— Я вольнорожденная.

— Этим можно объяснить многое.

— А ты не находишь, что другие воины тоже сложны? Ты не думаешь, что наш полковник, например, не прост?

— Да, нахожу. Но он не похож на тебя, он другой. Проверь его кодекс. Ни одной типичной военной записи.

Они немного поболтали. Когда Селим собрался уходить, Диана заметила:

— Ты ничего не сказал по поводу моей внешности, Селим. Мужчины обычно делают это.

— Мужчины-элементалы?

— Ну, нет. Не мужчины-элементалы.

— Ты попала в точку. Мы даже не ищем друг в друге красоты. А если и нашли бы, то сразу ее возненавидели.

— Я ненавижу красоту, а я не элементал.

— Ты, воин Диана, генетическая неудача, — сказал Селим с улыбкой, превратившей его слова в комплимент. — А сейчас хочу пожелать тебе спокойной ночи.

И высокий элементал, грациозно поклонившись, вернулся на место сбора своего звена.

Диана почувствовала себя несчастной. Ночь, которой следовало наполниться звуками яростного боя, была наполнена словами. Сначала быстрым шагом, а затем бегом она бросилась к своему боевому роботу, чтобы приготовиться к атаке. «Ну, — подумала она, — по крайней мере, хоть теперь слов больше не будет».

Плато Презно резко обрывалось в бездну, и это напоминало Эйдену древнее терранское поверье, по которому мир был плоским и люди, подошедшие к его краю, могли сорваться и упасть. А это можно было бы сделать частью неплохой стратегии, подумал Эйден, рассматривая изображение обрыва на главном экране. Что если Внутренняя Сфера сумела создать такой плоский мир и кланы сейчас галопом несутся к самому краю пропасти? Образ производил огромное впечатление: войска кланов в сверкающих боевых роботах срываются с края обрыва и исчезают в космосе. На мгновение он закрыл глаза и увидел, как сотни машин растворяются в пустоте.

Неожиданно зазвучавший по частному каналу голос Жеребца нарушил покой Эйдена.

— В поле зрения — мосты, и силы противника на Перекрестке Робина открыли огонь по двенадцатому соединению Клана Кречета. Завязался бой, сэр.

Двенадцатое соединение добилось чести вести штурм моста. Зная, что этой частью в свое время командовал Май Кельми, когда был еще полковником, Эйден решил: выбор сделали по политическим мотивам. Это его разозлило, так как Прайд считал, что позицию следовало сделать открытой для ставок, в которых могли принять участие все подразделения Клана Кречета, в том числе и Соколиная Стража. Другое соединение, седьмое, направилось ко второму мосту — Мосту Пахаря. По сообщению Жеребца, оно подошло к объекту, но бой там еще не начался.

Оба моста были еще вне поля зрения наступавших воинов Клана Кречета, так как река текла по долине. Чтобы добраться до мостов, необходимо было спуститься по скалистому склону. Рекогносцировка показала, что шагающие боевые роботы не смогут этого сделать, так что вперед послали боевые машины, способные прыгать. Они вошли в долину и ответили огнем противнику.

Эйден вывел на главный экран изображение боя у Перекрестка Робина. Из-за яркого света солнца на Токайдо оно выглядело очень бледным. На Перекрестке Робина боевые роботы Ком-Гвардии, яростно защищая подступы к мосту и сам мост, заставили двенадцатое соединение отступить. Ракетный удар взорвал одну машину Клана Кречета и серьезно повредил другую, броня с нее была содрана и висела клочьями. Эйден выругался, когда увидел, что командир двенадцатого соединения отдал приказ об отступлении к подножию склона, чтобы прикрыть спуск тяжелых боевых роботов.

— Плохо, да? — спросил Жеребец.

— Они их так сгрудили, будто хотели предложить ком-гвардейцам попрактиковаться в стрельбе.

— Нам везет, что это частный канал.

— Я бы сказал это и самому Хану Чистоу.

Жеребец вздохнул.

— Да, ты бы сказал.

Продолжая наблюдать за картиной на своих экранах, они продвигались к месту боя. Вдруг Эйден произнес:

— Ну, время!

— Что ты имеешь в виду?

— Наступило время выполнять приказы. Когда завяжется бой, мы должны прорваться, помнишь? Мы поможем двенадцатому соединению взять мост.

— Прими мои одобрения вкупе с энтузиазмом.

Эйден открыл линию связи и приказал подразделениям Соколиной Стражи развить максимальную скорость. Когда их часть проходила мимо двух других боевых соединений, она держала достойный зависти строй, вызвавший в мыслях многих воинов Клана Кречета проклятия в свой адрес.

Как и приличествует командиру, Эйден Прайд направил своего «Матерого Волка» прямо на гребень склона, ведущего к Перекрестку Робина. Достигнув гребня — края странного мира плато Презно, он замедлил ход машины, а затем пустил ее вниз быстрыми, грациозными скачками. Еще в шаттле он приказал техам оборудовать «Матерого Волка» модулями реактивных прыжков. Для этого пришлось пожертвовать несколькими пушками и лазерами, обычно находившимися в торсе машины; но Эйден слишком привык к прыжкам «Разрушителя», своего бывшего боевого робота. Он не мог отказаться от них только из-за того, что прыжковые установки не являлись стандартом для «Матерого Волка».

Боевые роботы Жеребца и Марго, воинов командной группы Соколиной Стражи, тоже могли прыгать. Они всегда находились вместе с полковником, и сейчас их машины летели шаг в шаг за рванувшимся вперед «Матерым Волком». На гребне Эйден, включив реактивные ускорители, взмыл вверх и пролетел над машинами двенадцатого соединения Клана Кречета, пока не опустился ближе всех у Перекрестка Робина. Появление «Матерого Волка» в стане противника вызвало некоторое смятение.

Спускаясь, Эйден обстрелял ком-гвардейские боевые роботы, оборонявшие подступы к мосту. Они не ожидали атаки сверху, и эта внезапность дала Эйдену и его Соколиной Страже значительное преимущество.

Находясь в прыжке, он выстрелил в полете в «голову» тяжелого боевого робота. Компьютер определил этот тип машины — «Головорез». Прицелившись из тяжелых лазеров, Прайд произвел прямое попадание в «голову» «Головореза» и, несомненно, прикончил водителя. У полковника не было времени смотреть, как подбитый боевой робот зашатался у перил моста и свалился в глубокие воды вспенившейся реки Рилен. Фонтан брызг был настолько высок, что окатил поверхность моста, оставив повсюду лужи.

Внимание Эйдена сосредоточилось на другом боевом роботе врага, гладком большеногом «Часовом», который как раз поднимал свою пушку, чтобы открыть огонь по «Матерому Волку». Но его атаковать не пришлось: выстрелив через «плечо» боевого робота Эйдена, Марго на легком «Ягуаре» метким выстрелом попала в центр «торса» «Часового», а затем добила его несколькими ракетами. Вражеский боевой робот, объятый бушующим пламенем, упал на землю.

Жеребцу удалось во время спуска вывести из строя два боевых робота, в то время как Эйден заставил отойти вражеского «Стрелка».

К тому времени когда троица приземлилась, оборона противника уже пришла в полное смятение. Эйден приказал своей группе двигаться вперед, и это заставило воинов Клана Кречета, находившихся у склона, тоже возобновить наступление.

Противник, похоже, понял, что Клан Кречета выиграл этот этап боя, так как уцелевшие вражеские боевые роботы начали отступать. Они быстро ретировались с Перекрестка Робина, и лишь хромающий «Стрелок» немного задержался. Вскоре мост очистился и тем самым как бы приглашал воинов Клана Кречета пройтись по его сверкающим на солнце лужам на ту сторону реки, где их ожидали вожделенные города.

— Есть донесения о тяжелом бое на Мосту Пахаря, — доложил Жеребец. — Но, по-видимому, сегодня мы возьмем и его.

— Прекрасно! Давай совершим небольшую прогулку на другую сторону Перекрестка Робина? Воут. Жеребец?

— Подожди-ка минутку, полковник Эйден Прайд, — раздался еще один голос по общему каналу.

Эйден узнал его. Это полковник Сенса Ортега, которая на совете заявила о том, что нельзя допустить, чтобы запятнанная позором Соколиная Стража вела в бой всю армию Клана Кречета.