Б а б у ш к а. Платочек этот случайно не при вас?

Ф е д я (мрачно). При мне.

Б а б у ш к а. Можно взглянуть?

Ф е д я. Пожалуйста. Будь он трижды проклят!

Б а б у ш к а (беря платочек). Ах, какая замечательная работа!

Ф е д я. Не нахожу ничего замечательного.

Б а б у ш к а. Помилуйте! Да ведь это истинное произведение искусства. Это очень трудно так вышить!

Ф е д я. Чего тут трудного? Навалять красных ниток - и готово.

В а л я. Да! Не трудно! А вы пробовали?

Ф е д я. Не пробовал и пробовать не хочу.

В а л я. Раз не пробовали, тогда и не говорите.

Ф е д я. А ты пробовал? Небось дать тебе в руки иголку, так ты себе живо глаза выколешь.

В а л я. А вот и неправдочка.

Ф е д я. Что ж ты, вышивать умоешь, что ли?

В а л я. Что я, девочка?

Ф е д я. Так в чем же дело?

В а л я. Обидно слушать. Человек старался, вышивал. Видите, как красиво получилось. Лучше, чем у дедушки. А вы ему даже спасибо не скажете. (Отходит в глубину садика и садится в гамак.)

Ф е д я. Я бы с удовольствием сказал. Да в том-то и беда, что неизвестно кому. Валя! Мало Валь на свете! А между прочим, из-за этой Вали я, может быть, мимо своего счастья прошел. Эх, чего бы я не дал тому, кто найдет мне эту Валю. Все отдам!

Пауза.

В а л я. А трофейный автомат дадите?

Ф е д я. Хоть два.

В а л я. И компас?

Ф е д я. И компас.

В а л я. Честное пионерское?

Ф е д я. Честное пионерское.

В а л я. Смеяться не будете?

Ф е д я. Не буду, не буду! Только не тяни ты мою душу.

В а л я. И мальчикам не скажете?

Ф е д я. И мальчикам не скажу. Ну?

В а л я. И может быть, у вас есть лишняя фляжка? А то, знаете, без фляжки - как без рук.

Ф е д я. И фляжку получишь. Только скорей говори - кто.

В а л я. Я.

Ф е д я. Там же написано: "Валя".

В а л я. А я и есть Валя.

Б а б у ш к а. Верно, все верно. Истинная правда.

Ф е д я. Да ну! Так в чем же дело? (Бросается к Вале.) Милый ты мой, дорогой, золотой, немазаный! Ты же у нас настоящий художник.

В а л я. Только, ради бога, не целуйте. А то ребята узнают - засмеют.

XXIV

Входит Зоя. Она одета нарядно и держит себя

подчеркнуто гордо.

З о я. Извините, что я прервала ваше веселье. Федор Николаевич, дело в том, что я сейчас иду с одним знакомым в кинематограф и, вероятно, уже с вами не увижусь. Поэтому я зашла проститься. Прощайте. Будьте счастливы. (Вспыхивает.) Все-таки это очень нехорошо с вашей стороны. (Плачет.)

Ф е д я (с ходу обнимает). Валечка... то есть, тьфу, Зоечка! Жизнь моя! Любовь моя! (Целует ее.)

З о я. Довольно! Я прошу вас. Можете целоваться со своей Валей.

Ф е д я. А я уже только что поцеловался. Только это не моя Валя, а мой Валя. Валька, живей! Кто вышивал платок?

В а л я. Я.

Ф е д я. Кто писал письмо?

В а л я. Я, товарищ гвардии сержант.

З о я. Правда?

Ф е д я. Факт.

В а л я. Честное пионерское.

З о я (снимает шляпку). Я не иду в кинематограф.

Ф е д я. А знакомый?

З о я. Пусть он катится.

Ф е д я. Пусть.

З о я. Тем более что его и не было.

Ф е д я. Этот синий платочек я буду хранить всю жизнь.

З о я. Нет, я буду хранить.

Ф е д я. Хорошо. Не будем ссориться. Мы его положим в наш общий семейный комод.

А н д р е й. Ну, товарищи, мне пора. До вокзала довольно далеко. А я еще не научился... ходить быстро. Так что... как бы не опоздать на поезд.

Ф е д я. Куда же ты едешь?

А н д р е й. На Урал. Там у меня на заводе отец мастер. Буду работать. Не сидеть же без дела! Руки есть - и ладно. Повоюем и на другом фронте. Ну, Ксения Петровна, спасибо вам за любовь, за ласку... Век не забуду вашего милого домика, вашего садика, вашей Волги. (Низко кланяется и целуется с бабушкой.) До свиданья, Валя. Хороший ты паренек... Дай лапу. Только когда в следующий раз будешь посылать на фронт платочек, то непременно пиши полностью: "Валентин Ложкин". А то опять какой-нибудь отчаянный гвардии сержант голову потеряет. Вроде нашего дорогого Федечки.

Пауза.

Дарьи Андреевны нет?

Б а б у ш к а. Да что это ты, Андрюшечка? Неужели всерьез уезжаешь? Так-то вдруг? Погоди, я сейчас Дашу кликну. Даша!

А н д р е й. Не надо, бабушка. Это и лучше, что ее нет. Передайте Дарье Андреевне мой глубокий поклон. Скажите, что никого на свете не любил я так крепко, как ее. И сейчас люблю. И всегда буду любить.

Б а б у ш к а. Господи, да что же это делается! Ведь и она тебя, чай, любит.

А н д р е й. Нынче, может быть, любит. А завтра - кто его знает. Вдруг ей завтра кто-нибудь другой полюбится. Красивый, здоровый. Ведь я ее хорошо знаю, Дашу: она ни за что от меня не уйдет. Из самолюбия не бросит. Из гордости. Может быть, страдать будет, мучиться, а не уйдет. Нет, это лучше сейчас кончить. Пока не поздно. Да и я... Какой из меня муж? Прощайте, Ксения Петровна. (Кланяется.) До свиданья, Надя, авось увидимся.

Целуются.

До свиданья, Зоечка, будьте счастливы.

Зоя бросается ему на шею, целует.

В а с я. Эй, эй, полегче!

А н д р е й. До свиданья, Вася.

Целуются.

До свиданья, Надюша. Желаю тебе... Не очень своего Васю обижай.

Целуются.

Я адрес свой пришлю. Прощайте. (Надевает на плечи мешок. Уходит.)

Пауза.

XXV

На крыльце стоит Даша.

Д а ш а (совсем обыкновенным голосом). Андрей, погоди. Я сейчас. (Легко и быстро сбегает с крыльца. У нее в руке чемодан и пальто.)

А н д р е й. Дарья Андреевна...

Д а ш а. Перестань, Андрюша. Не надо мне ничего говорить. Я все понимаю. Тошно слушать. Какая я тебе Дарья Андреевна? Это еще что за новости? Подержи пальто. (Дает ему пальто, подходит к бабушке и обнимает ее.) До свиданья, бабушка.

Б а б у ш к а. Да что же это делается, товарищи?! Ты куда?

Д а ш а. Я не знаю. Андрюша, куда мы едем? По-моему, на Урал.

Б а б у ш к а. Ты это серьезно?

Д а ш а. Ну конечно.

Б а б у ш к а. Сейчас? Да ты что? Никого не предупредивши... Не пущу.

Д а ш а. Я совершеннолетняя. У меня паспорт есть.

Б а б у ш к а. Дарьюшка! Да что же ты? (Всхлипывает.)

Д а ш а. Стыдно, бабушка! Перестаньте! Ведь не на тот свет уезжаем. Подумаешь, Урал! Четыре часа лёту. До свиданья, Валька. Там у меня на этажерке коробочка с иголками, нитками, лоскутами. Можешь себе взять. До свиданья, Зойка. Скажешь в госпитале. До свиданья, товарищи, счастливо воевать. Пошли, Андрюша, а то и действительно опоздаем.

А н д р е й. Ты... вправду?

Д а ш а (с досадой). А как ты думаешь?

Б а б у ш к а. Что ж ты там, на Урале, делать-то будешь?

Д а ш а. Слава богу, руки есть. Что Андрюша, то и я. Место найдется.

А н д р е й. Даша, подумай. С кем жизнь связываешь? Ведь потом не воротишь.

Д а ш а. Молчи! "С кем жизнь связываешь?" Будто не знаешь! С тобой. Понятно тебе? С тобой. Знаешь ли, кто ты для меня! Ты для меня... (Оглянулась, смущаясь.) При посторонних говорить стесняюсь. (Приблизившись к нему, почти шепотом, жарким и страстным.) Ты для меня - самый близкий, самый родной, самый дорогой человек на свете. Самый благородный, самый храбрый. Ты жизни своей для родины не жалел. И я не только люблю тебя, я горжусь тобой. Понимаешь ты это - горжусь. (Совсем просто, тихо и смущенно.) Главное ты-то меня не разлюби, Андрюша.

А н д р е й. Разлюбить тебя?

Поцелуй. Пауза. В мягком весеннем воздухе далекий,

нежный свисток паровоза.

Д а ш а. Пошли, Андрюша. Пошли, родненький. До свиданья, друзья. Возвращайтесь с победой.

Ф е д я. Победим, только вы нам пособите.

А н д р е й. Будьте спокойны. Слава богу, руки есть. Так ударим с двух сторон, что небу жарко станет. Победим! И тогда снова мирную жизнь начнем строить. Счастливую, веселую, справедливую.

Д а ш а (мечтательно). Это будет такая жизнь... Такая жизнь...