— Ещё год таких порядков, и немцы будут чувствовать себя тут, как дома, — пожимая плечами, сказал Даррак.

— Год?! — Ярош расхохотался. — Это случится через месяц! Не больше, чем через месяц, Пауль Штризе будет бить чехов по морде только за то, что они чехи. И его нужно будет называть господином штурмбаннфюрером… через месяц!

Он в бешенстве отшвырнул ракетку, порывисто поднялся и пошёл прочь.

— Ярош — крикнула Марта. — Ярош!..

Ярош не обернулся.

— Он невыносим! — сказала Марта, стараясь казаться рассерженной, но в действительности едва сдерживая слезы.

Луи пожал плечами:

— Он не может не принимать это близко к сердцу.

— Я поверю чему угодно, — в отчаянии воскликнула девушка: — тому, что Гитлер хочет проглотить наши Судеты, даже тому, что говорят, будто он хочет пробить себе сквозь Чехию дорогу на юг, к Балканам, но этим глупостям насчёт уничтожения славян поверить нельзя, нельзя!

— У хенлейновцев уже заготовлены списки тех, кто должен будет покинуть завод.

— Когда?

— Как только придут немцы.

— Я вас не понимаю!

— Тут не останется чехов.

— Какие глупости! — Марта пренебрежительно пожала плечами.

Быстро собрав ракетки и мячи, она пошла к дому.

Луи молча глядел ей вслед.

Когда фигура девушки скрылась между деревьями, Луи вышел с корта и медленно побрёл в глубину парка. Он долго шёл, задумавшись, когда вдруг увидел среди деревьев сидящего на земле Яроша. Он подошёл к другу и, присев рядом, положил ему руку на плечо.

Ярош молча указал в сторону запада, где над синими силуэтами гор ещё пылало зарево заката.

— Да, — сказал Луи, — как пожар!

— Он идёт на Чехию, — негромко проговорил Ярош.

— Кто его остановит?

— Если нужно будет — мы, грудью! — Ярош вскинул голову. Его голос звучал твёрдо. — Мы зальём его своею кровью!

— Своею кровью? — В ласковых больших глазах Луи блеснул гнев. — Нет, мы будем заливать его кровью цаци!

— А!.. При чем тут ты?! — в раздражении воскликнул Ярош.

— Можно подумать, будто ты забыл, где мы с тобою встретились!.. Тогда ты поехал к испанцам, теперь они приедут помогать сюда. — И немного смущённо добавил: — Вообще все мы…

Ярош грустно улыбнулся:

— Опять интернациональная бригада?

— Если будет нужно…

— Я знаю, — уверенно сказал Ярош, — нам на помощь придут славяне: сербы, болгары, словенцы, черногорцы.

— На пилсудчиков не надейся, — скептически проговорил Луи.

Ярош в нерешительности посмотрел на француза:

— Но, может быть, придут и русские. Даже наверно придут.

— Русские? — Луи подумал. — А ты знаешь, в этом нет ничего невероятного. Только бы Даладье не довёл свою подлую игру до того, что сорвёт и для русских возможность выполнить обязательства в отношении вашей республики.

— Впрочем, ведь речь идёт о Чехословакии, — продолжал Ярош, — и заботиться о ней должны мы сами. Никто не полезет в пекло ради нас! Молодцы русские: они никогда не полагаются на других!

Луи хотел ответить, но его внимание привлёк звук приближающегося по лесной дороге автомобиля. Из-за деревьев вынырнула маленькая, похожая на серую черепаху «татра». За рулём сидел худощавый брюнет с подвижным лицом, моложавость которого резко контрастировала с седыми висками. Затормозив, он поспешно выскочил из-за руля. Заметив его возбуждение, друзья в один голос крикнули:

— Что с вами, Гарро?

Он смотрел на них с удивлением:

— Как, вы ничего не знаете?! Чемберлен торгуется с немцами. Для отвода глаз он послал сюда какого-то лорда.

— На кой нам чорт этот лорд! — гневно воскликнул Ярош.

— Он «изучает положение».

— Послушайте, капитан, — проговорил Луи, — не с ведома ли Даладье Чемберлен торгуется с немцами?

— О, Даладье! — воскликнул Гарро. — Это хитрый кабатчик! И этот его длинноносый Боннэ тоже.

— Тоже жулик первой статьи, — зло проговорил Лун.

— Но, но! Вы увидите: эти двое проведут и Гитлера и англичан.

— Или нас с вами… Это скорее!

— Да, расплачиваться-то, повидимому, будут все же нашею шкурой, — с горечью сказал Ярош.

— Перестаньте, Купка! — Гарро с жаром ударил себя в грудь. — Когда запахнет порохом, вы увидите, где будут французы.

— В воздухе уже попахивает этим снадобьем, — сказал Даррак и вопросительно посмотрел на своего соотечественника, как будто ожидал от него разъяснений.

Как член французской военной миссии, прикомандированный к Вацлавскому заводу, Гарро располагал данными, которых не было и не будет в печати.

— Я заехал к вам, — сказал он, — с совершенно мирными намерениями: вы обещали отвезти меня в Либерец, на демонстрацию независимости.

— Сейчас сговорюсь с Мартой, послезавтра мы едем, — отозвался Ярош.

— Стоит ли? — с сомнением произнёс Луи. — Граница, немцы…

Но Ярош уже не слушал, он бежал к дому. Одним прыжком взлетел на веранду и уже открыл было рот, намереваясь позвать Марту, но слова замерли у него на устах: развалившись в шезлонге, перед ним сидел Штризе с книгой в руках.

Оживление Яроша погасло.

— Где Марта?

Пауль подвинул ему кресло.

— Садись…

— Мне нужна Марта.

Штризе отбросил книгу и поднялся.

— Ты не можешь её видеть.

Не сдерживая себя, Ярош крикнул:

— На этот счёт меня интересует мнение Марты, а не твоё!

Он шагнул к двери, ведущей в дом, но Штризе загородил ему путь.

— Ты не можешь её видеть, — повторил он.

Яроша одолевало желание ударить его. Охрипшим от ярости голосом он сказал:

— Сойди в сад!..

Пауль с усмешкой пожал плечами.

— Тебе действительно лучше сойти и… больше никогда сюда не подниматься.

Не помня себя, Ярош бросился к Паулю и поднял руку. Он не заметил, как Штризе сунул руку в карман и на его пальцах блеснула сталь кастета.

Дверь за их спинами распахнулась, и на балкон выбежала Марта. Она в испуге остановилась между молодыми людьми. Оба сразу, как по команде, приняли, насколько могли, непринуждённый вид. Ярош напрасно пытался придать своему голосу спокойные интонации, когда обратился к Марте:

— Я к тебе. Послезавтра мы едем в Либерец.

Штризе не дал ему договорить:

— Марта не поедет! — И добавил, стараясь придать своим словам как можно более обидную окраску: — С тобой она никуда не поедет!