Вот так причина! Збирайда гневно вздернул брови.

- Ну и что? Чем эта мелочь может помешать тебе вернуться в мой дом?

- Зачем? - зябко передернула она плечами. - Я больна, мой господин! Мать готовит мне настойку. А завтра мы с вами встретимся, и я отчитаюсь в наших делах.

- Я останусь с тобой, мы все обсудим в постели.

Хеленка заметно смутилась, отчаянно покраснев.

- Но я сплю в кухне на лавке, - возразила она,- мы не поместимся здесь вдвоем.

Збирайда зло хмыкнул, пристально осмотрев низко согнутую голову в аккуратном белом чепчике.

- Вот что, дорогая,- грозно заявил он,- мне надоело с тобой пререкаться! Я не знаю, что с тобой происходит - может, действительно, это женские дни. Но учти следующее - завтра утром ты соберешь все свои шмотки и переедешь в мой дом. Я прожил без тебя без малого два месяца и понял, что совершенно зря женился на Анне. Но раз это случилось, то изменить уже ничего нельзя. Пусть живет! Но ты вернешься в Черный лес, и все встанет на свои места, как будто баронессы нет вовсе. Ясно?

- Ясно! - покорно кивнула Хеленка, с тоской наблюдая, как темнеет за окном.

Вдруг именно сегодня появится Генрих?! А тут топчется Збирайда!

- Мне нужно лечь в постель,- твердо заявила она, поднимаясь с места и смахивая с передника остатки шелухи,- а завтра я перееду в ваш дом!

Збирайда ещё раз недобро глянул на женщину и вышел за дверь. Хеленка нервно рассмеялась.

- И что ты собираешься делать? - поинтересовался отец. - Как скажешь, что не вернешься?

- Не знаю!

- Барон способен на все!- заметил Вацлав.

- Я постараюсь быть осторожной!

Хеленка грустно поднялась в спальню. Теперь она уже другими глазами смотрела на расшитые шелками подушки кровати - неужели это ложе единственное, что осталось у неё от надежд на счастье? Женщина осторожно открыла крышку серебряной баночки и понюхала содержимое - наверное, зря она потратила деньги?! Можно было отнести товар назад Офке, но ведьма замучает насмешками. Пусть остается, как напоминание о том, что могло бы быть и никогда не будет!

Осторожно присела она на кровать, тоскливо разглаживая шелковистую поверхность стеганного одеяла. Слезы отчаяния и безысходности потекли по её щекам.

И тут Хеленка услышала цокот лошадиных копыт за окном, стук в дверь и голоса. Она замерла, боясь поверить в чудо, и услышала, как лестница прогибается и скрипит под уверенно ступающими ногами.

- Спишь, душа моя?

Вместе с Генрихом в комнату ворвался вкусный морозный воздух, сила и энергия молодого здорового мужчины - улыбающееся лицо, быстрые движения, светящиеся черные глаза. Сердце счастливой Хеленки наполнилось любовью.

- Я ждала вас, мой государь!

И она протянула ему навстречу руки.

Генрих осторожно поцеловал любовницу и принялся раздеваться. Хеленка взялась ему помочь, и маркграф охотно подчинился.

- У тебя такие руки, сердце мое, что исцеляют любую усталость! - юркнул он под одеяло.

- Я рада услужить вам, мой государь!

- Посмотрим, как далеко распространяется твоя услужливость!- куснул он её за ухо.

В этот раз все получилось даже лучше, чем в первый. Она легко преодолела стыд и страх, перестав стесняться, и любовь загорелась в её сердце, превратив привычный и давно надоевший грех в нечто удивительно прекрасное.

- Благодарю вас, Генрих, вы сделали меня такой счастливой! - припала она поцелуем к мужской руке.

- Мне нравится слышать эти признания из твоих уст,- поцеловал он её в ответ,- потому что они идут от сердца, а мужчине всегда приятно делать своими объятиями женщину счастливой.

Но пришел и тот момент, когда любовники, насытившись друг другом, заговорили о делах.

- Сначала пропала Стефка, теперь пришла очередь Елены, - печально делилась Хеленка своими переживаниями с любовником,- какое-то проклятие довлеет над паненками Лукаши.

Проклятие лежало рядом, но Генрих не спешил признаваться в своих промахах.

- Бедная Елена, бедная отчаянная головка! - тяжело вздохнул он.

И Хеленка тут же кинулась его утешать.

- Лучше, конечно, уповать на лучшее,- практично заметила она, - зачем расстраиваться раньше времени? Когда-нибудь мы всё узнаем!

- Ты права, ангел мой! - Генрих, поуютнее устроил голову на её груди. - Самая лучшая в мире подушка!

- Спасибо, мой господин! Я рада услужить вам!

Хеленка немного помолчала, а потом неуверенно спросила:

- Вы, будучи в Черном лесу расспрашивали о Стефании, а потом куда-то отправили Карела? Это как-то связано?

Генрих приподнялся и настороженно покосился на любовницу, но потом вновь пристроил затылок между пышными грудями.

- Нет, не связано!

Он не собирался посвящать эту женщину в свои тайны, хотя было нечто в Хеленке такое, что вызывало доверие и толкало на откровенность. Да и её поразительная проницательность была достойна удивления.

Генрих перевел разговор на другое:

- Збирайда в городе! Вы виделись?

Хеленка смущенно прикусила губу.

- Да,- уклончиво протянула она, - виделись!

- И что?

Она не знала, что сказать коронованному любовнику - лгать было невозможно, сказать правду страшно. Но тот все понял, едва взглянув на неё.

- Всё настолько плохо?

Хеленка взяла себя в руки. Она не хотела вмешивать в их отношения с паном Ирджихом третьих лиц. В конце концов, годы жизни с капризным бароном научили её виртуозно управлять своим господином.

- Я поговорю с ним, мой государь!

- Ну-ну...

Ни одна ночь в её жизни не заканчивалась столь быстро! Вот, вроде бы, любовник только пришел и уже пора уходить.

- Вы так и не поспали,- с сожалением вздохнула Хеленка, помогая гостю одеваться.

- Ерунда,- небрежно отмахнулся Генрих,- сон, вообще, редкий гость в моей постели. Только лягу, как начинают одолевать разные мысли и все кончается одинаково - подскакиваю и ухожу бродить по замку! Только в предрассветные часы я могу задремать и то совсем ненадолго.

- Вы себя изнуряете, мой государь! Так нельзя!

- Мы - Люксембурги, народ крепкий! Меня больше волнуешь ты, душа моя! Я боюсь, что Збирайда тебя свяжет как овцу и увезет в свое поместье. Может, мне все-таки вмешаться?

- Не стоит,- отрицательно покачала головой Хеленка,- если на пана Ирджиха надавить, он, наоборот упрется, ведь дело касается его собственности! Если вы вмешаетесь, то бароны возмутятся, что вы лезете в их отношения с холопами, и ничего хорошего не выйдет!

- Однако ты рассуждаешь слишком смело для вчерашней рабыни!- рассмеялся Генрих.

- Мы с паном Ирджихом много лет имели одну голову на двоих, а он всегда умел мыслить здраво.

- Это Збирайда-то? Да он упрям как осел!

Хеленка не стала спорить, она любовно поправила шарф его шляперона, и тихо заверила:

- Я справлюсь с бароном!

Генрих неторопливо выправлял из прорезей рукавов кружево рубашки.

- Не опасно ли это?

- Но управлялась же я с ним на протяжении почти двадцати лет!

- Странные порядки завел в своем доме Збирайда, - хмыкнул маркграф,- упрямый, как черт, несговорчивый, самолюбивый и непокорный, он позволил крутить собой своей же рабыне. И вас женщин ещё называют слабым полом? Почему же ты, имея над ним такую власть, захотела от неё избавиться?

Стефка слабо улыбнулась.

- Представьте, государь, я всегда мечтала стать свободной!

- Свободной?- приподнял брови Генрих, недоуменно заглянув ей в глаза.- Разве человек может быть свободен?

Хеленка преданно потерлась щекой о его руку.

- Женщину делает свободной возможность любить мужчину, который ей по сердцу! Я это поняла, когда в моей жизни появились вы, мой государь!

Маркграф довольно рассмеялся и направился к двери, но на пороге оглянулся:

- Знаешь, я тоже осознал, что свободен, только когда позволил себе увлечься тобой! И, все-таки, будь осторожной со Збирайдой, мне кажется, душа моя, что ты его недооцениваешь!

Когда Генрих спускался по лестнице, его остановил согбенный от старости старик - отец Хеленки.