- Знаешь? - скривилась Реза.

- Знаю, - повторила девушка, касаясь своей чёрной косы, необычайно строгой. - И никто, кроме наложившего, снять его нормально не сможет. Разве что близкие родственники. Мы должны немедленно привезти сюда Антонио.

- И это его спасёт? - Ятли уже иначе посмотрела на погребённого под льдами мужчину. - Значит, мы должны ехать прямо сейчас!

Она бросила торжественный взгляд на Мизель, словно подтверждая, что вот - и она в чём-то пригодилась, - вот только блондинка почему-то совершенно не разделяла её мнение. Девушка то и дело охватывала свои хрупкие плечи руками, ёжилась и устало смотрела на Монику. В её светло-синих глазах плескалось дикое отчаяние, и почему-то Реза не могла поверить в то, что причиной его оказался проклятый мужчина. Моника, конечно же, не замечала этого, погружённая в свои мысли, а вот Ятли отчаянно пыталась избавиться от подлого чувства предательства - вот только не могла.

- Не мы, - сухо отозвалась Кредэуа, - а ты. Потому что кто-то должен остаться и охранять Источник от посторонних вмешательств, а делать это стоит сильным магам. Разумеется, из нас троих надо выбрать слабое звено, что может покинуть нас, но не оставить при этом отряд обескровленным. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу говорить о Мон или о себе, Реза.

***

Реза отчаянно сопротивлялась даже самой идее покинуть их вдвоём, но Моника так ни разу и не воспользовалась своей властью, данной ей королевой Лиарой, чтобы выбрать кого-то другого - самой уехать или послать Мизель. Она вновь вернулась на камень и теперь смотрела на полупрозрачный Источник. Её словно тянуло что-то туда, за грань, но девушка не могла даже мысленно признать, что желает оказаться подальше от Эрроки, от всего этого. Она просто устала, конечно же, но это не повод прыгать в кошмарную синеву и растворяться в диком безумстве чар.

Всё это надо было исправить, вот только сейчас у Лэгаррэ не было сил. На глазах у девушек она ещё могла притворяться счастливой или хотя бы полной жизни, но сейчас, стоило им отвернуться, просто потеряла нить разговора и ощутила, как растворяется в своей же грусти.

Она даже не поняла, сколько времени прошло, когда Мизель осторожно подошла поближе и положила руку ей на плечо.

- Реза уже полчаса как ускакала, - проронила она. - А ты даже не обернулась. Неужто тебя тоже так сильно расстроило то, как низко пала наша королева?

Моника только подняла на бывшую однокурсницу удивлённый взгляд, моргнула, отчаянно пытаясь избавиться от дикого, болезненного предчувствия, вздохнула и отвернулась вновь. Может быть, она была согласна, может - противилась, этого Кредэуа знать просто не могла.

- Давай уедем, - внезапно предложила девушка, сжимая плечо своей недавней соперницы всё сильнее и сильнее. - В Элвьенту.

- В Элвьенту?! - Моника отчаянно пыталась говорить так, чтобы голос её действительно звучал как-то дерзко, удивлённо и возмущённо, пыталась вытеснить из своего настроения всю ту дикую серость, поселившуюся в нём в тот миг, когда она узнала о смерти Шэйрана. - Ты даже не сможешь пройти через границу.

- Ты меня проведёшь, - повела плечами Мизель. - Это ведь просто. Послушай… Королева Лиара уже ступила на шаткую дорожку, понимаешь?

Лэгаррэ так не думала. Она видела, как Кредэуа до жути стремится поскорее скрыться с родной страны, правда, не знала, каковы на то причины. Ей и самой хотелось куда-то уехать. Хотелось, потому что там, в Элвьенте, на неё король не будет смотреть глазами своего сына, не будет говорить его голосом и напоминать до боли, до ужаса о том, что, может быть, все они наделали слишком много ошибок.

Она ведь тоже с какой-то стороны предательница. Если бы не так сильно возмущалась, не стремилась вывернуться и умчаться подальше, если б не несла в себе такой странный идеализм матриархата, пожалуй, Шэйран сейчас был бы жив. И Мизель виновата, все они - и Самаранта тоже. Глупо сейчас поминать прошлое, глупо взваливать на свои плечи то, что делали другие, но Моника никак не могла избавиться от предательской боли в груди.

- Мы обещали Резе, что будем ждать её здесь, - проронила Моника. - Что осмотрим источник и попытаемся что-то сделать. Ты хочешь сказать, что мы просто спровадили её для того, чтобы бежать? - она хмыкнула. - Да это поймут через пять минут! В конце концов, Ятли может вернуться в любой момент, забыла что-то - мало ли?!

- Мы оставим записку, что решили осмотреть границу по ту сторону. А потом не смогли вернуться. Вдруг я не чистокровная эрроканка, меня просто не пропустило обратно! Тебя не устраивает эта версия, Мон? Она логична!

В голосе Мизель никогда прежде не было столько страсти. Моника понимала, что её поведение абсурдно, что истинно верная слуга королевы никогда не уйдёт от неё, не поступит до такой степени лживо и предательски, но в тот же миг никак не могла вынудить себя остаться. Только не здесь и не сейчас.

- Хорошо, - выдохнула вдруг она.

Мизель удивлённо распахнула глаза. Она-то думала, что уговаривать сокурсницу придётся очень долго, а то и волшебством пытаться пересечь границу. Моника - это её единственный шанс оказаться по ту сторону, ведь, так или иначе, без дарнийской крови не пройти. А тут - такое простое, быстрое согласие, что прямо дрожь пробежала по спине.

- Значит, ты не против? - переспросила она. - И мы уходим - прямо сейчас? Берём лошадей, берём провизию… Подальше от королевы, предавшей наши идеалы!

Моника не думала о королеве. Она только отчаянно пыталась выбросить из головы странный образ короля - и вскочила на коня, даже не поворачиваясь к Мизель.

Кредэуа не заставила себя ждать. Если Мон согласна - зачем тянуть, зачем отказываться от своего шанса? Пусть.

Лошади протестующе заржали, стоило их только подвести к границе, и Мизель опасливо нахмурилась. Конечно, животные для границы - это скорее всего лишь пустота, но, может быть, стоило переходить пешком?

Но Моника оказалась неумолима. Она протянула руку, сжала запястье Мизель - смуглое на бледном, - и пришпорила своего коня, будто бы на полной скорости было врезаться в границу куда легче, чем медленно. Кредэуа даже показалось, что Мон надеялась, будто вторую эта стена попросту не пропустит. Откажется. Подчинится.

Но синевато-фиолетовое марево расступилось перед глазами, являя всё ту же снежную бурю, только уже в границах другого государства.

***

Мизель не думала, что это будет так быстро и так просто. Не думала, что Элвьента окажется настолько тихой и слепой к неожиданным гостьям, что даже не отреагирует, когда две абсолютно посторонние девушки пересекут её границу и двинутся куда-то к противоположной стороне.

Тихо. Бесшумно. Предельно красиво, конечно же, вот только отчего-то Мизель не испытывала совершенно никакого благоговения.

А ещё она понимала, что её щитом была Моника. Моника, от которой следовало избавиться на первом же повороте - типичная дарнийка, знающая местное наречие, понимающая, как следовало общаться с местными мужчинами. Такая молчаливая, спокойная, не повернувшаяся ни разу к Кредэуа за весь путь, но следовавшая по избранному ею маршруту.

Там - оплот Религии.

Почему-то Мизель нашла только один аргумент в пользу эльфийского острова. Конечно, там их никто не тронет - там их даже не будут искать. Там, как повторяла она Мон, можно будет верой и правдой служить великолепной богине Эрри. Сложить к её ногам собственные жизни.

Пожалуй, лучше было бы, если б Моника так и поступила.

…Один день поглощал второй, и Мизель не знала, как они так быстро оказались на берегу моря. Разумеется, это были не те моря, что примыкают к острову Ньевидд - до них пришлось бы ехать слишком далеко и центральными дорогами. Водой быстрее. Безопаснее. К тому же, Дарна - портовый город, и Мон тут приняли, будто родную, только по волосам и по глазам. Мизель даже смешно стало от того, как смотрели на неё саму - белая ворона, ничтожество из Эрроки!

- Ты очень молчаливая. Даже не подозрительная совсем, - Мизель подошла к борту и посмотрела на синеву океана там, внизу. - Мы отправляемся на эльфийский остров, но я не вижу в тебе ни радости, ни грусти. Так не бывает. Так просто нельзя, Моника.