- До сих пор в храме беренийцев, построенного вокруг пещеры святого, хранится саркофаг с его мощами и каждый желающий может прикоснуться к ним.

- И тогда все хвори оставят больного, если конечно душа человека чиста.

Вэйна едва не фыркнула, наблюдая за разинутыми ртами селян. Единственным их развлечением были сплетни. Обязанности жрицы в деревне исполняла жена старосты. Необразованная женщина, она едва могла заменить велесок, которых рано учили складно говорить. Беренийцы были ответвлением культа Велесы. Мужская ипостась почитаемой богини. Ведь в старые времена люди верили, что однажды богиня сошла на землю в облике мужчины. Правда эта версия не прижилась. И в настоящем считалось кощунством верить, что непорочная богиня могла примерить на себя мужской облик.

Вэйна подумала, что Берений выбрал удачную пещеру для отшельничества рядом со столицей. Вход в мужскую обитель для обычных женщин, сколь богаты бы они не были, был туда закрыт. Очень редко в храм допускались жрицы Велесы, но требовалось специальное разрешение, подпись настоятеля беренийцев и верховной жрицы Велесы. Раз в год мощи святого выносили из храма. И тогда любой житель Полевии мог прикоснуться к ним. «Мудро придумано,- размышляла Вэйна,- если человек исцелится, на то была воля святого. А если нет, то извините, сами виноваты, не успели грехи отмолить». Вслух девушка ничего не сказала, ведь ее слова ничего бы не изменили. Простым людям необходима была надежда. Вера в счастье, которое будет доступно после смерти!

Вэйна закрыла глаз, она ощутила усталость, ее глаза слипались…Разбудила девушку одна из жриц. Вэйна вздрогнула, почувствовав прикосновение чужих пальцев к плечу. Девушка встретила укоризненный взгляд. Жрицы покинули обитель, но они слепо следовали правилам. Вэйна прикрыла ладонью рот, чтобы скрыть зевок. Дороги в Полевии были построены в древние времена, с тех пор в казне не было средств чтобы обновить их. Нагруженные телеги несколько раз застревали в ямах. Всадники спешивались и тащили их на себе, что задерживало караван в пути. И только Вэйне задержка была на руку, ведь план побега еще не был придуман.

Голлак-небольшой портовый город за пару десятилетий из станицы превратился в центр торговли. Современный город из камня, ведь строения из дерева были снесены еще десятилетие назад, после очередного пожара, который уничтожил в тот год треть города. Дома отстроили, но пожар унес и жизни людей. Сторожили, заставшие ту катастрофу, рассказывали, как проснулись ночью от запаха гари. Поговаривали, что причиной стали склады с горючими смесями. Был ли это несчастный случай или же склады подожгли, расследование, последовавшее после пожара, так и не дало ответ на этот вопрос. Люди проснувшись среди ночи, не сознавая степени бедствия, пытались спасти свой скарб, пока паника не посеялась на городских улицах. Люди бросали телеги и сумы с вещами и утварью. Мужчины хватали на руки детей и бежали. Городские ворота были снесены толпой. В ту ночь людей губил не только пожар. Старики и дети, упавшие на мостовые, уже не могли подняться, толпа сметала их, проливая кровь на землю. Кто-то пытался спастись в реке, так что были и утонувшие. Много смертей, которые выжившие оплакивали не один год. Но для сменившегося поколения страшный пожар стал лишь городской легендой…А тогда, много лет назад, члены городского совета, которые уцелели полным составом, приняли решение снести оставшиеся деревянные дома. Так и вырос город из камня. Город торговцев и купцов.

Голлак удивил Вэйну. Девушка только в книгах читала о больших городах. И хотя в сравнении со столицей Голлак был всего лишь небольшим провинциальным портом, для крестьянской девочки, родившейся в селении на триста срубов, город казался великаном, выросшим на берегу реки. Вэйна с любопытством, отнюдь не праздным, разглядывала крепостные стены. Интерес сменился понимаем-из города не сбежать. Стража на воротах заставила угаснуть было вспыхнувшую надежду. Бежать по реке было опасно, ведь лодки будут проверят в первую очередь. Да и кто возьмет девушку-велеску без документов на корабль? Да и за награду, которую назначат за беглянку жрицы, среди людей найдется много желающих получить легкую наживу.

Жрицы недовольно смотрели на ряд телег, ожидающих свою очередь въехать в город. Велески не желали быть обычными смертными. Ведь в обители жрицы привыкли вершить чужие судьбы, решая чья жизнь достойна спасения, а кто обречен на мучительную кончину. Старшая жрица окликнула кучера.

- Чего замер? Обгоняй остальные телеги и сразу к воротам.

Возгласы недовольства смолки, как только торговцы разглядели хламиды жриц. Наступила тишина, нарушаемая стуком копыт и колес кавалькады велесок. Никто из жителей не осмелился роптать против жриц. Слухи витали в воздухе, слухи о что скоро Полевию потрясут изменения, которые будут связаны с аскетичными сестрами.

Стража на вратах почтительно склонила головы перед велесками. Офицер попросил сестер благословить его с подчиненными. Люди, дожидающиеся своей очередь въехать в город, продолжали молчать. А многие торговцы последовали примеру стражей, склоняя головы и преклоняя колени.

- Милостивые сестры, городничий просит вас последовать в его дом, где вам будет оказан достойный прием.

Жрицы скупо ответили согласием. Глофина значительно переглянулась с сестрами, их тщеславие было удовлетворено.

Вэйна же хмурилась, задаваясь вопросом, зачем городничему принимать у себя велесок? Одно дело верховную жрицу или настоятельницу на худой конец, но не рядовых жриц и шестнадцатилетнюю послушницу. «Что-то грядет», обеспокоенно подумала Вэйна, до которой тоже доходили слухи и разговоры. «Бежать, надо бежать». Взгляд девушки остановился на крепостных стенах, переместился на человеческие лица-угрюмые, уставшие и озлобленные. У кого просить помощи? Кто из людей бьющих земные поклоны богини Велесе, в миру следует ее заповедям?

- Опусти взор, ты служительница Велесы, а не крестьянская девка на базарной площади.

“Терпи”, опуская взгляд, подумала Вэйна. Глофина разменяла третий десяток, не взирая на постоянные воздержания в еде и посты, жрица имела два подбородка и обвисший живот. Женщина часто срывала злость на послушницах, а год назад изуродовала лицо служанки, обвинив ее в том, что та целовалась с парнем за воротами храма. Поэтому Вэйна, опустив взгляд, смотрела на сложенные ладони, подпрыгивающие в такт карете.

Дом городничего не отличался от других каменных строений - массивная неуклюжая громадина с тяжелой крышей, лишенная архитектурных изысков. Парадная лестница покосилась, плитка осыпалась, но снующая прислуга едва обращала внимание на такие мелочи. Жриц встретили как дорогих и ожидаемых гостей, правда городничий так и не появился, чтобы лично поприветствовать велесок. Глофина разрешила всем подняться в комнаты и вознести молитвы за благополучную дорогу. Вэйна спрятала улыбку, судя по отдышке жрицы и ее покрасневшему лицу, Глофина собиралась подкрепиться отнюдь не духовной пищей, а затем лечь спать, что было на руку девушке, желающей посмотреть город. Отбросив мысли о наказании, Вэйна незаметно выскользнула из дома городничего. Девушка ненавидела чувство липкого страха, ком в горле и дрожь в пальцах. Иногда Вэйне казалось, что лучше смерть. Но, только иногда…

Предчувствие беды не оставляло девушку. Судя по озабоченным лицам горожан, они тоже были в предвкушении. Набат пробил ближе к вечеру…

Вэйна, покинув дом городничего, накинула капюшон на голову, понимая, что в толпе она будет все равно узнана как велеска. И в самом деле, люди поспешно расступались и кланялись, а мужчины старались оказаться по другую сторону дороги. Вэйне было неприятно подобное отношение, ведь в глазах людей девушка видела страх и неприязнь, но не почтение. Вэйна прислушалась к нарастающему шуму и гулу. Поплутав по городу, девушка направилась вслед за толпой, пока не уперлась в спины. Те горожане-кто обернулся, отошел в сторону.

- Прошу, сестра.

Люди расходились, едва не разбегались от девушки, как от прокаженной. Вэйна задавалась вопросом, что же произошло? Почему она, вернее ее одежда велески, вызывает такую странную реакцию? Наконец-то девушка увидела того, кому внимала толпа. На бочонке из-под рыбы стоял высокий мужчина с пышной бородой. В руках глашатай держал пергамент, который читал уже в пятый раз.