- Здравствуй! - серьезно повторила она, смутилась и попыталась высвободиться.
- Хочешь, я сыграю только для тебя?
- Хочу, - прошептала Мария.
Он продолжал стоять, не шелохнувшись, а она тихо смеялась, вся наполненная счастьем, как музыкой.
- Так ведь ты ничего не сыграешь!..
Он нехотя опустил девушку на траву, раскрыл футляр.
Еще не взмахнул смычок, ещё не запела скрипка, а для Марии уже не существовало ничего вокруг: ни сумрака сада, ни дома, ни отца, ни князя только её Музыкант! И в этой отстраненности от всего реального, в очерченном Желанием круге, в саду Воображения - проросла его Мелодия!
Она уносила в небеса, низвергалась водопадом, била живым ключом родника, падала дождем, свистела ветром по крыше, светилась далекой звездой, пылала костром на лугу, плавно текла рекой, кричала раненой птицей, билась бабочкой в стекло, и вновь взлетала под облака!
Ее слышали все в городе, и на сердце становилось спокойней. Ее слышал Снегирь и радовался за друга.
"Такой талант! - думал про скрипача бургомистр, укладываясь спать. Но какое же это безрассудство - разбазаривать его налево и направо!.. Нет, за Искусство нужно платить... И - большие деньги!.."
Когда Антон опустил смычок, Мария тихо сказала, дотронувшись до его руки:
- Я не хочу оставаться. Давай убежим... Я не стану ныть и не попрошусь назад.
- Ты и вправду этого хочешь? - скрипач осторожно взял её руку в свои, вглядываясь в глаза девушки.
- Очень! Я ведь уже дважды убегала из дому.
- Охотно верю, - улыбнулся Антон, вспомнив, как ловко Мария скользила по веревке с балкона. Улыбнулся, а потом встревожился, - Но зачем? Тебе было плохо здесь?
- Из-за князя.
- Но ведь ты сказала, что не боишься его.
- Боюсь, - призналась она. - Боюсь его фальшивой улыбки и цепких глаз. Он погубит нас... Особенно теперь, когда я и ты...
- Хорошо, - музыкант покрыл поцелуями её прекрасное лицо, - мы не будем медлить - убежим, как только стемнеет.
И тени деревьев спрятали влюбленных, а весенние ветки укрыли их белой фатой лепестков, а земля расстелилась зеленым ковром, и кузнечики играли венчальный вальс!..
О, влюбленные! Нет вам дела до целого мира! Разве слышите вы грохот волн или гром пушек в миг Любви? На целой земле есть только вы, а вокруг никого!.. Так кажется вам.
...Два осторожных силуэта мелькнули среди деревьев. Один остался за темными стволами, а другой торопливо и совсем неслышно заспешил в особняк бургомистра...
...Антон смотрел на Марию, прильнувшую к нему, и к нежному щемящему чувству внезапно примешалась растерянность:
"Зачем я дал ей слово?.."
Стремительный взлет от свободы на замерзшей декабрьской дороге до этих связующих высот пробудил в нем странные чувства. Он ощутил разительный контраст между прошлым и настоящим! Словно ночь и утро, зима и весна, голод и пир, нищета и сокровища, гоненье и власть!
"Ах, зачем же я дал тебе слово?.." - вновь подумал он, с бесконечной нежностью глядя на спящую Марию.
Так думал мальчик, с детства не знавший ласки; так думал подросток, который недоедал и мерз по чужим углам; так думал юноша, которого гнала по дорогам сиротская доля: он вдруг понял, чего был лишен все эти годы, и захотелось ему тепла, покоя, любви, - всего, что досталось вдоволь другим...
Звала дорога. Все перепуталось.
Бургомистр в ночном колпаке и халате уже собирался спать.
- Что?! - затопал ногами господин Ленард, услышав донос Белого. - Они были вместе?! Наедине?!.. До свадьбы?!.. Только этого мне не хватало!.. Почему не уследили? Почему позволили?! Почему не заперли все двери?!!
Белый вытирал пот со лба, мялся и невразумительно кряхтел:
- Все двери в доме были закрыты... Как вы и велели. Она сбежала через балкон...
- Опять сбежала?! Где они сейчас?! Где?!!
- Все там же. в саду... - промямлил тайный агент и осклабился: Целуются...
- Целуются!.. - застонал бургомистр и, запахнувшись в халат, понесся вниз по лестнице. Белый едва успевал за ним.
- Ах, дряная девчонка! Ну, погоди!.. - бормотал господин Ленард набегу. - И скрипач не лучше! Воспользовался моим хорошим отношением... Ну, что за молодежь? Ни чести, ни достоинства! Одни только чувства!.. Придется теперь запереть на ключ. И чтоб - ни шагу!
- Обоих? - уточнил Белый.
- Нет! Только дочь!
- А со скрипачом как же?.. Прикажете утопить или повесить?
- Дурак! - взвизгнул Ленард. - Чтобы ни один волос не упал с его головы!.. Кретины! Недоумки! И за что я вам только плачу деньги?!..
Они выбежали в сад. Из-за ствола дуба появился Черный, который повел их через кусты...
Два ярких луча от потайных фонарей осветили беглецов. Те сидели, прислонившись спиной к березовому стволу, держась за руки. Увидев разгневанного родителя, они вскочили на ноги, готовые ко всему.
- Так вот вы где! - прорычал бургомистр. - И это после того, как вы, господин Антон, дали мне слово выступить на концерте! Вы, что же, захотели, чтобы его Светлость снял мне голову?!.. Ведь он пригласил и вас, господин скрипач, завтра утром на охоту!.. Как бы я оправдывался перед ним?!
- Нечего оправдываться! - с вызовом сказала Мария, вновь беря за руку Антона. - С сегодняшнего дня я уже не невеста князя!
- Знаю, - бессильно махнул рукой бургомистр. Он снял ночной колпак и присел на резную скамью, стоящую рядом. - Прикажете объявить свадьбу?!
- Самую веселую в этом городе! - ответила дочь.
- Выходит, все это - серьезно... - покачал головой Ленард и вдруг оживился: - И значит я стану тестем?
- Самым лучшим тестем на свете! - подтвердила она.
- И - дедом?.. - пробормотал он.
- Самым добрым дедом в мире! - рассмеялась вдруг Мария.
- Так зачем же вы хотели убежать?! - воскликнул Ленард. - Думали, не пойму, не разрешу?.. Или, может, испугались князя?..
Мария молчала. Лишь сильнее сжимала руку Антона.
- А я взял - и понял, и благословил! - заулыбался бургомистр. Оттого, что вспомнил, как влюбился в твою мать. Еще утром мы не были с ней знакомы, а уже вечером я сделал предложенье! И она согласилась! И родилась ты! - Он смахнул невольную слезу со щеки. - Так видно суждено... А с господином Вольнором я сам потолкую... - Развернувшись, он быстро направился к дому.
Тайные агенты поспешили следом. Уже у крыльца бургомистр обернулся к ним:
- На охоту выезжаем рано... А дочь запереть все же придется... Иди знай, что завтра ей стукнет в голову. Так спокойней... - и поднялся в свою спальню.
Он долго не мог заснуть. Все думал о дочери, о покойной Луизе, о предстоящем разговоре с князем...
Ленард безумно любил свою единственную дочь, которая, как две капли воды, была похожа на мать. Случись что с Марией - Ленард, не задумываясь, послал бы к чертям и карьеру, и славу, и власть, и деньги! Даже самого князя! Он любил её так, словно этим отмаливал свои грехи за прежние годы...
Бургомистр достал из шкатулки письма жены и в который раз развернул их. И вдруг одно привлекло его внимание. Даже не письмо - записка. Среди всех бумаг Ленард только сейчас увидел её и удивился: как это он раньше не заметил?!.. Эта была последняя записка его покойной жены. Он пробежал глазами розовый листок, с почти выветрившимся запахом любимых духов Луизы и приложил его к губам, вновь со всей отчетливостью понимая, что он совсем один на этом свете!
Глава восьмая.
День обещал быть теплым и солнечным. Наскоро проглотив вкусный завтрак, Антон надел плащ и высокие сапоги.
Вскоре под окном зацокали копыта. На каурой лошади восседал бургомистр, на гнедой - тайный агент Белый.
Садясь на вороного коня, Антон спросил у бургомистра, почему с ними нет Марии, на что тот сообщил, что она не любит охоту, ей захотелось отправиться днем за покупками.
На охоте будут интересные люди, разъяснял Ленард, деловые и нужные: в любой момент может понадобиться как их положение, так и расположение. Сегодня в лесу соберутся почти все, с кем следует подружиться, поучал бургомистр скрипача: директор филармонии и главный банкир, у которого можно занять уйму денег для скрипичного фестиваля (а если быть с ним накоротке, то и просто попросить - как благотворительность). Будет владелец всех трех издательств города: двух газет и одного журнала, что немаловажно для рекламы. Обязательно поедет охотиться племянник королевского министра, уверял Бургомистр Антона, что открывает путь к выступлению при Дворе, и ещё дядя одного посла, а уж это - зарубежные гастроли. Словом, скрипача ждет славная охота.