На пути от претории до Голгофы Иисус терпит оскорбления обезумевшей черни, жестокость солдат, насмешки синедриона… Издевки и поношения… И ни одной жалобы, ни одного слова протеста. Даже когда бесцеремонно срывают с тела одежды.

Вижу бессмысленность попыток самооправдания: любые слова здесь тщетны. Цель одна: трудиться и страдать в молчании за Господа моего.

Изъязвленное тело Иисуса как одна кровоточащая рана…

И по контрасту приходят на память столько любви к комфорту, столько прихотей, столько пустого томления, столько мелочности… И эта постыдная забота о своем теле.

Боже! Через Страсти Твои и через Крест Твой дай мне силы, чтобы подавить в себе эти чувства и вырвать из себя все, что отделяет меня от Тебя.

Тебе, падшему духом, повторю одну вещь, очень утешительную: тем, кто делает то, что ему по силам, Бог не отказывает в своей милости. Господь есть Отец, и если один из Его сынов говорит Ему от всего сердца: Отец мой Небесный, я здесь, помоги… Если он обращается к Матери Божией, Которая есть наша Мать, он выйдет из трудного положения.

Но Бог требователен. Он просит любви истинной; Он не приемлет предателей. Нужно быть верным борьбе духовной, и значит – быть счастливым на земле через величие самопожертвования.

Настоящие препятствия, которые тебя отделяют от Христа – гордыня, чувственность, – преодолеваются молитвой и покаянием. Молиться и умерщвлять плоть – это значит заботиться о других и забыть о себе. Если живешь так, то увидишь, как бульшая часть твоих неудач исчезнет.

Когда каждый из нас борется, чтобы воистину быть ipse Christus – самим Христом, тогда в жизни каждого переплетается человеческое и божественное. Все наши усилия – даже самые незначительные – становятся достоянием вечности, ибо едины в самопожертвовании с Иисусом во Кресте.

Стояние одиннадцатое – Иисус пригвожден ко Кресту Теперь распинают Господа и вместе с Ним двух разбойников, одного – справа и другого – слева от Него. Между тем, Иисус говорит:

– Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк 23, 34).

Это любовь, которая привела Иисуса на Голгофу. И на Кресте все жесты и все слова Его – от любви, ясной и сильной.

Как Предвечный Первосвященник, без отца, без матери, без родословия (Евр 7, 3), открывает Он Свои объятия всему человечеству.

Вместе с ударами молотка, пригвождающими Иисуса, снова звучат слова Святого Писания: пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои. А они смотрят, и делают из меня зрелище (Пс 22(21), 17-18).

– Народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне (Мих б, 3).

И каждый из нас, убитый горем, чистосердечно говорит Иисусу: я Твой, и Тебе вручаю себя, и добровольно пригвождаю себя ко Кресту на перекрестках мира, душу отдаю Тебе, Твоей Славе, Спасению и соспасению всего человечества.

Страницы раздумий

И вот Иисуса пригвоздили к древу. Палачи безжалостно исполнили приговор. Господь уже неподвижен в Своей безграничной кротости.

Не было необходимости в таких мучениях. Он мог бы избежать горестей, унижений, насилия над Собой, неправедного суда, и позора эшафота, и гвоздей, и раны, нанесенной копьем… Но Он захотел выстрадать все это ради тебя и ради меня. А мы – сумеем ли ответить взаимностью?

Очень возможно, что в какой-то момент, перед распятием, слезы набегут на твои глаза. Не сдерживай себя… Но постарайся, чтобы эти слезы вылились в какое-то решение.

Так люблю Христа во Кресте, что каждое изображение распятия – как сердечный укор Моего Бога: Я терплю, а ты… малодушничаешь. Я люблю тебя, а ты забываешь Меня.

Я взываю к тебе, а ты… отвергаешь Меня. Я, Предвечный Первосвященник, здесь переношу все из любви к тебе… А ты стонешь даже при малейшем унижении.

Как прекрасны эти кресты: на вершинах гор, больших монументов, соборов!… Но Крест нужно воздвигать и в самом мироздании.

Иисус хочет быть поднятым на вершину везде: в грохоте фабрик и мастерских, в тиши библиотек и в шуме улиц, в покое полей, в семейном уединении, на собраниях, стадионах… Там, где христианин проживает свою жизнь достойно, он должен воздвигнуть Крест Иисусов, который все привлечет к себе.

Спустя много лет один священник сделал чудесное открытие: он понял, что Божественная Литургия – это действительно настоящая работа, operatio Dei, труд Божий. И в тот день, служа ее, чувствовал боль, радость и усталость. На себе испытал изнурение от божественного труда.

Христу тоже стоила усилий Его первая Литургия: Крест.

Перед началом работы положи на стол или рядом с рабочими инструментами распятие.

Время от времени обращай взор к нему… Когда придет усталость, твои глаза обратятся к Иисусу и появится новая сила, необходимая, чтобы продолжить работу.

Потому что распятие больше, чем портрет кого-либо из родных, любимых тобой: родителей, детей, жены, невесты… Он есть все: твой Отец, твой Брат, твой Друг, твой Бог и Любовь твоих возлюбленных.

Стояние двенадцатое

Смерть Иисуса на Кресте Надпись в верхней части Креста называет «вину»: Иисус Назорей, Царь Иудейский (Ин 19, 19). И все, кто проходит мимо, оскорбляют Его и глумятся над Ним.

– Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста (Мф 27, 42).

Один из разбойников выступает в Его защиту:

– Он ничего худого не сделал (Лк 23, 41).

И потом обращается к Иисусу со смиренной просьбой, полной веры:

– Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк 23, 42).

– Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк 23, 43).

Рядом с Крестом стоит Мария, Его Мать, вместе с другими святыми женами. Иисус смотрит на Нее, затем на Своего ученика, которого Он так любит, и говорит Матери:

– Жено! се, сын Твой.

Потом говорит ученику:

– Се, Матерь твоя! (Ин 19, 26-27).

Погас свет небесный, и земля погрузилась во тьму. Было около трех часов дня, когда Иисус воскликнул:

– Eli, Eli, lamma sabachtani?! Боже Май, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?! (Мф