– Ты женишься на ней через четыре недели?! Да ты спятил! – Ужаса на лице Дэбби было больше, чем в ее голосе.
Но что касается бестактности, высказывание Ганны было вне конкуренции:
– Ты что, сдурел? Куда торопиться? Весь город и так знает, что она на сносях!
Лицо Аманды-Джейн стало краснее кирпича, и не от смущения, а от злости. На всякий случай Реб покрепче прижал ее к себе.
– Ганна, мы собираемся пожениться не потому, что она беременна, – солгал он. – Вообще-то мы уже давно об этом думали. Правда, дорогая?
В этот момент Аманда-Джейн была ошеломлена еще больше, чем его друзья, но на удивление быстро справилась с собой. Должно быть, в своей престижной школе она посещала драматический кружок. Прежде чем Реб успел осознать, какую глупость сморозил, она поцеловала его в щеку и одарила такой улыбкой, о какой мужчина мог только мечтать.
Аманда-Джейн села на левый край кровати.
– Если ты хоть на миллиметр придвинешься к моей половине кровати, – предупредила она, прищурив глаза, – у тебя никогда больше не будет интимной жизни.
– Ну, это высказывание можно расценить по-разному…
– Постарайся понять его буквально. – Аманда-Джейн не была настроена на препирательства.
– А как насчет оптимистичного толкования? – спросил он, понизив голос. – Например, так: если я буду хорошо вести себя сейчас, то, возможно, буду вознагражден за это в будущем. Подумай, Эй Джей, если проанализировать твое высказывание, за ним можно увидеть большее, чем просто намек.
– Да плевать я хотела на твой анализ! – вспылила Аманда-Джейн. – У меня и в мыслях не было на что-то намекать! – Она сползла на самый край кровати и повернулась к Ребу спиной.
– Ну-ну… Кстати, ты всегда спишь в этой вытянутой футболке?
– Конечно, нет!
– А почему же сегодня ты сделала исключение?
– Потому что мне больше нечего надеть.
– Ага, значит, ты тоже любишь спать нагишом!
– Нет, я… Подожди, что значит «тоже»? – Она ахнула и быстро повернулась к нему лицом. – Ты хочешь сказать, что, кроме одеяла, на тебе ничего нет?
Чувства Аманды-Джейн были в смятении. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить похотливую усмешку, блуждающую по лицу Реба, и руки, медленно отстраняющие одеяло. Ее взору открылся безупречный могучий торс, и она в восхищении замерла…
– Эй, да что с тобой? – изумленно спросил Реб. – В прошлый раз, когда увидела эти боксерские шорты, ты засмеялась и сказала, что они очень забавные.
– Я была сильно пьяна! У взрослого мужчины нижнее белье как в диснеевских мультиках. В трезвом состоянии я сочла бы этот факт не забавным, а достойным сострадания, – съязвила Аманда-Джейн, не решаясь отвернуться от окна. Надеялась, что южный бриз хоть немного охладит ее пылающие щеки.
И почему она так нервно реагирует на все, что говорит и делает этот мужчина? А ему, похоже, доставляет удовольствие гладить ее против шерсти.
Никогда и нигде она еще не чувствовала себя такой чужой. Девушка находилась на вражеской территории, и некому было прийти ей на помощь. Умение находить общий язык с людьми не подводило ее даже в самых сложных ситуациях, но сейчас применить эти навыки на практике не представлялось возможным, Аманде-Джейн ехала сюда с твердым намерением продемонстрировать оптимизм. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Было не до улыбок, когда, например, собака Реба, это лохматое исчадие ада, по-хозяйски проследовало к лестнице и, преградив путь, смерило ее злобным взглядом. Но это спорный вопрос, кто страшнее; собака или двоюродная сестра Брауна.
Аманда-Джейн по ошибке без стука вошла в ее спальню. Саванна подняла крик и чуть не вцепилась ей в глотку. Аманда-Джейн, разумеется, извинилась. Она никогда бы не позволила себе такого, если бы не Реб. Когда они поднялись на второй этаж, он, указав на дверь, объяснил: «Эта спальня моя». Естественно, Аманда-Джейн сделала вывод, что вторая – ее. Она ведь пребывала в счастливом неведении относительно особого положения, которое занимала в доме Саванна. Из-за дурацкого договора с Ребом она не могла объяснить его кузине истинную причину своего вторжения, и девчонка затаила обиду.
– Прекрати дуться, я же просто подкалывал тебя, Эй Джей. Где твое чувство юмора? – раздался голос Реба. Эти слова вернули Аманду-Джейн к самому напряженному моменту сегодняшнего дня.
– Скажу без излишней скромности, мое чувство юмора находится на гораздо более высоком уровне, чем твое.
Ответом на ее колкое замечание стал раскатистый мужской смех.
– Допустим. Но ты же не можешь простоять у окна всю ночь. Ложись в кровать, обещаю, я и пальцем тебя не трону.
– Да когда ж ты, наконец, заснешь? Если я захочу лечь в кровать, то лягу. Если не захочу – не лягу. Понятно?
– Хорошо—хорошо, ты только успокойся. Не стоит так нападать на меня.
Не стоит на него нападать! Подумать только! Ни у кого не было причины нападать на Аманду-Джейн, однако сегодня никто не упускал случая сделать это. Начиная с огромной собаки и заканчивая злобной кузиной и друзьями-коллегами. Но если честно, пугающих размеров Ганна на деле оказался очень милым и даже кротким. Чего никак нельзя было сказать о вечно жующей Дэбби. Она начинала двигать челюстями без малейшего на то повода. Это началось в ту самую минуту, когда она впервые взглянула на Аманду-Джейн. Такая враждебность наводила на мысль, что худощавая блондинка когда-то была подружкой Реба, а потом благополучно получила отставку. Если бы Аманда-Джейн изложила эту догадку Ребу, он бы лопнул от смеха. Ему бы потребовалось не менее получаса, чтобы успокоиться и объяснить, что Дэбби состоит в длительных неофициальных отношениях с Ганной, в результате чего на свет появился ребенок.
Но иметь детей без страховки и брачного контракта – это равносильно социальному и финансовому самоубийству. Аманда-Джейн подумала о том, что до сих пор ни словом не обмолвилась с Ребом о подписании брачного контакта. Однажды она уже допустила роковую ошибку: нужно было нажать на Энтони и заставить его подписать документы. Но, помнится, ответом на ее вежливое предложение заключить контракт стали обвинения в том, что она сомневается в его любви. В результате четыре года, которые длился их брак, Аманда-Джейн провела взаперти дома, а ее благоверный за тот же период промотал наследство, доставшееся ей от матери. Конечно, она не собиралась замуж за Реба, но он—то понятия не имел об этом. Так что должен был предполагать, что она позаботится о сохранности своих фондов.
Аманда-Джейн кусала губы, решая эту дилемму. Пройдет не больше четырех дней, и сплетни разлетятся по всему городу. У Патриции просто не останется шанса все проигнорировать. Еще четыре дня Аманде-Джейн придется выносить Реба и его извращенное чувство юмора, а также откровенную враждебность его любимейших друзей. Будет нелегко, но жизнь вообще штука сложная. Наверняка со всем этим можно справиться. Только вот как же все-таки быть с контрактом? Может, стоит для вида позвонить адвокатам? С одной стороны, пустая трата времени, с другой – это может оказаться хорошим способом побыстрее втянуть Патрицию в игру.
Вот именно! Так и нужно сделать! Чем скорее Патриция поверит, что ее падчерица собирается замуж за главного хулигана Воганслэндинга, тем быстрее Аманда-Джейн сможет вернуться к некоему подобию нормальной жизни. Интересно, какое у Реба будет выражение лица, когда он поймет, что рано успокоился? Он считал, что все козыри у него в руках, а победа уже практически в кармане. На самом же деле он только дал Аманде-Джейн выиграть время. Теперь у нее будет достаточно возможностей, чтобы расправиться с ним. Правда, этот мужчина не производит впечатления хронического неудачника ни в картах, ни в чем бы то ни было. Без сомнения, он будет продолжать настаивать на своем участии в судьбе ребенка. Но кто знает, как дело повернется?
Аманда-Джейн задержала дыхание. Она сильно устала, как физически, так и эмоционально. Последние два дня были долгими и утомительными, сейчас нужно просто успокоиться и выспаться. Она окинула взглядом кровать, половина которой была уже занята, и с обреченным вздохом направилась к ней, стараясь ступать как можно тише. Чем ближе Аманда-Джейн подходила, тем большее впечатление на нее производил блеск обнаженной мужской спины. Даже в темноте ровный бронзовый загар выделялся на сине-белых простынях. Она забралась под одеяло и постаралась расслабиться.