Молли бросилась в экипаж Клитуса, сжав зубы, чтобы не высказать постояльцу все здесь же, перед церковью.

Женат! Джубел Джаррет женат! Она размышляла, знает ли его жена, как он прохлаждается тут, напевая сладкие слова ничего не подозревающей хозяйке таверны.

Она возненавидела с самого начала все его несуразные предложения, особенно насчет приглашения преподобного отца и его жены на воскресный обед. Но он говорил так убедительно, так трогательно рассказывал о своей семье, о Вениамине, воспитавшем своих братьев и сестер подобно тому, как она сама пытается воспитывать своих!

И она клюнула на эту приманку-обманку! Все потому, что весь последний год сожалела – и тосковала! – по одному-единственному, совсем коротенькому слову, неосторожно сказанному ею его брату Рубелу – «да!» Она ненавидела себя за каждое мгновение мечты. К чему это привело ее?

Женат! Джубел Джаррет женат!

В церкви Молли прислушивалась, как он фальшивит баритоном во время пения псалмов. Рядом с ней сидел ее жених, а у нее чуть глаза не выросли на затылке, так хотелось ей видеть мужчину, сидевшего на скамье позади. Он сидел с ее братьями и сестрою и следил, чтобы они вовремя пели, молились, вставали и садились. Один раз во время молитвы преподобного отца, казавшейся бесконечной, Молли услышала позади себя шум и обернулась: Джубел пересаживал Малыща-Сэма к себе на колени. Он положил руку на спинку ее скамьи, и Молли почувствовала, как что-то сжалось у нее глубоко внутри. Она взглянула ему в лицо. Он подмигнул ей, словно сказал теплым взглядом: «Не будь курицей-наседкой, Молли! Они были сегодня хорошими детьми, и ничего плохого, если кто-то немного вздремнет в церкви». И ее доверие к нему – к этому мужчине, так сильно напоминавшему ей о печальном прошлом – возросло.

Со звоном колокола покидая церковь, Молли улыбнулась небу. Снизу оно выглядело, как окруженный высокими зелеными соснами голубой купол над Эппл-Спринз. Первый раз за год у нее на душе было хорошо. По-настоящему хорошо. Даже жена преподобного отца Келликота смягчилась, глядя на нее:

– Чудесный день, не так ли, Молли?

– Да!

– Отец Келликот говорит, он с удовольствием придет в Блек-Хауз на обед. В котором часу вы хотите, чтобы мы пришли?

– Прямо сейчас. Шугар все приготовит к нашему возвращению.

– Шугар? Эта старая негритянка все еще в состоянии готовить?

Молли шумно вздохнула. Еще день назад замечание Марты Келликот вызвало бы у нее раздражение, и она не преминула бы ответить какой-нибудь колкостью, но сегодня она пропустит это мимо ушей.

– Мистер Джаррет говорит, Шугар – самая лучшая повариха Техаса, – сказала Молли.

– Уверен, мэм, так оно и есть, – Джубел уже пожал руку преподобному отцу и подошел к Молли как раз вовремя, чтобы оказаться представленным его жене.

То, что у Молли не было друзей, было на нее совсем не похоже, тем более что она всю жизнь прожила в Эппл-Спринз и была общительной и дружелюбной. Но в последнее время она избегала всех, кроме Клитуса. Шесть месяцев до смерти матери стали для нее кошмаром. Униженная легкомыслием собственного поступка и бегством Рубела Джаррета, она сторонилась людей, опасаясь, что ее могут заподозрить в распущенности.

Когда мать умерла, Молли избегала друзей – по той же причине, хотя на похороны пришло множество знакомых, а некоторые навестили ее в последующие месяцы. Но из-за детей и героических попыток содержать Блек-Хауз, отражая атаки «Общества Милосердия», у нее не было времени для участия в общественной жизни города.

После службы, однако, несколько прежних подруг подошли к ней. Монументальных объемов блондинка Цинтия Нейман – первой.

– Молли! Ты выглядишь превосходно!

«Ложь», – подумала Молли, светло-карие глаза Цинтии были устремлены не на нее, а на Джубела Джаррета, самого красивого мужчину, когда-либо появлявшегося в Эппл-Спринз.

– Познакомь нас, Молли! – прошептала Джимми Сью Бейкер.

Молли так и сделала.

Рубел был весьма сердечен и по отношению к Бетти Спаркс, обладательнице привлекательно-округлых форм. А Бетти никогда не испытывала недостатка ни в словах, чтобы выражать свои чувства, ни в уверенности, чтобы произносить эти слова. Когда она откровенно намекнула, что хотела бы увидеть его еще раз, Джубел пригласил ее:

– Приходите в Блек-Хауз на ужин как-нибудь вечером, мисс Спаркс. Я могу поручиться за превосходную кухню таверны и уверен, цены мисс Дюрант соответствуют тому, что люди могут себе позволить.

Молли съежилась, удивляясь, отчего он думает, будто она сможет накормить всех людей, которых он приглашает в Блек-Хауз. Посетители не оценят простую пищу из жареного бекона и пшеничного хлеба да случайно убитой Тревисом белки. Но улыбка Рубела была такой искренней, а его энтузиазм таким заразительным!

А потом он сообщил, что женат. Все внутренности Молли болезненно переплелись тугим клубком, как перепутанные лозы жимолости, когда Джубел весело ответил вечно сующей нос не в свое дело миссис Петерсон:

– Миссис Джаррет не приехала со мной в Эппл-Спринз.

Миссис Джаррет! Теперь-то злые языки действительно вовсю начнут открыто сплетничать. Он не был холостым мужчиною, он был женат.

Молли видела, как Итта Петерсон подошла к дамам из «Общества Милосердия». Слушая ее, они даже не притворялись, что обсуждают нечто другое, нежели аморальный образ жизни Молли Дюрант. Они откровенно устремили на нее взгляды, а также на Клитуса и Джубела. Йола Юнг поджала губы, миссис Рей подняла брови, Анни Тейлор, жена мистера Тейлора, ахнув, прижала руки к груди. Ее имя трепалось у них на языках.

И хуже всего, что Молли почувствовала: ей все безразлично. Оперевшись на руку Клитуса, она села в экипаж в мрачной решимости встретить преподобного отца и его жену со всем радушием, с которым приучила ее встречать гостей мать, а когда они уйдут, выгнать мистера Джаррета из Блек-Хауз – пускай отправляется к своей жене, где бы, черт возьми, она ни была.

– Что побудило тебя пригласить отца Келликота на обед? – выразил недовольство Клитус, взбираясь в экипаж, чтобы сесть с ней рядом.

Молли непроизвольно взглянула на Джубела. Он был занят тем, что с самым серьезным видом выслушивал, как Вилли Джо представляет ему своего лучшего друга Тома. Стоявший возле них Малыш-Сэм держался за указательный палец Джубела, в то же время с большой охотой посасывая свой собственный. «Он любит детей», – подумала Молли. Но почему он так привязался к ее братьям? Ответ немедленно пришел ей на ум: он скучает по своим детям.

Клитус угрюмо покудахтал еще пару минут насчет обеда, и экипаж тронулся вверх по холму. Краем глаза Молли видела, как Джубел с ее семьей шествует позади экипажа.

– Кажется, идея не так уж и плоха, – ответила она, наконец, Клитусу. – Необходимо улучшить мою репутацию, или я потеряю детей.

Клитус выдохнул возле самого ее уха:

– Это Джаррет придумал, не так ли?

– Что?

– Он это все затеял?

– Вместе с Шугар, – уточнила Молли.

– Какое ему дело?

Тишина.

– Я начинаю думать, он за тобой…

– Он здесь по делам компании «Латчер и Мур».

– Да, но он живет в Блек-Хауз, нянчится с детьми, моет посуду, отправляется с тобой в церковь. Мне кажется, это непохоже на дела компании «Латчер и Мур». Что он на самом деле от тебя хочет, Молли?

– Клитус! – она подняла на него полные негодования глаза, больше всего задетая правдивостью его слов.

– Мне это не нравится, Молли. Джаррет холост, и он… он должен съехать из Блек-Хауз.

«Он не холост!» – кричало ее сердце.

– Но мне нужны деньги, Клитус!

Через минуту она добавила:

– Ты говоришь, почти как дамы из «Общества Милосердия!» Ты не доверяешь мне?

– Это не имеет никакого отношения к доверию. Ты просто не знаешь всех уловок мужчин, а дамы из «Общества Милосердия», видимо, имеют на этот счет свою точку зрения. Ты можешь однажды ступить на скользкий путь.