Член уездного исполкома, комиссар промышленности, торговли, труда и обложения И. Е. Мокин предложил привлечь к восстановлению и строительству новых предприятий местных капиталистов[66]. В исполком были вызваны молодые энергичные промышленники Е. Е. Ефремов, А. К. Логинов и Н. М. Козлов. По воспоминаниям Мокина, им было сказано: «Будете работать или снова обложим. Работать будете под контролем». Купцы поняли, что имеют дело с настоящими хозяевами, взявшими власть в твердые руки, и энергично приступили к исполнению распоряжений исполкома. Совет помог промышленникам приобрести оборудование, и дело пошло[67].

К 1 июля 1918 года в Весьегонске был пущен лесопильный завод. 3 февраля 1919 года начал работать завод по выделке хромовой кожи. Средства на постройку обоих предприятий предоставило Весьегонское торгово-промышленное товарищество, утвержденное уисполкомом и находившееся под его контролем. Так большевики заставили капиталистов взяться за работу, но уже не ради их личных выгод, а на пользу рабоче-крестьянской власти. Оборудование двух советских заводов «несоветскими» руками, писал Тодорский, служит хорошим примером того, как надо бороться с классом нам враждебным. «Это еще полдела, если мы ударим эксплуататоров по рукам, обезвредим их или доконаем. Дело успешно будет выполнено тогда, когда мы заставим их работать и делом, выполненным их руками, поможем улучшить новую жизнь и укрепить Советскую власть»[68].

Привлечение весьегонскими большевиками местных капиталистов к строительству новых предприятий свидетельствует о том, что они одними из первых по-ленински разрешили вопрос об использовании буржуазных специалистов в интересах социализма.

Еще задолго до революции в Весьегонске неоднократно поднимался вопрос о проведении железной дороги, которая связала бы глухой лесной уезд с Москвой, Петроградом, другими важнейшими пунктами страны. Однако дальше разговоров местные власти не пошли. Мечту весьегонцев осуществили большевики. В 1918 году началось строительство железной дороги на участке Овинище – Суда протяженностью 110 верст. Вблизи города, за деревней Дели, рабочие приступили к устройству железнодорожного моста через реку Мологу. Рядом, на открытом привольном месте, построили станцию. «Недалеко то время, – сообщал читателям Александр Тодорский, – когда с шумом и грохотом, разбрасывая миллиарды искр, уверенно и легко заходит по Весьегонскому краю могучий советский паровоз, замелькают пассажирские и товарные вагоны и воздух огласится звонким гулом рвущегося на простор пара»[69].

Благодаря усилиям исполкома в городе создавалась телефонная сеть. Телефон – в весьегонском захолустье! Был установлен коммутатор фирмы Эриксон, рассчитанный на 60 номеров. К нему подключили городские учреждения. Стремясь к тому, чтобы сократить различия между городом и деревней, предусмотрели организацию телефонной связи между Весьегонском и всеми волостями уезда. Этот смелый по тому времени проект, потребовавший приобретения специальной аппаратуры и 1500 пудов проволоки, в 1919 году был осуществлен.

Для оказания помощи бедняцким хозяйствам, общего подъема производительных сил в уезде исполком оборудовал станками и инструментами мастерские по ремонту сельскохозяйственных орудий, закупил в Москве арматуру для электростанции, организовал два строительно-дорожных отряда, приступивших к капитальному ремонту и переустройству дорог и искусственных сооружений (мостов, дамб, плотин). Отдел снабжения уика установил контроль над кассой мелкого кредита и при ее участии наладил получение и распределение предметов первой необходимости. С помощью комбедов, волостных учетных комиссий и заградительных отрядов был произведен учет хлеба нового урожая, преодолен продовольственный кризис.

Одной из важнейших своих задач весьегонские большевики считали развитие народного образования, просвещение рабочих и крестьян. Советская власть стремилась к тому, писал Тодорский, «чтобы всеми мерами просветить народ, вывести его из векового умственного оцепенения, влить в деревню живительные струи знания»[70]. В уезде вводится обязательное начальное обучение, открывается семь двухклассных и три высших начальных училища. Под школы отводятся конфискованные помещичьи и кулацкие имения. Ученики из бедняцких семей бесплатно получают обувь, учебники и учебные пособия. Для школьников оборудованы показательные токарно-слесарные и столярно-слесарные мастерские. Принимаются меры к улучшению материального положения учителей, повышению их педагогического мастерства. На все эти нужды было получено из Москвы и Твери свыше 800 тысяч рублей и израсходовано из местного бюджета 200 тысяч рублей.

В селах и деревнях уезда развернулась широкая культурно-просветительная работа. Создавались школы и курсы по ликвидации неграмотности среди взрослых, открывались Народные дома, крестьянские университеты, клубы, кружки, библиотеки-читальни. Деревня стала интересоваться литературой, театром, музыкой, сельскохозяйственными знаниями. Удовлетворяя запросы трудящихся, весьегонская типография, по существу заново оборудованная уездным исполкомом, за один 1918 год напечатала около 100 тысяч экземпляров различных книг и брошюр. Среди них «Пауки и мухи» К. Либкнехта, «О сером» М. Горького, «Куй железо, пока горячо» Д. Бедного и др.

Новую жизнь большевики строили в условиях яростного сопротивления контрреволюции. Однако Советская власть, защищаясь, отбивая одно выступление врагов за другим, продолжала мирное социалистическое строительство. По образному выражению Тодорского, в первый год пролетарской диктатуры рабоче-крестьянская власть, не выпуская из рук винтовки, в крайнем случае перенося ее за плечо, провела неизгладимые борозды на весьегонской ниве.

Осенью 1918-го Тверской губком партии поручил весьегонским коммунистам составить отчет о работе за год. Выполнение ответственного задания было возложено на Тодорского. Он взмолился:

– Помилуйте, товарищи! Я не сведущ в такого рода литературе и не смогу выполнить без образца.

Руководитель весьегонских большевиков Григорий Терентьевич Степанов никогда не терялся.

– Вам надо пример, и не иначе, как классический? Да их много. Разве «Записки о галльской войне» Цезаря не образец отчета местной власти? Однако нам и в этой области надо начинать с начала. Пишите, как напишется[71].

В первый момент Тодорский воспринял новое поручение как дополнительную нагрузку, выбивающую из деловой колеи, отрывающую от важной повседневной работы. Но стоило ему попристальнее вглядеться в пройденный Советской властью путь, и он был поражен и захвачен теми подлинно героическими делами, какие совершил наш трудовой народ. Писать отчет стало интересно, легко и радостно.

Постепенно работа над отчетом захватила весь партийный и общественный актив города и уезда. По красноречивому признанию Тодорского, «только двери редакции, напряженные весьегонские дни и ночи да многострадальные почтово-телеграфные служащие тех неповторимых времен могли бы в точности и поименно сказать о числе людей, участвовавших в подготовке отчета»[72].

На заседании укома РКП (б) и уисполкома было решено издать отчет в виде книги, тиражом в тысячу экземпляров, и разослать во все селения уезда. Так в результате коллективного творчества и незаурядного литературного мастерства Тодорского появилась книга, названная «Год – с винтовкой и плугом». 25 октября 1918 года уездный комитет партии телеграфировал в Тверь, что материал – «около 50 печатных страниц обыкновенной брошюры»[73] – готов.