- Риск, огромный риск,- тем не менее, сказал Фрейзеру его личный механик,- и что самое главное - неоправданный риск! Декабрь..., над Атлантикой бушуют штормы. Даже по океану плыть и то опасно - зато дня через три вы целый и невредимый причалите в доках Бристоля.

Майкл слушал его мнение, кутаясь в меховую куртку от пронзительного ветра, гуляющего по взлетному полю.

- Приготовьте машину к полету! - резко распорядился он. - Мне нужно срочно попасть в Англию, а погибнуть можно и попав под колеса велосипедиста!

Его не пугала опасная дорога, наоборот, Майкл даже надеялся, что трудности перелета помогут ему прийти в себя, но его взялся сопровождать в такой опасный вояж один из летчиков-испытателей их компании. Слух о том, что молодой Фрейзер собирается совершить безумство, очень быстро облетел летные ангары. И Джон Беккер, случайно оказавшийся в тот день на аэродроме, подошел к Майклу, задумчиво жующему не зажженную сигару.

- Вы действительно, решили рискнуть и лететь через Атлантику в это время года?

- Угу! - беспечно кивнул головой Фрейзер.

Он был абсолютно спокоен, чего не скажешь о собеседнике.

- Опасная авантюра,- поежился тот,- если даже погода будет благоприятной, можно заснуть за штурвалом. Двадцать часов в воздухе без отдыха - не шутка! Я полечу с вами, вторым пилотом.

Майкл с уважением взглянул на веснушчатое лицо авиатора.

- Буду вам благодарен!

И им повезло остаться живыми.

Так иногда бывает, когда человек поступает безрассудно, но не из корысти, и не из тщеславия, а потому что сердце в его груди бьется настолько сильно, что он не видит ни трудностей, ни расстояний, и даже опасность его не пугает, потому что он не в состоянии её реально оценить.

Известие о беременности Хелен привело Майкла в такое состояние духа, что казалось, он мог лететь даже впереди самолета - настолько ему хотелось вновь увидеть милое лицо и таинственно мерцающие глаза любимой девушки. Интересно, она изменилась? Потеряла ли то восторженно-изумленное выражение лица, с которым глядела на мир?

Бескрайняя гладь сияющего седой сталью зимнего океана воспринималась им не более, чем декорация на пути к чему-то необычному, прекрасному, чему он и названия не мог дать, а вовсе не как злая и безжалостная стихия. И хотя Беккер часто сменял его за штурвалом, предлагая отдохнуть, Майкл был настолько возбужден, что заснуть так и не смог.

Он вспоминал события прошедшего лета, дом Лайнела, улыбку Хелен и свое глупое поведение в то злосчастное утро. Какой же он был дурак! Но теперь все будет по-другому, сам Господь дал ему знак, что это именно та девушка, которая сделает его счастливым.

Благо, что незадолго до этого перелета Фрейзер установил на самолет пилотажно-навигационные приборы, недавно разработанные Джимми Дулиттлом, и именно они позволили двум отчаянным летчикам ориентироваться в сумерках, и успешно посадить самолет на одном из частных аэродромов неподалеку от Бристоля.

Когда машина замерла на бетонных плитах посадочной дорожки, Майкл громко и счастливо рассмеялся.

- Жизнь прекрасна, Джон! И если бы у меня, как и у Архимеда, действительно, появилась точка опоры, я бы играючи перевернул весь этот мир!

Джон Беккер покосился на залитое дождем взлетное поле, перекрестился и добродушно хмыкнул:

- Это уже без меня!

ЭДВИН.

Эдвин был все это время чрезмерно занят.

Консультации с поверенными, поездки с Хелен по врачам, выяснение отношений с матерью, да ещё куча всяческих досадных и незначительных проблем, которые как назло, требовали немедленного разрешения. Иногда он чувствовал себя легендарным Сизифом, потому что не видел ощутимого результата своих трудов. Как будто вяз в густой и противной каше!

Оказалось, что беременность для женщин с диагнозом Хелен - далеко небезопасное дело.

- Беременность - серьезное испытание для любого организма, но в вашем случае опасность ещё грозит из-за могущих вновь открыться каверн, - пояснил ему доктор. - Вашей жене нужно находиться под постоянным присмотром врачей.

- Опять Швейцария? - помрачнел Кентсом.

Доктор задумчиво покрутил в руках стетоскоп.

- Необязательно! Есть хорошие клиники и в Англии. И покой, покой, покой...

- Я сделаю всё, чтобы ничто не смущало покоя леди.

Эдвин твердо намеревался претворить в жизнь это намерение, хотя и немного побаивался сказать Хелен, что ей придется остаток беременности провести в больнице. В последнее время она часто бывала раздражительной и несдержанной, и, что более всего неприятно, упрямо норовила свести на нет его опеку над собой. Девушка по-прежнему навещала своих богемных знакомых, водила дружбу с подозрительными личностями и решительно отказывалась принимать во внимание свое положение.

До поры до времени Эдвину не хотелось накалять обстановку, но после настоятельных рекомендаций доктора, похоже, другого выхода не было. Нужно было поговорить с Хелен - у него сложилось неприятное впечатление, что она не понимает всей серьезности ситуации.

Но прежде герцог съездил в одну респектабельную частную клинику соответственного профиля неподалеку от Лондона, где умели держать язык за зубами. Уже на месте поговорил с персоналом, осмотрел палату, и только после этого решился на разговор с девушкой.

Из поездки он вернулся довольно поздно, но все же поехал прямиком к Хелен.

Увы, к его негодованию, девушки ещё не было дома, хотя время близилось к полуночи.

- Мисс Вормсли не оставляла для меня сообщения? - осведомился герцог у консьержки.

- Нет, ваша светлость! Она ушла из дома ещё спозаранку...,- недоуменно развела та руками, и чуть смущенно добавила,- джентльмен, что был до вас, тоже интересовался, когда мисс вернется!

Кентсом нахмурился. Неужели всяческие пройдохи уже стали таскаться к Хелен на квартиру? Надо было это решительно пресечь.

- Этот мужчина представился?

- Нет! Но сразу видно, что молодой человек из хорошей семьи, хотя....,- женщина замялась, - мне кажется, он иностранец!

Сердце болезненно кольнуло предчувствием неприятностей, хотя ему и в голову не пришло, что это мог быть Майкл Фрейзер.

Герцог вышел из дома и, усевшись в припаркованную машину, решил дождаться, когда вернется запропастившаяся барышня. Долго ждать не пришлось - он едва успел раскурить сигарету, когда увидел подъехавшую машину Хелен.

Эдвин поспешно затушил окурок и, натянув перчатки, уже собрался вылезти из машины, но и этих нескольких секунд задержки оказалось достаточно, чтобы какой-то незнакомец опередил его, преградив дорогу девушке. Но даже не это было главным, а то, что между Хелен и этим наглецом завязался разговор.

Кентсом был одновременно и возмущен, и заинтригован этим неожиданным рандеву, но все же решил не вмешиваться, а понаблюдать - что же будет дальше?

К его удивлению, пара разговаривала весьма оживленно. Мало того, было отчетливо заметно, что их связывают какие-то отношения - незнакомец поцеловал собеседнице руку, и та восприняла это как должное!

Черная удушливая волна ревности затопила Эдвина с головой при виде этой сцены, пробудив чудовищные подозрения. Кто же это поджидал Хелен на улице - новый обожатель? Так может, это к нему на свиданья она бегает, пока он мечется по врачам и адвокатам?

Изображать и дальше безмолвного статиста возмутительной сцены герцог был не намерен и поэтому решительно вылез из машины, чтобы раз и навсегда выяснить, что происходит. Но как раз в этот момент Хелен отвернулась от своего собеседника и практически забежала в дом.

Что ж, зато её кавалер оставался на месте, и вот ему-то Эдвин и хотел задать все свои вопросы, да ещё руки чесались съездить по наглой физиономии.

- Вы не хотите мне объяснить... - гневно заговорил он, подходя к незнакомцу, и сразу же осекся, потому что узнал его.

Фрейзер мало изменился с того проклятого дня, когда они виделись с ним в последний раз. Разве только кутался в теплую меховую куртку летчика, да на золотистых волосах висели капли дождя. Было так заметно, что он иностранец! Англичанин никогда бы не позволил себе скитаться в таком виде по лондонским улицам.