— Покажешь мне этот трюк, с освобождением из Захвата Силы? — Это были первые слова Скайуокера, сказанные им, когда он и Тофен ко мне подошли.

— У тебя есть пара или тройка свободных дней? — Ответил я вопросом на вопрос.

Как тут же выяснилось, у Скайуокера время было — а вот у Тофена его уже нет: до оговоренного срока возвращения оставалось всего чуть-чуть, впритык. — Если он тут с нами задержится, то там, на фронте, кое-кто может начать задавать неудобные вопросы. Про которые, в свою очередь, станет известно слишком широкому кругу заинтересованных лиц — все же Тофен Вейн в военной машине Конфедерации был не самым последним винтиком. Так что виконт Вейн вынужден был откланяться, и отправляться к месту службы: спидербайком до космопорта, оттуда челноком на мой крейсер, находящийся сейчас на орбите Раксус Прайм — а уж оттуда, прямо на своей «Буре Ноль», к месту нахождения Оперативного соединения «Тион». — Махнув нам с Энакином, на прощание, рукой, Тофен быстро, не оглядываясь, пошел к тому месту, где мы оставили свои спидербайки. Через полминуты его байк уже скрылся за верхушками невысоких местных деревьев. Джеонозианская модель, которая становилась все более популярной не только в войсках КНС, но и на гражданском рынке — производство таких по лицензии наладили даже тут, прямо на Раксус Прайме.

Забрав мой байк, мы неторопливо пошли к месту стоянки Скайуокера — на первый урок форсъзерства по Кро Варски.

Освободив голову от воспоминаний о встрече со Скайуокером, я опять задумался о тех старых ситских заморочках, и об участии Графа в этих подковерных играх.

Сказать, что все в Организации закоснело сверху и донизу, было никак нельзя — все же, форсъюзеры это существа, которым бездеятельность противопоказана по самому факту их существования. Проблемой ситхов стало то, что вся их деятельность — с точки зрения существования самого ордена — потеряла цель. Нет, какая-то имитация бурной деятельности имела место быть: зарабатывались путем разного рода афер огромные деньги, вербовались нужные и ненужные сторонники, подрывались устои Республики — увы, но к священной цели, той самой Мести Ситхов, это не приближало Организацию никак. Более того, как потом заметил кое-кто из наиболее компетентных членов ордена, эти действия ослабляли заодно и самих ситхов. — С увеличением хаоса и дезорганизации в управлении Республикой, неожиданно стала падать и эффективность «диверсионных» действий членов самой Организации. — Оборзевшей межзвездной гопоте было без разницы, кого грабить, а достать всех обидчиков не было просто физической возможности, из-за общего развала. Отсюда до резонной мысли, что, может быть, лучше взять в свои руки контроль над самой Республикой, чем пытаться ее развалить, было уже совсем недалеко. Вот только мысль эту высказал вслух человек, бывший в то время вовсе даже не ситхом, а джедаем…

Именно в это время до второго по значимости поста в Организации поднялся Дарт Сидиус — чтобы тут же понять, что угодил в расставленную обстоятельствами ловушку. Дарт Плэгас пропихнул своего Ученика в Сенат. — С одной стороны, это открывало провинциальному политику, коим до этого был Сидиус, огромные возможности. — Не говоря уже о возможностях самой Организациии, наконец-то, влиять на саму политику Республики напрямую. Без посредников. С другой стороны, это практически полностью исключало, как любые поползновения занять место Мастера, так и вообще возможность плотно участвовать в руководстве делами Организации. — Публичная должность, где всегда приходилось быть на виду у чужих глаз, в том числе и джедайских, никак не способствовала деятельности Палпатина как ситха. Еще большую горечь вызывало то, что влияние на жизнь Республики одного, не самого значимого, сенатора, было практически ничтожным — как быстро убедился Дарт Сидиус: колоссальная ржавая махина государственного механизма плевать хотела на усилия одного единственного пигмея, пусть и Одаренного. К мысли о том, что ему нужна своя собственная команда, Сидиус пришел очень быстро — теперь дело было за поиском нужных людей. Только получилось так, что эти люди нашли его раньше сами…

Впрочем, об истинной личности Дарта Сидиуса дядя мне так и не поведал — настолько большое доверие мне лидер Организации оказывать еще не собирался. Честно говоря, думаю, что и никогда не соберется — с его-то запросами и паранойей. Но, вернемся к нашим бантам.

С одной стороны, Палпатин как бы выпал из числа реальных руководителей ордена ситхов, став чем-то вроде «свадебного генерала», и практически потерял возможность сместить своего Учителя, к его полному удовольствию. — Плэгас мог и дальше развлекаться игрой в науку по ситхски, как ему нравилось, и копить деньги, как и требовала натура настоящего мууна, совершенно не опасаясь попытки «переворота» со стороны своего первого помощника. — Но с другой стороны, возле молодого деятельного политика появились люди, и не люди, которые могли ему дать гораздо больше, чем та полукриминальная секта, к образу которой все больше и больше скатывалась Организация. И этими людьми были не личные палпатиновские подручные, которых он сумел привлечь к себе на службу, вроде Слай Мур или Кинмана Дорианы — или даже его ученика и Руки Мола. — Такими людьми стали некоторые из мастеров-джедаев, которых политика их собственного Ордена перестала устраивать, от слова «совсем». Причины у всех у них, по большому счету, были разными, но всех их объединяла мысль, что «в консерватории надо чего-то поменять». — Вопрос был лишь в том, чего именно надо менять, и насколько сильно. Без разговоров было признано только одно — и джедаями, и ситхом — существующий пост-Руусанский порядок себя полностью исчерпал.

На мой вопрос о том, как именно их всех нашел Сидиус, дядя только усмехнулся — по его словам выходило, что это не ситх — это они сами, каждый со своей стороны, вышли на Темного Лорда, и вступили с ним в союз, не опасаясь последствий — и у каждого были свои причины. Этих джедаев было не так уж и много — всего горстка — но вот их имена, что озвучил мне Граф… Знали ли они об истинной личности «господина сенатора», как ситха? — Да, знали! — Но Руусанские законы не оставили джедаям реальной возможности заниматься галактической политикой самим. Ни руководство Ордена, ни подавляющее большинство его рядовых членов, никакого изменения существующего порядка не желали. А без этого все мечты о каком-то улучшении работы механизмов государства можно было смело выкидывать на свалку. Оставалось только одно: встряхнуть саму Республику, и заставить Сенат, под давлением обстоятельств, изменить законы в нужную сторону — надо было только правильно организовать для этого условия.

Такое условие, теоретически, даже было в наличии: у Организации имелась информация, что галактику ожидает, в скором времени, нашествие захватчиков с одной из галактик-спутников — с их разведчиками на окраинах, в Диких регионах, уже сталкивались, и не раз. Имелась и некая информация о целях чужаков — пришельцы планировали, ни много ни мало, вообще переделать жизнь в галактике на свой манер. А тех, кому это не понравиться, или тех, кого они посчитают бесполезными для своего будущего «нового порядка», попросту вырезать под корень. Кто и когда захватил вражеских «языков», и сумел выбить из них нужную информацию, для меня так и осталось тайной — но дядя абсолютно не сомневался: нашествие неизбежно, и оно произойдет уже скоро. Больше всего пугало то, что пришельцы не были связаны с Силой — вообще, никак — конечно, это не помешало бы форсъюзеру схватить такого субъекта телекинезом, или там огнем прижечь — но вот ментальные техники против них были малополезны. И еще хуже — с помощью Силы их искать, и предвидеть их действия было тоже невозможно — как против дроидов. Только вот, в отличие от них, дроиды следовали заложенной программе, даже если сходили с ума и поднимали бунт — а чужаки были так же непредсказуемы в своих поступках, как и любые обычные живые разумные! К тому же, их оружие, сделанное с помощью биотехнологий, могло создать дополнительные проблемы в войне. А в качестве бесплатного довеска, эти самые пришельцы, выработавшие там у себя, в своей небольшой галактике, все доступные ресурсы, собирались явиться к нам практически всем народом. К сожалению, убедить господ сенаторов объявить мобилизацию под лозунгом «Отечество в опасности» не было никакой возможности. Воззвать: подумать хотя бы о собственной защите — тоже было бесполезно, в этой компании каждый второй, не считая каждого первого, был свято убежден, что уж с его-то собственным мирком подобная напасть никогда не приключится. Это был тупик.