Я даже замолчала на минуту, слегка обалдев от такой новости.
– Зачем? – спросила я осторожно.
– Как это зачем? – удивился папульчик. – Чтобы ты с ним познакомилась. Должна же у тебя быть какая-то альтернатива этому Сергею компьютерщику.
– А что в твоем преферансном даровании такого альтернативного? – поинтересовалась я.
– Молодой парень… – начал папульчик.
– Сергей тоже молодой, – прервала его я.
– Отлично одевается, зарабатывает деньги и вообще – выглядит, как принц, – торжествующе заявил папульчик.
Я промолчала. Что мне на это было сказать?
– К тому же, – продолжил папульчик, – работает химиком.
– Ой, – сказала я. – Вечно в грязном халате и пальцы обожжены кислотами. Ничего себе ты вариантик любимой дочурке откопал.
– У него перспективное химическое производство, – заявил папульчик. – Вместо халата – костюм от Картье, а пальцы – как у пианиста. И в твоей любимой компьютерной технике разбирается, насколько я понял. Так что ты бы не отказывалась, а? – просительно сказал он. – Я же его уже пригласил, хоть и спьяну. Но он запомнил и сегодня уже звонил сказать, что завтра придет.
– Ладно, – сказала я. – Посмотрим на твоего протеже. Заодно будет чем Сергея подразнить, чтобы этот медведь не расслаблялся. Только учти, – и я папульчику строго погрозила пальцем, – я не даю никаких гарантий. Если парень окажется полным дебилом, получит по полной программе.
– Да не надо мне никаких гарантий, – заторопился папульчик. – Я же для тебя стараюсь. Чтобы, так сказать, не было безальтернативных выборов. Но я тебя прошу – ты с ним все-таки помягче…
– Ладно, – говорю я. – Как получится. Но в знак уважения к папульчику накрашусь и надену красивое платье.
– Спасибо, доча, – сказал папульчик, клюнул меня в щеку и заявил: – Ну, мне пора работать.
– Передай привет своему Lines-у, – сказала я, на что папульчик рассеянно кивнул, в уме находясь уже на пути к своей любимой игрушке, и выскочила из комнаты.
Ну и ладно, подумала я. Посмотрим завтра на этого химика. Может и правда на Сергее свет клином не сошелся?
На следующий день я не стала особенно краситься и прихорашиваться, хотя папульчик раз пять вбегал ко мне в комнату, хмурил брови и орал на весь дом:
– А поворотись-ка, дочку! Экий ты у меня попастый стал!
После чего получал диванной подушкой по голове и убегал обратно по делам подготовки торжественного ужина. Кстати, они с мамулькой готовились к визиту этого химика так, как будто ко мне должен был приехать свататься принц Уэльский или, на худой конец, наследный принц какого-нибудь скромного, но нефтеносного государства. Мамульчик готовила некую фантастическую рыбу (она у нас большой специалист по рыбным блюдам), а папульчик колдовал над своим коронным пловом.
Когда я зашла на кухню, работа была в самом разгаре. Папульчик с мамульчиком вихрем носились по кухне и негромко переругивались, когда их интересы сталкивались (я имею в виду, когда они сталкивались попами, повернувшись каждый к своему блюду).
– А что это у нас такая суета на кухне? – невинным голосом спросила я. – Такое ощущение, что приходит официальный жених просить руки. Вы меня там, случаем, уже замуж не отдали?
– Уйди, доча, не мешай, – строгим голосом сказал папулька. – Никто тебя замуж еще не отдал, но молодого человека следует встретить по полной программе. Он парень непростой, но и мы тоже в грязь лицом не ударим.
– Кстати, – всполошилась мамулька. – На тему в грязь лицом: Боря, ты торт купил, как я просила?
– Ой, – сказал папулька.
– Что ой? – закричала мамулька. – Что мы теперь на сладкое будем подавать, а? Бутерброды с хреном, что ли?
Папулька задумался. Потом изрек:
– А давай сделаем изящный ход конем. Вместо сладкого устроим небольшой домашний концерт. Ирка что-нибудь почитает, споет. Может быть, на своих фортеплясах сыграет какого-нибудь Мендельштама…
– Папульчик, что с вами? – я даже рот открыла от удивления.
– Я на инструменте последний раз в шестом классе играла.
Нет, конечно если парень окажется страшнее атомной войны, то я готова прямо сразу исполнить не только Мендельсона, но и еврейский народный спиричуэлс, чтобы парень исчез, как дуновение ветерка… Но если он все-таки окажется более-менее, то я не рискну открывать крышку этого раздолбанного рояля.
– Чего это он раздолбанный? – возмутился папульчик. – Я за него дикие деньги отдал.
Мамульчик отчетливо хмыкнула, а потом затряслась в беззвучном смехе.
– Мам, ты чего? – спросила я.
Папулька бросил на мамульку гневный взгляд, намереваясь что-то сказать, но только открыл рот, как мамулька заявила:
– Да ладно тебе. Дочка уже выросла и ей можно сказать, что этот рояль ты купил за 50 рублей у сторожа ее же школы. Он чуть не надорвался, бедный, когда один пер инструмент к нам на седьмой этаж.
– Ой, – сказала я. – Так вот почему у нас уроки пения все время под баян проходили. А я-то думала, что это такая новая прогрессивная методика.
Папульчик стоял посреди кухни и вид у него был явно сконфуженный. Но в этот момент ожил дверной звонок.
– Это он! – вскрикнул папульчик, обрадовавшись, что можно сменить тему разговора. – Прическу поправь, – строго сказал он мне и побежал открывать.
Я на всякий случай взглянула в зеркало, пытаясь понять, что именно мне надо поправить в прическе, ведь я всего пару дней назад постриглась "под мальчика", но затем поняла, что папулька высказался в аллегорическом смысле, поэтому отправилась в коридор посмотреть на этого подающего надежды химика.
Боже мой! Что это? Что за чудо природы папулька затащил в наш дом?!?! Парень выглядел так, как будто стилю одеваться он учился из американских боевиков. Невероятный серебристый пиджак с искрой, шелковая рубашка с шейным платком (такие, по-моему, не носят уже лет десять), черные брюки и мокасины, которые обычно в фильмах носят сутенеры. Еще он ухитрился свои черные волосы тщательно зализать гелем назад, от чего стал похож на прогоревшего с отменой сухого закона бутлегера.
Да и лицо его на меня не произвело яркого впечатления. Хитрая, вытянутая вперед мордочка с темными бусинками глаз. Я-то думала, что это будет человек науки, в глазах которого отражается безбрежный полет мысли, а у этого хорька в глазах отражалось только мое глубокое декольте.