А затем они садятся на корабль и после краткого пребывания в Гаване возвращаются в Соединенные Штаты.
Итак, «первооткрыватели майя» недолго пробыли в Чичен-Ице, и важнейшие сокровища этого самого великолепного из майяских городов ожидали своих исследователей. В распоряжении Стефенса с Казервудом и Кэботом был господский дом дона Хуана. Мне пришлось довольствоваться кампаменто. Археологи сейчас не работают в Чичен-Ице, и я в кампаменто провожу ночи в полном одиночестве. По крайней мере по вечерам мне никто не мешает вести путевой дневник. Я записываю впечатления от более чем сотни индейских пирамид, дворцов, обсерваторий, площадок для игры в мяч и прочих памятников архитектуры, которые так щедро предлагает посетителю Чичен-Ица.
Юкатан, летом мучимый жаждой, утолял ее здесь - в отличие от Лабны - лишь из сенотов - естественных водоемов, образовавшихся в карстовых трещинах полуострова. Так что я начинаю свой путь по прославленной Чичен-Ице как раз от главного сенота, дававшего майяской столице столь необходимую ей воду. Сенот этот был посвящен богу Штолоку, имя которого он носит.
Хотя сеноты играли в майяской религии важную роль, этот колодец индейского бога был просто хранилищем воды для жителей города. К тому же сам город назывался Чичен-Ица, буквально - «У колодца (племени) ица».
Название «ица» носило майяское племя, которое в 455 году (по другим источникам - на 20 лет раньше) нашло живительный сенот и основало рядом с ним город.
В стене сенота вытесана лестница. По ней женщины Чичен-Ицы спускались к воде, чтобы набрать ее в глиняные сосуды.
Не более чем в 200 или 300 шагах к югу от колодца высится, очевидно, древнейшее здание Чичен-Ицы. По-майяски его называют Акаб-Циб («Дом черных Письмен»). Названо оно так по изображению майяского жреца, находящегося в центральном помещении южной части Акаб-Циба; дело в том, что фигура жреца украшает венок из рисованных черной краской майяских иероглифов. Кроме «черных письмен», стены внутренних помещений Акаб-Циба имеют красные оттиски человеческих рук, какие нельзя увидеть нигде в другом месте. Вероятно, эти оттиски оставили на стене строители здания, которые таким способом хотели послать приветствие своему покровителю - богу.
«Дом черных письмен» производит впечатление незаконченной, или, скорее, преждевременно покинутой, постройки. В среднюю часть здания ведет широкая лестница, но до постройки следующего этажа очередь уже не дошла. Из 18 помещений только одно украшено рельефом.
К древнейшему периоду строительства Чичен-Ицы относится, видимо, и здание, которое непосредственно соседствует с «Домом черных письмен». Называют его, как и в Ушмале, «Женским монастырем». Это обширная четырехэтажная постройка со множеством помещений. В «кельи» можно было входить с галерей, окаймлявших отдельные этажи.
Впрочем, так «Женский монастырь» выглядит сегодня. Таким его вижу я. Но сейчас мы уже знаем, что первоначально это здание было значительно меньше. Этот факт более чем «оригинальным» образом установил исследователь Ле-Плонжом, о котором я еще буду говорить. Он заложил в кладку нынешней стены «Женского монастыря» небольшой динамитный заряд, взорвал его, и в образовавшемся отверстии обнаружилась более древняя, первоначальная кладка.
Возле восточного крыла «Монастыря» находится еще одна постройка ярко выраженного пуукского стиля. Ввиду близости к «Монастырю» ее называют «Иглесия» (по-испански - церковь). Огромный прекрасный фасад «Иглесии» украшает трехчастный антаблемент. Небольшой дверной проем, единственный проход в западной стене здания, почти теряется под тяжестью этого тройного антаблемента. Вероятно, мне даже не нужно добавлять, что и здесь главный сюжет богатейшего фасада составляют маски Чака.
Однако между носатыми лицами Чака я вижу и животных: черепаху, краба, морского моллюска в раковине и броненосца. Что они здесь делают? Очевидно, изображают четырех животных, на телах которых, по майяским представлениям, держалось божественное небо.
Но броненосец, краб, черепаха и морской моллюск так и не удержали небо над Чичен-Ицой. Однажды индейцы племени ица покинули свой главный центр. По какой причине - мы не знаем. Почему в 692 году они ушли из города, уже тогда величественного и прекрасного, из города, который и посреди жгучего юкатанского лета всегда имел в достатке и даже в избытке питьевую воду.
Достоверно лишь то, что с конца VII столетия на Чичен-Ицу опускается мгла забвения.
Акаб-Циб, «Иглесия» и «Монастырь», все здания, все храмы, выросшие за 200 лет вокруг сенота Штолок, пришли в запустение. И только под поверхностью земли, глубоко внизу, под известняковой корой Юкатанского полуострова, я, может быть, еще смогу найти ответ на вопрос, что стало впоследствии с городом племени ица, с городами майя.