больною головой. Фрагменты тягостных страниц: Водоворот событий, лиц. Непрекращающийся спор, И путь судьбе наперекор. И каждый шаг, и каждый вздох, Как блеск трагических эпох... Все ерунда и пустяки Не стоит мир одной строки. И жизнь, куда бы ни пришла, До отвращения пошла.

* * * В полночь ледяную поспеши. Знай, что все надежды предадут. Темные миры твоей души Во вселенной подсознанья ждут.

Возглас умирает на губах, Вот уж точно нынче повезло: Снова вызывает давний страх Умопомрачительное зло.

Мельком опрокинутые дни, Вязнут в одиночестве опять. Тают лица, словно бы в тени, Силясь невозможное понять.

Муки неизбежности лихи, Много у безумья лепестков. Жизнь диктует жуткие стихи Прямо в сердце, без черновиков.

Стынет кровь, как за окном вода, И уже не важно, что вокруг... Кажется, что кто-то навсегда Перерезал все дороги вдруг.

* * * Вновь горящие замки души, Словно призраки темных миров. Ты касаться судьбы не спеши Ее путь бесконечно суров.

Ее песни красивы и злы, В них легко затеряться, пропасть. К сердцу тянутся щупальца мглы, И смеется отчаянье всласть.

Жизнь твою разрушают слова, Воздух вновь ощутимо горчит. Подбирается бред волшебства И в висок монотонно стучит.

Как безумье свое ни зови, Заключенный в него каждый вздох, Полон страха, тоски и любви К запредельным кошмарам эпох.

* * * Войди в заповедные двери, Открой неизбежность тоски. И не во что больше поверить И жить просто так не с руки. Ты болен, ты бредишь восстаньем, И рвешь бесконечность границ Трагическим, яростным знаньем И шелестом темных страниц.

Терзает сознанье эпоха И время стучит в пустоте. Не надо ни слова, ни вздоха, Лишь сердце на чистом листе Упрямой строкою застынет И, цепи судьбы разорвав, Что было - навеки покинет, С собою все тайны забрав.

Твой свет и жесток и прекрасен. Он полон погибших миров. И каждый твой жест так опасен, И взгляд твой так страстно-суров. Ты выброшен в вечное пламя, Во тьму запредельных чудес. И часто витаешь над нами, И даришь нам бледность небес.

* * * Дверь в преисподнюю открыта. Ого, какой там веет ветер! Здесь, очевидно, много быта, И ты один на целом свете.

Здесь грусти вечная гримаса, Тебя качая, утрясает. Но заполненье смыслом часа От общей скуки не спасает.

Неимоверные усилья, Чтоб не пропасть в районах ада. А жизнь душе все режет крылья, И ничего уже не надо.

А дальше больше, дальше хуже, Растут и ширятся пустоты. И вот ты сам себе не нужен. И вот, ты сам не помнишь, кто ты...

* * * Ждешь, когда судьба окажет милость Возникает только едкий страх. Снова нечто странное приснилось: Лед тоски в хрустальных облаках.

Скука нарастает с каждым часом, И глядит из книжек и зеркал. Служит пустота судьбы каркасом, Сколько б ты иного не искал.

Все кругом по-прежнему убого, Безысходно, что ни говори. Колесом становится дорога. Пыль снаружи та же, что внутри.

Льется боль с высот души каскадом, Достигая темной сути дна... Все мгновенья стали личным адом, И стихи горят высоким ядом, В том, кто бродит в полночь у окна.

* * * Жизнь как камешек в стене Вот и некуда бежать: Остается в вязком сне, От бессмыслицы дрожать.

На финальной высоте Только странный холодок. Только память о мечте, Непонятной грусти ток.

Снова темное лицо Из зеркал в тебя глядит. Время ледяным свинцом, Сталью души бороздит.

И морочит чепуха, Что-то быстро говоря: Тонет магия стиха, Просто пропадает зря.

Ты теряешься в тоске, Точно ты ее двойник Яд, что заключен в строке, В мир безумья проводник.

На летейском берегу Бродят призраки одни, Чьи-то тайны стерегут, Намагничивают дни.

Все надежды как зола, Иронический намек... Льется бред добра и зла, Неизменной грусти ток.

* * * За горами, за морями, за далекими лесами Сон по-прежнему прекрасен, чуть подернут лунной мглой. И холодный, чистый воздух, незаполненный слезами, В наших легких закипает, поднимая над землей.

Это мерный стук столетий, что как маятник качает, Навевают мыслей ворох и развеивают в прах. Это грусть бормочет строки - все кому-то отвечает, Ищет давние надежды в потускневших зеркалах.

Я давно себя не помню в зыбком мареве мгновений. Я скитаюсь неизменно, я скучаю, как всегда... И события, как тени то потерь, то обретений, Все глядят в больную душу и торопят в никуда.

Я взираю равнодушно, я взираю безучастно На тоску, что окружает, что почти съедает здесь... Где-то там, в полночном царстве, некто вновь рукою властной Приготовил черной желчи с ледяной насмешкой смесь.

* * * Из темноты на город обреченный Опять гляжу. В эпоху разрушенья вовлеченный Судьбу крошу.

Пространство овевает ветром жутким И, как всегда, Улавливаю снова слухом чутким, Как бьет беда.

Я жалуюсь тоске потусторонней, И брежу вновь. В небытие отчаянней, влюбленней, Стекает кровь.

За поворотом сумрачных историй Следы войны. И искры боли мечутся во взоре, И стонут сны.

А ненависть протягивает руку. И неспроста Вселенная подсказывает муку Душа пуста.

Дроблюсь на отраженья и фрагменты, И всякий раз Угадываю зла эксперименты В потоке фраз.

И медленно из жизни ускользая, Слегка грущу. И вечность постепенно осязая, Себя ищу...

* * * Издевка бессмысленной жизни, Эпохи больной чудеса. И память о прежней отчизне Предательски щиплет глаза.

Нас нету, давно уже нету, Но все-таки как-то живем... Обходим больную планету И грусть потихоньку жуем.