И надо сказать, впервые за последние дни боль утраты отступила перед вполне житейскими переживаниями о том, как его примут в новом коллективе, состоящем сплошь из чужаков. Фрейзер вспоминал встречу с командующим.

- Не знаю, зачем вам это нужно,- неприязненно смерил глазами американца Даудинг, - но спешу предупредить, что вылет истребителя - это не увеселительная прогулка, и даже не летное шоу! Здесь не главное - пролететь, не упав, а нужно уничтожить противника любой ценой. В начале августа у нас было почти полторы тысячи летчиков, а сейчас не наберем и восьми сотен!

- У меня есть свои причины так поступить,- сдержанно пояснил Майкл,- серьезные причины!

И надо сказать, что Фрейзер не лукавил. Впервые с того дня, как он связал свою жизнь с Хелен, у Майкла появилось стойкое ощущение, что он поступает единственно правильным образом.

- Вы точно умеете летать?! Может, все-таки, лучше подучиться? Не бойтесь, на войну не опоздаете!

И тогда он сказал то, о чем предпочитал всегда умалчивать.

- Я пересек Атлантику на своем самолете ещё зимой 1930 года!

- Десять лет назад?! Зимой?! Г-м..., ну тогда вы достаточно безголовы, чтобы сунуться в самое пекло!

Война заложена у мужчин в генах, и если одним из решений какой-либо проблемы является хорошая потасовка, то в девяноста пяти случаях из ста они выберут именно её.

Ранее Майкл не испытывал к немцам даже тени неприязни, считая их кем-то вроде стада слабоумных овец, бредущих вслед за буйно помешанным параноиком Гитлером, но сейчас был готов уничтожать их самолеты безо всякой жалости, с холодной яростью думая, что кто-то из них убил его жену и дочерей.

В начале сентября немецкая авиация ослабила удары по аэродромам истребительного командования, сосредоточившись на бомбардировках английских авиационных заводов.

Вовремя разгадав планы противника, Даудинг приказал обеспечить максимальную защиту южных авиационных предприятий. И, не смотря на это, истребительные соединения получили краткую, но все же передышку.

Именно в это время и прибыл Фрейзер в авиакрыло, базирующееся в Лангмере. Его направили в 123 эскадрилью.

Надо сказать, что слова Даудинга о людских потерях в истребительных эскадрильях были горькой правдой. Смертность среди летчиков была настолько высокой, что это стало одной из самых тяжелых проблем, стоящих перед английским командованием. И прибытие Майкла никакого ажиотажа не вызвало - здесь практически каждый день кто-нибудь появлялся, и увы, вскоре исчезал. Новички гибли, как мухи!

Фрейзеру, после ознакомления с сопроводительными документами, без особых вопросов выдали комплект обмундирования, показали сержантское общежитие, где он мог оставить свои вещи, да кратко ознакомили с расположением служб на аэродроме.

- Там сержантская столовая, там командный пункт, там ангар, а вот и аэродром, дружище!

Аэродром оказался всего-навсего небольшой зеленой лужайкой. Когда Майкл вышел к стоянке, на их краю аэродрома стояли только три 'Спитфайра'. Вся же остальная эскадрилья была спешно поднята в воздух четверть часа назад.

Майкл с любопытством оглядел ближайший 'Спитфайр'. Он выглядел совершенно иначе, чем те, с которыми он ознакомился в США. Оказалось, что в конструкции произведены серьезные изменения, хотя планер остался тем же, и мотор марки 'Мерлин' тоже сохранился. Были в наличие и привычные 8 пулеметов.

Несколько оружейников были заняты тем, что чистили и смазывали оружие. Неподалеку стояли и тупо глазели на их работу старший лейтенант и толстенький унтер-офицер.

Майкл подошел к ним, чтобы представиться. Старший лейтенант вяло пожал ему руку

- Чарльз Бентон! Командир звена,- буркнул он,- бери себе вот этот 'Спит'. Эй, Стив! К нам новый пилот!

Из-под крыла истребителя выбрался один из механиков - высоченный верзила в промасленном комбинезоне, из многочисленных карманов которого торчали отвертки, ключи, тряпки и прочие необходимые ему вещи.

- Фарр,- флегматично представился тот,- Стив Фарр!

- Фрейзер, Майкл Фрейзер!

Стив согласно кивнул головой и нырнул обратно под крыло.

Майкл теперь уже внимательнее осмотрел истребитель. 'Спитфайр' был красивым самолетом, хотя свеженькие заплатки на корпусе красноречиво говорили о нелегкой судьбе, а четыре намалеванных черных крестика о боевом прошлом истребителя. Там же красовался красный силуэт разинувшего клюв петуха.

- Вот,- ткнул в него пальцем Бентон,- 'галл'! Забирай! Не новая, но надежная и проверенная машина.

- 'Галл'?

- 'Спит' так окрестил первый хозяин - француз Пьер Роже, - лейтенант обреченно махнул рукой,- а! Недолго его петух кукарекал!

Многообещающее начало. Майкл изучающее провел рукой по подкрылкам многострадальной машины.

- Сколько же всего на нем летало человек?

- Много!

Либо этот придурок пугал, либо остроумничал (у англичан вообще своеобразное чувство юмора!). А может, британцы из пакостности подсунули ему несчастливую машину?

Впрочем, лейтенант не стал откладывать дела в долгий ящик.

- Ну что, парень, давай посмотрим, на что ты способен!

Майкл прыгнул в кресло тесной кабины. Глубоко вдохнул привычный запах - едкую смесь солидола, машинного масла, авиабензина, огляделся, и тот час успокоился. Ничем существенным от тех машин, на которых он летал раньше, этот 'Спит' не отличался. Механики застегнули ремни. Доведенным до автоматизма движением Фрейзер затянул ремешки шлема, повернул руль педалями, качнул ручку управления и проследил за движениями элеронов. Потом посмотрел на приборную доску.

Бентон запустил мотор на противоположном краю аэродрома, и его пропеллер тоже завращался. Майкл кивнул механикам. Мотор чихнул, а потом оглушительно взревел, пока не снизил обороты.

Фрейзер и Бентон вырулили на взлет, внимательно следя, чтобы не столкнуться с каким-либо самолетом. Хвостовое колесо, сделанное из литой резины, подскакивало на малейшей кочке, беспощадно встряхивая нашего пилота.

Грохот моторов пробился даже сквозь плотно застегнутый шлем, больно ударив по барабанным перепонкам. После взлета Майкл расслабился, и с помощью триммеров добился послушания 'Спитфайра' от малейшего движение ручки. Он пристроил свой 'Спитфайр' у правого крыла Бентона, и они вместе устремились в небо над холмами южной Англии. Утро было прекрасным - видимость неограниченная, безветренно. После нескольких простейших совместных переворотов Бентон указал за голову, и Майкл послушно пристроился ему в хвост. И вот только теперь командир звена устроил ему настоящую проверку - стремительное пикирование, когда индикатор скорости показал более 400 миль/час, затем крутой подъем с переворотом на горке. Медленные бочки. Полуперевороты и пикирование. Виражи. Затем он покачал крыльями, приказывая снова пристроиться сбоку.

Майкл и Бентон провели в воздухе целый час, после чего приземлились в Лангмере.

Фрейзер не успел покинуть истребитель, как увидел заходящие на посадку 'Спитфайры' эскадрильи. Пилоты вылезли из самолетов и вскоре собрались вокруг коренастого невысокого человека - командира эскадрильи. Оказывается, это был уже второй вылет за утро, хотя они так и не встретились с противником. Оба командира звеньев уже начали писать мелом на большой доске фамилии пилотов, которые должны будут лететь в следующий раз, но тут прибежал офицер, на мундире которого не было крылышек пилота, и сообщил, что звонили из центра управления. Пилоты умолкли и стали внимательно слушать.

А послушать было что! Офицер на повышенных тонах выговаривал летчикам за ненормативную лексику в эфире.

- Как, по-вашему, себя при этом чувствуют девочки у планшетов в центре управления?

Парни переминались с ноги на ногу, но Майкл не заметил на их лицах особого раскаяния. И вообще, с интересом разглядывая своих сослуживцев, он начинал понимать, почему истребителей называют 'шикарными парнями', 'суперменами' и пр. восхищенными кличками. Это была настоящая элита королевских ВВС. Они фатовски носили шелковые белые шарфы и в большинстве своем подбитую алым шелком форму, иногда даже сшитую на заказ. Чтобы показать свой особый статус, пилоты нашивали маленькие буквы 'А' на лацканы мундиров.