– Алисон, – сказал я. – Я иду в ванную. Поговорим об этом позже.

– Мы можем заняться этим и в ванне.

Ее лицо было жалобным. Я представил себе ее бедра, туго обтянутые джинсами, большую мягкую грудь, ее босые ноги на холодном полу. Мне хотелось убить Зака.

– Похоже, Зак не слишком ласков с тобой, – тихо сказал я. Она повернулась и выбежала прочь, хлопнув дверью.

После ванны я вспомнил о разговоре с Дуэйном в воскресенье и тут же потянулся за телефонным справочником с двумя маленькими рыболовами на обложке. Пол Кант жил на Мэдисон-стрит в Ардене, но голос его казался далеким, как будто он говорил из Тибета.

– Пол, это Майлс Тигарден. Я тут уже почти неделю и все это время пытаюсь тебя разыскать.

– Да, мне говорили, что ты приехал.

– А ты не уехал. Я думал, ты давно сбежал отсюда.

– Все это не так просто, Майлс.

– Ты давно видел Белого Медведя?

Он усмехнулся:

– Давно. Слушай, Майлс, было бы лучше... было бы лучше, если бы ты не пытался найти меня. Тебе же лучше. Да и мне тоже.

– Что случилось? Что с тобой такое?

– Не знаю, как тебе объяснить.

– Тебе нужна помощь? Слушай, Пол, я ничего не понимаю.

– Просто не ухудшай положения, Майлс. Я говорю это для твоего же блага.

– О Боже, я не понимаю этих ваших тайн! – даже по телефону я мог почувствовать то, что я в конце концов смог определить, как страх. – Если тебе нужна помощь, я постараюсь помочь. Ты только скажи. Ты должен был давно уехать отсюда, Пол. Это не жизнь для тебя. Слушай, я сегодня собираюсь в Арден. Может, увидимся в магазине?

– Я там больше не работаю.

– Ну и хорошо.

– Меня уволили, – голос его был тихим и безнадежным.

– Значит, мы оба безработные. И нужно гордиться, что тебя уволили из такой богадельни. Я не собираюсь давить на тебя, у меня и без того достаточно дел, но мне хотелось бы с тобой увидеться. Мы ведь были друзьями.

– Я не могу запретить тебе, – последовал ответ. – Но раз уж ты собираешься приехать, приезжай вечером.

– Почему...

Я услышал щелчок и потом – молчание, по словам Зака, полное космических волн.

Когда я перетаскивал старую деревянную мебель, пытаясь вспомнить, как она стояла двадцать лет назад, мне позвонил второй из моих арденских друзей.

– Алло. Это Майлс Тигарден?

– Да.

– Минуточку, – звонивший подошел к другому телефону. – Привет, Майлс. Это шериф Говр.

– Белый Медведь!

Он засмеялся:

– Немногие помнят, что меня так звали. Большинство зовут меня Гален.

Я и не знал его имени. Белый Медведь нравился мне куда больше.

– Они что, боятся?

– Ну, твой кузен Дю-эйн не боится. Я слышал, ты уже успел с ним поцапаться?

– Да так, ничего серьезного.

– Конечно. Фрибо сказал, что, если ты будешь приходить каждый день, он погодит продавать бар. Ты что, пишешь новую книгу?

Значит, Фрибо так передал ему историю с книгой “Волшебный сон”.

– Точно. Я приехал сюда, чтобы спокойно поработать.

– И влез в наши дела. Знаешь, я хотел бы встретиться с тобой как можно скорее.

– Когда?

– Хотя бы сегодня.

– А зачем?

– Просто поболтать, по-дружески. Ты можешь сегодня? У меня возникло неприятное чувство, что он телепатически подслушал мой разговор с Полом Кантом.

– Я думал, ты сейчас очень занят.

– Для старого друга у меня всегда найдется время, Майлс. Так как ты? Мы все там же, за зданием суда.

– Хорошо, я приеду.

– Тогда до встречи.

– А что случилось бы, если бы я сказал, что не приеду?

– А почему что-то должно было случиться?

Но мне это не нравилось. Похоже, что Белый Медведь (Гален, если ему так хочется) следил за мной с момента прибытия. Может, кто-то из врагов Пола подглядел, как я прячу в карман ту дурацкую книжку? Но тогда бы они задержали меня в магазине.

Все еще думая об этом, я поднялся в свой кабинет и сел за стол. Он казался чужим, как будто не я совсем недавно отвинчивал от него дверные ручки и водружал на козлы. Чужой казалась и моя злосчастная книга. Я открыл рукопись и с отвращением прочитал фразу: “Секс в работах Лоуренса – это момент выбора между смертью и полноценной личностной жизнью”. Неужели это написал я? И еще забивал подобной чепухой головы студентам?

Я сгреб с полки книги, связал их веревкой и понес вон из дома. Там я встретил Алисон Апдаль.

– Так я их и не прочитала, – сказала она печаль но. – Вы мне их не дали.

– Знаю. Я тебе еще кое-что не дал, но это уже была не моя идея.

– А если я дам их Заку? Он умный, не то, что я.

– Делай с ними, что хочешь. Избавишь меня от труда их выкидывать, – я повернулся, чтобы уйти.

– Майлс, – жалобно сказала она.

– Слушай, ты очень соблазнительна, но я для тебя слишком стар. К тому же, я все еще гость твоего отца. Могу только посоветовать тебе бросить Зака. Он тебя до добра не доведет.

– Вы не понимаете, – сказала она. Она выглядела очень несчастной, стоя на крыльце с пачкой книг, перевязанной веревкой.

– Не понимаю.

– Тут нет таких, как он. Не было, пока не появились вы. Я вытер рукой лоб, вспотевший, как у барабанщика после долгого концерта:

– Алисон, я пробуду здесь недолго. Не делай из меня того, чем я не являюсь.

– Майлс, – она смущенно помолчала. – Что-нибудь не так?

– Сложно объяснить, – она не ответила, и я, взглянув в ее пылающее лицо, понял, что и ее проблемы не так легко объяснить словами. Мне хотелось взять ее за руку, но я этого не сделал.

– Но... – начала она, когда я опять собрался уходить.

– Что?

– Вообще-то я это сама придумала. Но вы мне не поверите.

– Осторожнее, Алисон, – предупредил я, стараясь вложить в эти слова как можно больше серьезности.

Я вышел с крыльца на солнце. От похмелья осталось только ощущение опустошенности. “Фольксваген” стоял возле гаража; в двадцати ярдах от него паслась кобыла, старавшаяся перегнать соседок-коров по количеству съеденной травы. Ореховые деревья стояли вокруг, излучая здоровье. Я мог только пожелать такого же для себя и Алисон Апдаль. Я чувствовал спиной ее взгляд и хотел сделать что-нибудь, чтобы помочь ей, что-нибудь правильное и решительное. Вверху пролетел ястреб. У дороги скворечником притулился почтовый ящик на металлической ножке. Тута С., должно быть, не успела взять почту.

Я вытащил из ящика толстую пачку конвертов. Пробежав глазами каталоги и рекламные бюллетени, я наткнулся на такой же конверт, какой получил недавно – и тем же летящим почерком на нем была написана моя фамилия. Как и предыдущее, оно было опущено в Ардене.

Поняв, что это значит, я тут же взглянул на границу поля и леса. Там никто не стоял. Посмотрев на конверт еще раз, я понял, что ошибся. Письмо было адресовано Алисон Грининг. У меня задрожали руки. Кое-как я разорвал конверт, но я уже знал, что там найду. Конечно же – чистый лист бумаги. Никакого сердца, пронзенного стрелой; никакой черной метки. Чистая кремовая бумага.

По дороге спешила Тута Сандерсон с болтающейся на плече сумкой. Я подождал немного, задыхаясь от волнения, потом быстро пошел ей навстречу.

– Миссис Сандерсон, принимайтесь за уборку. Мебель в комнате лучше не трогать. – Вспомнив про утренний звонок, я добавил. – Если зазвонит телефон, не подходите.

Я сел в машину, нажал на газ и пролетел через лужайку, едва не налетев на орех. Потом поехал по направлению к шоссе 93. Тута Сандерсон все еще стояла и смотрела мне вслед.

Но я не хотел, чтобы к Белому Медведю меня приволок краснорожий арденский полицейский. У мотеля РДН я снизил скорость до сорока и к школе приблизился на вполне законных тридцати. На тротуарах появились люди, толстый кот лениво умывался на подоконнике, мимо проносились машины; Арден не выглядел таким пустым и зловещим, как в мой первый визит. Теперь это был нормальный провинциальный городок, приветливый и полусонный. Я поставил машину возле “Зумго” и вышел, из кармана у меня торчал надорванный конверт. Я чувствовал себя человеком, поскользнувшимся на яичной скорлупе, и знал только один способ отогнать это чувство.