Даррил сказал:

– Если это она, я подаю на развод. Перевернувшись на спину, он взял трубку стоявшего на ночном столике телефона.

– Даррил, это Чили Палмер.

– Да? Чем могу быть полезен?

– Я пришел домой, а у меня в гостиной мертвое тело.

Через двадцать минут Даррил уже был у него.

– Я вошел с черного хода, – объяснял Чили, – и только было хотел зажечь свет в кухне, как увидел, что столовая и холл освещены и что свет падает из гостиной. А я точно помнил, что, уходя утром из дома, свет везде погасил.

– Вы вошли в комнату… – сказал Даррил.

– Я прошел через столовую. И за письменным столом увидел мужика. Голова его лежала на столе, а лампа горела.

– Он сидел так же, как сейчас?

– В точности. И кровь лилась прямо на стол, черт ее дери, и на кресло, все его залила…

– Кровь еще лилась, когда вы вошли? Вы увидели, что льется кровь?

– Нет, по-моему, она уже остановилась.

– Вы к нему не прикасались?

– Нет, не прикасался.

– Тогда как же вы могли видеть его лицо – вы сказали, что он вам незнаком?

– Я увидел сквозные раны на спине, – сказал Чили, – поднял за волосы его голову и посмотрел.

Единственное, до чего я дотронулся, были волосы. Грязные.

– Ну а пушка?

Пистолет лежал на письменном столе рукоятью к застреленному.

– Я ее понюхал, но не прикасался к ней. Что это, «вальтер»?

– Ага. ППК, три восемьдесят, судя по виду.

– По-моему, из нее не стреляли, – сказал Чили. Он смотрел, как Даррил, наклонившись, понюхал ствол.

– По-моему, тоже, – сказал Даррил, выпрямляясь.

– Наклонитесь и понюхайте его самого.

– Ни к чему, от него и на расстоянии чесноком несет.

Вытащив из кармана пиджака латексные перчатки, Даррил натянул их, после чего ухватил жертву за волосы и поднял над столом его голову.

– Поглядите на него еще раз. Это он стрелял в Томми Афена?

Чили покачал головой.

– Сложения примерно такого же, но этот помоложе будет лет на двадцать и, уж конечно, ростом повыше.

Чили подумал, что мужик этот похож на дорожного рабочего – такие железяки прилаживают или бетон мешают.

– Вы уверены, что видите его впервые?

– Совершенно уверен.

– А мертвеца с открытыми глазами случалось видеть?

С глазами скорее полуоткрытыми, так что даже не поймешь, какого они цвета.

– Что-то не припомню.

Он смотрел, как Даррил поднял со стола руку убитого и щупает пальцы, сгибая и разгибая их.

– Еще не окоченели. Прошло, наверное, не больше часа, ну, может, полтора. Вы сразу же позвонили мне?

– Нет, сначала я обыскал дом. Он вскрыл окно в спальне, чтобы войти.

– У вас нет сигнальной системы?

– Нет. Взломщик может рискнуть.

– Вы хотите сказать, рискнуть вынести все, что ему приглянется. А как попал в дом тот, кто убил его?

– Этого я еще не уяснил себе. Даррил опять взглянул на убитого.

– В него выпущено две пули. Оба выстрела – сквозные, и обе пули прошли через спинку кресла, – заметил Даррил и показал Чили два отверстия в коричневой кожаной обивке кресла. – А теперь подойдите сюда и взгляните на стенку.

Подойдя, Чили увидел, что и в белой штукатурке тоже были две дыры, большие – как в ту, так и в другую можно было сунуть пальцы. Пули таких больших дырок не оставляют. Он посмотрел на Даррила.

– Убийца вытащил пули из стены.

– Человек основательный, да? – сказал Даррил. – Знал, что делал.

– Только застрелил не того.

– Вы так считаете?

– А как же иначе? Первый входит и сидит здесь в темноте, поджидая меня. Возможно, он слышит, как входит второй, а возможно, и нет. Он мог вздремнуть, устав ждать. Второй появляется и, не откладывая дела в долгий ящик, сразу направляется к столу и пришивает первого двумя пулями в грудь… Потом он включает свет, чтобы посмотреть результат.

– И замечает, – сказал Даррил, – что это не вы.

– Если он видел мою фотографию в газете, то да. Ну а если он никогда меня не видел?

– Возможно, – сказал Даррил, – он решил, что это вы. Единственное, что ему посчитали нужным передать, был адрес и приказ разделаться с человеком, живущим по этому адресу. Убитому тоже могли сообщить ровно столько же. Оба они могли видеть вашу фотографию в газете, а могли и не видеть ее. Но случилось это сразу же после публикации в газете, и похоже, что это помогло им вас найти. Но теперь стрелявший, если раньше он вас никогда и не видел, вскоре непременно обнаружит, что застрелил не того. И начнет соображать: кто же был тот, сидевший за столом?

– Вы хотите сказать, – заметил Чили, – что новость эту подхватят газеты, а может быть, даже и телевидение?

– Вполне вероятно как то, так и другое. Человек был убит у вас дома, а не просто на улице. Первый вопрос, которым задастся каждый, – чей это дом?

– Знаете, Даррил, я его не убивал, у меня и пистолета-то нет.

– Я знаю лишь то, что вы мне рассказали.

– Но разве стал бы я вам звонить? Застрелить человека в собственном доме и кинуться звонить полицейскому?

– Если это был грабитель, вломившийся в дом, то стали бы.

– Ну предположим, это так, но зачем мне оставлять его сидеть за моим столом? И пистолет бы я тогда не бросил, а гордо продолжал бы держать его в руках, так как скрывать мне было бы нечего.

– Знаете, вам придется ответить на множество вопросов, – сказал Даррил, – но на этот раз не мне. Делом этим буду заниматься не я. Живете вы не в Городе ангелов, а значит, дело это в юрисдикции округа. Тело найдено у них, стало быть, и дело это будет расследовать округ. Я позвоню в окружной отдел убийств, в административный центр и введу их в курс дела.

– И опять начнется вся эта волынка, – устало вздохнул Чили, – мое прошлое, в котором будут искать ключ.

– Могу рассказать им о вас и тем сэкономить время. – Даррил огляделся: – У вас есть другой аппарат? Тем, что на письменном столе, я пользоваться не хочу.

– Есть в кухне. Но, Даррил, неужели вам не интересно узнать, что это за мужик? Мне – прямо-таки не терпится!

– Вскоре узнаем.

– Глядите, Даррил, видите, у него задний карман оттопыривается. Наверное, там бумажник.

Даррил внимательнее оглядел спину незнакомца – спина была в крови, на пиджаке дырки от пуль – и кивнул.

– Да, вполне вероятно, что там бумажник.

– На вас резиновые перчатки. Вы можете залезть к нему в карман, вытащить бумажник и заглянуть в его водительские права. Все, что нам надо знать, это его фамилию. Ну и адрес заодно. Только и всего. И положить права обратно. Кто узнает?

Даррил все глядел на задний карман жертвы, разглядывал, прикидывал.

– Он на нем сидит.

– Я приподниму его, – сказал Чили, – а вы засунете руку в карман и вытащите бумажник. Ничего страшного.

– Меня могут привлечь к расследованию. Есть шансы. Но так как это не мой участок, сам начать расследование я не могу и рыться в одежде тоже – строго говоря, это называлось бы порчей улик.

– Даррил, если мы выясним, кто он такой, возможно, это наведет нас на след тех, кто его послал.

– Если только мужик этот не действовал по собственной инициативе.

– Но если бы за этим крылись личные мотивы, я знал бы его, разве не так? Я подозреваю: уж не со смертью ли Томми это связано?

Даррил так и вскинулся.

– Так, значит, тут может существовать связь? Ну а еще, по вашему мнению, по какой причине вас могли заказать?

Размышления на эту тему, даже самые общие, привели Чили к мысли о Раджи как о возможном подозреваемом. В то же время он понимал, что, называя Раджи, он уходит в сторону, отвлекаясь от магистральной линии. К чему развивать эту тему, если он даже не уверен, представляет ли Раджи действительную угрозу или нет? Все, что ему надо знать в настоящий момент, это кто такой убитый. Он сказал Даррилу:

– Это все неопределенность, «серая зона», которую вы, копы, так любите, когда можно забросить правила и пособия и руководствоваться чутьем, нюхом. Стоит это сделать – и вы увидите связь между этим мужиком и Томми.