Однако, если и дальше продолжать давать волю своим чувствам, Джон Доу сможет довести ее до паранойи.

Питер соединил их бокалы и громко произнес:

- Салют!

Диана вернулась к реальности.

- Ура! - не очень жизнерадостно ответила она и сделала первый глоток. Напиток имел странный привкус, но был вполне сносен. Переглянувшись с Питером, Диана поинтересовалась:

- Что ты об этом думаешь?

- Ну-у… как бы точнее выразиться? Сексуально, - пробормотал он с дразнящей распутной усмешкой. - Я чувствую, как что-то щекочет мои ступни, и теперь хочу, чтобы такое же ощущение достигло других частей моего тела. - Произнеся эту белиберду, Питер сделал еще глоток через соломинку.

Усмехнувшись, Диана сделала то же самое. И они стали соревноваться, кто быстрее осушит свой бокал.

И все… Того, что случилось после, она почти не помнила. Как из ее рук взяли пустой бокал, как добродушно подшучивали над ней друзья, обсуждая, куда уложить ночевать именинницу. Гордон предложил устроить ее в номере соседней гостиницы, кто-то предложил оставить ее здесь же. Но Питер напомнил всем, что на рассвете должен прилететь ее дедушка, и будет лучше для всех, если он найдет Диану дома, в своей постели.

Такое разумное предложение вызвало всеобщее одобрение. Никто не имел желания объяснять Леону Пирсу, почему его драгоценная внучка так напилась, что даже не сумела добраться до собственной спальни. Питер сказал, что отвезет Диану, потому что это как раз по пути к его вилле и что он самый трезвый из всех. Все снова дружно согласились. Никто не чувствовал себя в состоянии сесть за руль.

Весь разговор происходил беззаботно, беспечно и шутливо. Никому и в голову не пришло заподозрить что-нибудь нехорошее, когда они наблюдали, как молодой человек относит Диану в свою машину. Ведь в конце концов все они были хорошими и давними друзьями. Один за всех и все за одного!

Что же все-таки здесь случилось? - мрачно размышлял Джон. Диана не захотела, чтобы он оставался и попытался хоть чем-то помочь ей. Но разве мог он бросить девушку в таком состоянии? Его взгляд упал на клочья от платья, на обрывки абажура китайского фонарика, на скомканные простыни, валявшиеся на ковре… Нетрудно было представить, что здесь произошло… От ужаса, вызванного случившимся, по его спине побежали мурашки. Улики указывали на изнасилование или, по крайней мере, на низменную попытку совершить его.

Джона внезапно охватил порыв гнева, но, кое-как справившись с этим, он наклонился, поднял простыню и осторожно накрыл ею дрожащую фигурку девушки. Она была почти голая если не считать лохмотьев, оставшихся от платья, и маленьких розовых трусиков, которые Джон заметил на ней, когда Диана попыталась подняться. Он сжал зубы от ярости и снова опустился перед девушкой на пол.

Теперь она сидела, вцепившись пальцами в простыню, а ее сгорбленные плечи продолжали трястись, как в лихорадке.

- Что здесь произошло, Диана? - снова попробовал выяснить он.

- А ты что подумал? - с горечью в голосе выдавила девушка. - Полагаю, ты уверен, что я

этого заслужила!

- Ты не права, - искренне возразил Джон.

- Лжец! - Диана всхлипнула и, подняв край простыни, зарылась в него лицом.

- Послушай, ни один человек в здравом уме не может считать, что женщина заслуживает того, что произошло с тобой здесь, - стараясь говорить спокойно, возразил Джон.

- Я пьяна, - призналась девушка.

Он мысленно признал, что это правда, потому что и сам чувствовал сильный запах алкоголя.

- И сама виновата в том, что случилось.

- Глупости, - снова возразил Джон и сжал кулаки, подавляя невольное желание вытянуть руки и обнять несчастную.

- Не спорь. Я не могу стоять на ногах и даже не помню, как попала сюда. Думаю, мне что-то подсыпали в последнюю порцию коктейля.

- Вероятнее всего, - тихо согласился он, ожидая дальнейшего рассказа.

Но девушка замолчала и долго сидела неподвижно. Наконец она зашевелилась, отрывая лицо от простыни, и медленно подняла его.

Джон заметил, что ее губы были сильно распухшими, а на подбородке и щеках виднелись красные пятна. Его челюсти плотно сжались, когда он разглядел и другие следы борьбы на ее теле.

Джон старался не выказывать своего впечатления, но Диана, должно быть, все же что-то заметила что-то в его глазах. Дрожащими пальцами она провела по шее и, приподняв волосы, повертела головой в разные стороны.

Кулаки Джона снова сжались. Девушка нервно сглотнула.

- Я в порядке, - резко заметила она. - Мне просто нужно…

Немного придти в себя, мысленно закончил он.

- Насколько плохо обстоят дела? - Ему просто необходимо было это знать, хотя уверенности в том, что Диана захочет откровенно ответить на его вопрос, не было. Но ведь могли понадобиться доктор и полиция.

Услышав вопрос, она лишь молча покачала головой, отказываясь отвечать, и вдруг ее плечи затряслись от прорвавшихся рыданий. Девушка принялась судорожно вытирать слезы.

Джон глубоко вздохнул.

- Послушай, Диана, можно мне обнять тебя? Ты нуждаешься в этом, но я не хочу…

- Ты ненавидишь меня, - всхлипывая, перебила она.

- Поверь мне, ты ошибаешься! - Джон снова тяжело вздохнул. - Думаю, нам следует вызвать полицию. - Он собрался подняться.

Нет! - вдруг закричала Диана. Неожиданно она вскочила, но, Не удержавшись, свалилась. И оказавшись между его коленями, прижалась головой к груди Джона. Мужчине пришлось напрячься, чтобы самому удержать равновесие, в то время как девушка, продолжая рыдать, уткнулась в его плечо. Звук ее рыданий был отчаянным и безысходным. Несколько минут спустя она обвила руками его шею и с силой прижалась к нему. Простыня сползла вниз. Джон вздрогнул, почувствовав шевельнувшееся внутри желание, возникшее от ее прикосновений. Он быстро подхватил простыню, отстранился на секунду, прикрыл плечи девушки и обнял ее, давая ей время успокоиться.

Слезы увлажняли его шею и плечо, смешиваясь с ее жарким прерывистым дыханием. Диану бил озноб. От нее пахло алкоголем и чем-то еще, сладким и дурманящим. Джон видел, что девушка не заметила, как ее обнажившаяся грудь прижалась к его телу. Вся она была такой теплой и нежной и казалась ему столь слабой и беззащитной, что у Джона возникло ощущение, что он держит в руках бесценное произведение искусства. Обведя растерянным взглядом комнату, он подумал, что ситуация для этих объятий не самая подходящая.

Внезапно поток его мыслей прервался. Он услышал, что всхлипывания стали не такими отчаянными, да и руки, обвивавшие его шею, постепенно разжались. Джон почувствовал возвращающееся привычное отчуждение. Похоже, Диана начала критически оценивать ситуацию. Наконец рыдания окончательно затихли. Воцарилась тишина. Отчаяние девушки сменилось сильнейшим смущением, потому что она осознала всю интимность их объятий. Расцепив пальцы на его шее, Диана отстранилась, обматываясь простыней. Она не могла поверить ни тому, что раскисла до такой степени, что стала плакаться этому Джону Доу, ни тому, что позволила себе не заметить свою наготу…

Что же теперь ей делать? Диана беспомощно потерла рукой отяжелевшие глаза. Джон сидел молча, и она проклинала его за это, потому что и сама не знала, что сказать.

- Извини, - тихо слетело с ее губ.

- Тебе незачем извиняться. - Его голос прозвучал так твердо и отчужденно, что Диане захотелось исчезнуть.

Джон отодвинулся и сел недалеко от нее. Она исподлобья взглянула на его мужественную волосатую грудь, тепло которой ощущала до сих пор. Ей нравилось это только что испытанное чувство, так же как нравился запах его кожи.

О, что же это со мной? - дрожащими от смущения и охватившего ее волнения руками Диана снова закрыла лицо простыней. Тишина в комнате угнетала. О чем он думает? Что собирается сделать: встать и уйти? Может, вообще жалеет, что пришел сюда? Диана знала, какое у него сложилось мнение о ней. Он считал ее кокеткой, ветреницей, способной далеко зайти в отношениях с мужчинами. Этот Джон видел в ней лишь то, что хотел видеть. Что ж, мистер Доу! Вы оказались правы. Теперь я получила по заслугам за свое легкомысленное поведение, с горечью подумала она.