ПАРИЖ.

И опять всё складывалось неблагоприятно для папского посольства, которое, казалось, застряло в Англии до скончания веков. По крайней мере, так иногда думал дон Мигель, измученный никчемным ожиданием начала переговоров. Но кто может заранее сказать, что придет в голову этим чванливым англичанам?

- У них от вечного тумана полный кавардак в голове, и эти британцы сами иногда не знают, чего хотят от своих королей. От влаги у всех разыгрывается подагра, и чтобы выместить на ком-нибудь плохое настроение, англичане воюют просто для того, чтобы воевать! - часто брюзжал он, обращаясь к епископу, покорно выслушивающему стенания собеседника.

- Всё в руках Господа!- терпению его преосвященства позавидовали бы даже скалы.

О Братичелли, как волны об утес разбивались все неприятности, оставляя того в непоколебимой уверенности, что все как-нибудь образуется к вящей пользе папского престола. Увы, граф такой счастливой уверенности вовсе не разделял, и в какой-то мере оказывался прав.

Занявшийся после реставрации своими неотложными делами Эдуард усиленно делал вид, что никакого посольства с предложением о перемирии в его столице нет. Мало того, иногда король вел себя настолько враждебно, что легаты всерьез опасались, как бы война не вспыхнула вновь, так как Англию к этому изо всех сил подталкивал Карл Смелый.

Зато были новости у Славека. Бывший вагант плотно засел за книги по демонологии. Днем и ночью погружался он в страницы, перегруженные настолько специфическими сведениями, что ему страшно было оставаться одному в комнате.

Как-то он забрел в один из кабачков, подумать и немного отвлечься от прочитанного кошмара. Гачек мирно сидел с бутылкой вина, рассеяно прислушиваясь к пьяным разговорам посетителей и искренне завидуя их беззаботности, когда к нему подсел один из вагантов, знакомых ещё по Медицинской школе.

- О, Гачек,- панибратски стукнул он Славека по спине,- куда же это ты так неожиданно пропал?

- Да так,- неопределенно протянул молодой человек, - дела!

- А твоя сестра тебя нашла?

- Моя сестра? - удивился Гачек,- но у меня никогда не было сестры!

- Значит, это была какая-то уж очень изобретательная подружка, которая заморочила голову нашему профессору де Монтрею, - пьяно рассмеялся тот,- ты же знаешь доктора - его обвести вокруг пальца ловкой девчонке ничего не стоит!

У насторожившегося Гачека тревожно стукнуло сердце - никаких подружек у него в Париже не было, и искать его могли только две женщины - или графиня, или Хельга. Он прекрасно помнил доктора де Монтрея, посетил когда-то несколько лекций мэтра и теперь, расспросив своего прошлого сокурсника о его месте жительства, кинулся в Латинский квартал.

На его счастье доктор оказался дома. Выглядел он неважно, принял гостя весьма неохотно, и поначалу на вопросы Гачека в основном отвечала его необъятных размеров сварливая служанка. Что-то яростно мешая в подвешенном над очагом котле, она встретила гостя далеко не приветливо.

- Как же, жила здесь ваша сестра - криворукая неумеха, - злобно ворчала Жервеза,- ох и намучалась я с ней, слов нет! Ни постирать, ни приготовить, даже подмести и то не могла. Единственное, только шить умела! А ещё этот ваш братец - урод! Вот прожорливая и вредная утроба! Как его только земля носит? В общем, не в обиду будет сказано, ещё та у вас семейка!

Ошеломленный Славек почувствовал, как ему становится плохо то ли от радости, что графиня все-таки жива, то ли от нового витка тревоги - ведь сейчас её здесь не было!

- Где она?- побледнел он, без приглашения опускаясь на лавку.

- А черт её знает! Все было тихо мирно, мы шли по базару, как она вдруг дала стрекоча, а потом и вовсе исчезла. Просыпаюсь утром, а её нет, как сквозь землю провалилась! И уродец за ней уплелся!

Гачек перевел вопросительный взгляд на доктора, но тот ответил многозначительным кивком, приглашая выйти из дома. Оказавшись на улице, они зашли в небольшой кабачок неподалеку.

- Если вы действительно брат Стефании,- спросил печально де Монтрей, - скажите, от кого она все время пыталась сбежать?

- Донна Стефания вовсе не сестра мне, а лишь только землячка,- не стал лгать Славек,- она жена влиятельного и знатного испанского гранда - графа де ла Верды. Они повздорили, и она сбежала от супруга. Это произошло уже больше полугода назад, и с тех пор мы безуспешно ищем её по всей Франции. Уже одно то, что она появилась в вашем доме, делает меня счастливым! Но где графиня была всё это время? Она ничего не рассказывала?

Мэтр жестом истого парижанина небрежно дернул плечами, устремив тоскливый взгляд в кружку с вином. Было видно, что разговаривает он через силу, и настроение у известного своей доброжелательностью доктора, хуже некуда.

- Кое-что говорила! Её держали пленницей в неизвестном замке, и она боялась преследования, какого-то мужчины.

- Где же графиня сейчас?

И тут Гачек увидел, что мэтр скорбно прикусил губу.

- Женщина исчезла, ничего никому не сказав!

- Когда это было?

- Три недели назад, - доктор тяжело вздохнул и вдруг горячо заговорил,- все было хорошо! Стефания спокойно и стойко переносила свое окружение, была мила и приветлива, шутила и смеялась, хотя,- тут он задумчиво запнулся,- в последнюю встречу она мне показалась опечаленной, что-то её тревожило!

Гачек недоуменно напрягся, заслышав особое ударение на слове окружение.

- А где находилась графиня?- не понял он.

Профессор заметно смутился и даже слегка покраснел.

- Стефания мне сказала, что её преследователь знатный человек и ей надо бежать. Я подумал, что единственное место, где бы девушка могла затеряться и где бы её ни стали искать, это публичный дом!

- Бордель?!- Гачек не поверил собственным ушам, - вы отправили графиню в бордель?!

- У меня есть связи среди содержательниц этих заведений, - принялся оправдываться лекарь, - и я знал, что её надежно спрячут. Девушка сидела в маленькой каморке и прилежно штопала девицам чулки, вполне смирившись с таким окружением. У неё такое великодушное и доброе сердце, что Стефания подружилась с обитательницами борделя, и там все расстроены из-за её пропажи.

Гачек только глазами хлопал, пытаясь воедино собрать разбегающиеся мысли.

- Графиня штопала чулки потаскухам,- шок был слишком силен, чтобы он мог как-то осмыслить и смириться с таким известием,- а может, это была не она? Донна Стефания редкостная красавица...

- ... ласковая и нежная, - продолжил описание мэтр, со вздохом облокачиваясь на далеко не самый чистый край стола,- это сама доброта, а не женщина. А таким не страшен бордель, они всех согревают теплом своей души, своей улыбкой. У Мами её прозвали Ангелочком!

Славек посмотрел на его грустное лицо, печальные глаза и руки, бесцельно крутящие кружку, и всё понял. Он искренне посочувствовал этому человеку, но, увы, успокоить его ничем не мог.

- Отведите меня в тот бордель, нужно поговорить с девицами. Может, графиня с кем-нибудь поделилась планами очередного побега!

Де Монтрей немного подумал, невидящими глазами глядя куда-то сквозь собеседника.

- Стефания не могла просто так бросить меня, не сказав ни слова, - наконец произнес он,- мы любили друг друга! Я знаю, чувствую, случилось что-то страшное!

Гачек недоуменно осмотрел невыразительную внешность этого мужчины.

- Вы хотите сказать, что графиня была вашей любовницей?

- Я слишком любил и уважал Стефанию, для того чтобы оскорбить, когда она в столь двусмысленной ситуации,- отрезал, возмутившись, доктор, а потом уже тише добавил,- это женщина может сделать мужчину счастливым, просто находясь с ним рядом!

Гачек задохнулся от удивления. Надо же, этот невзрачный человек довольно точно охарактеризовал свое отношение к графине, выразив несколькими словами и то, что переполняло его душу.

В бордель Мами они попали на следующий день к обеду.