Хотя он промолчал, но она восприняла его остановку, как знак, чтобы продолжить:

— Потом мы собираемся поужинать и пойти в кино. Мама решила потратить деньги дяди Сэма, которые он ей дал, когда гостил у нас.

Кэл никак не отреагировал на ее слова, ему хотелось убраться от их дома еще до того, как Вайолет выйдет на порог.

Он посмотрел на ее входную дверь, оценивая, сколько времени у него осталось, увидел вышедшую на улицу старшую дочь Вай, что, по его мнению, было хорошим сигналом двигаться дальше, но он почему-то этого не сделал. С любопытством он стал рассматривать девочек Вайолет.

Ни одна из них не была похожа на Вайолет. Они были хорошенькими, но не унаследовали ее густые золотисто-каштановые темные волосы, а также не унаследовали ее фигуры и ее зеленые глаза. Волосы у них были красивыми, густыми и длинные. Также были красивые глаза и вполне нормальная фигуры, но они были слишком худыми, и, хотя были молоды еще, он понял, что не будут такими фигуристыми, как их мать. Должно быть, они пошли в своего отца.

Для них это отстой. Да, они были хорошенькими, превращаясь в настоящих красавиц, но они не будут такими сногсшибательными, умопомрачительными, как их мать.

— Мы уже потратили подарочные карты дяди Сэма, — продолжала тараторить младшая, Кэл снова перевел на нее взгляд. — Кейт и я. Я накупила на дядины подарочные карты эти шорты и кучу других вещей. — Она показала на свои шорты, но Кэл смотрел не на ее шорты, а на дорогу, идущую к дому.

Там появилась Вайолет, одетая в ту самую милую, небольшую джинсовую юбку, плотно облегающую ее задницу и бедра, которая была на пару дюймов выше колен. Ту самую, в которой он трахал ее.

Господи.

Вайолет застыла, как вкопанная, с ключами в руке, с сумочкой, не донеся ее до плеча, рука замерла на полпути, перекидывая ремешок через плечо. Она смотрела на него, ее губы приоткрылись, лицо побледнело, глаза расширились, он полностью ощущал ее взгляд на себе и ее застывшее, напряженное тело, которое болью отзывалось в его груди, и ничего хорошего в этом не было, он ненавидел это чувство.

Она была в пурпурном цвете, она всегда была в пурпурном цвете. На этот раз на ней была светло-пурпурная блузка с короткими пышными рукавами, которая плотно облегала ее ребра с намеком на декольте, поскольку эта блузка плотно облегала ее сиськи. Волосы были распущены, длинные, не такие длинные, как у ее дочерей — каре, не доходящее до плеч. Они были блестящими и гладкими, но подстрижены каскадом. Он помнил на ощупь насколько они густые, мягкие, и у него зачесались руки, желая накрутить их на кулак.

Отвлекшись от этих мыслей, он окинул ее взглядом и уставился на туфли, тоже пурпурные, но на тон темнее верха, с двумя тонкими ремешками — один спереди, другой вокруг щиколотки, а также соединяющей перепонкой. Эта перепонка поднималась до середины щиколотки, и на ней красовался букетик цветов. Низкие туфли, без каблуков, но выглядела чертовски здорово на ней. Ему нравились женщины, с которыми он привык встречаться, которые носили шпильки, но эти туфли на Вайолет ему нравились больше, чем любые шпильки, которые ему довелось видеть за всю свою гребаную жизнь.

— Эй! — закричала ее младшая дочь, и его глаза впились в нее, он заметил, что она внимательно наблюдала за ним. Он также понял, что ее разговор с ним девочки-подростка был всего лишь игрой. Она заметила, как он смотрит на ее мать, и то, что ее младшая дочь сказала затем, подтвердило, что она была маленькой интриганкой. — Не хотите поехать с нами?

— Кира! — воскликнули в один голос старшая сестра, а Вайолет, буквально на взводе.

— Что? — спросила младшая, выглядя при этом, как невинный ангел, обернувшись к матери и сестре. — С нами весело. — Она посмотрела опять на Кэла и усмехнулась. — Мы девочки Уинтерс, и с нами куча веселья.

— Я уверена, что у мистера Кэллахана есть дела поважнее, чем поехать с нами в торговый центр, — заявила Вайолет, подходя к «мустангу», наконец, закинув сумочку на плечо.

— У вас, правда, есть дела поважнее, мистер Кэллахан? — спросила младшая.

Кэл молча перевел на нее взгляд. Младшая, явно, была занозой в заднице.

— Торговые центры — это крутяк, — заявила она ему.

Он промолчал главным образом потому, что был совсем другого мнения о торговых центрах.

— И мы собираемся поехать поужинать в «Чизкейк фэктори», там здорово.

— Кира, на полном серьезе, оставь мистера Кэллахана в покое, — приказала Вайолет. — Садись в машину.

Вайолет стояла в дверях с ключами в руке и смотрела на дочь. Старшая ее дочка стояла у другой двери без ключей, но ее поза и взгляд были точной копией матери.

— И мы собираемся посмотреть новый фильм с Николь Болтон. Он должен быть потрясающим, — продолжила младшая, полностью игнорируя свою мать.

— Кира! — Резко крикнула Вайолет, и ее голос заставил Кэла прийти в движение.

И он пришел в движение, приближаясь к Вайолет. Он не мог сказать почему это сделал, но когда он приблизился к ней, то заметил, как она напряглась, отчего его челюсть сжалась.

Он стоял перед ней, она запрокинула голову, смотря ему в лицо, в ее взгляде отражалась паника, чем он и воспользовался, выдернув ключи из ее руки.

— Я за рулем.

— Ура! — взвизгнула младшая.

— Что?! — Прошептала одними губами Вайолет.

— Отойди от двери, соседка. — Она моргнула, паника исчезла, на ее лице отразилось замешательство, но она осталась на месте. — Не смогу везти машину, если ты будешь сидеть у меня на коленях.

Она вздрогнула, ее замешательство испарилось, на лице явно читался гнев. Он уже видел раньше это выражение на ее лице, когда она швырнула ему визитную карточку и пятьдесят долларов. Ей не понравилось, если бы он сказал, что ее действия тогда и сейчас, оказывали на него возбуждающее воздействие.

— Почему мистер Кэллахан за рулем? — спросила старшая, и Кэл перевел взгляд на нее, отчего она тут же сделала несколько шагов назад, заметив, как младшая садилась в машину на заднее сиденье.

— Мистер Кэллахан... — начала было Вайолет, но Кэл перебил ее:

— Кэл, — поправил он, повернувшись к старшей, повторив: — Кэл.

— Мои дочери не называют взрослых прозвищами, — ледяным тоном ответила Вайолет, Кэл повернулся к ней, ее лицо выражало ледяной холод также, как и голос.

— Мы могли бы называть его дядя Кэл, — предложила младшая, подавшись вперед к водительскому сиденью, чтобы лучше видеть его и мать.

Господи. Дядя Кэл было намного хуже, чем мистер Кэллахан.

— Может мы уже поедем? Если мы сию минуту не тронемся, то не успеем к началу фильма и нам придется сократить время на покупки, — заявила старшая, выражая всем своим видом одновременно смирение и нетерпение, усевшись на заднее сиденье, вернув пассажирское сиденье на место.

— Да, или упустим шанс попробовать чизкейк в «Чизкейк фэктори», — произнесла младшая, не сводя с него глаз, — мне кажется, что это лучшая часть вечера.

Кэл посмотрел на Вайолет.

— Садись, соседка.

— Но…

Он наклонился к ней, она попятилась к двери машины, но он сделал вид, что не заметил, хотя почувствовал боль в груди, повторив:

— Садись, соседка.

Она пристально посмотрела ему в глаза, затем обошла его, стараясь не задеть. Он следил, как она обходила капот «мустанга», садясь в машину, хлопнув дверцей.

Кэл забрался на водительское сиденье, отрегулировав кресло под свой рост, потому что руль находился практически напротив его промежности. Вайолет была высокой, как и ее девочки, и была не похожа ни на одну из женщин, с которыми он привык встречаться, но она и близко не подходила под его рост.

Он закрыл дверцу, устроившись поудобнее в салоне. Новые «мустанги» были хорошими, но не такими уж хорошими, как его 68 GT, но все же хорошими. Он понял, что Вайолет разбирается в машинах не хуже, чем в одежде, обуви, нижнем белье и ночных рубашках.

Он вставил ключ в замок зажигания и повернул, машина взревела, он дал задний ход и выехал с ее подъездной дорожки.

— Эй, Кэл, ты знаешь кого-нибудь из Бакли Бойз? — спросила у него из-за спины младшая, Кира.

— То, чем он занимается, Кира, не означает, что он должен знать всех звезд, — сообщила старшая, Кейт, своей сестре.

— Знаю, — ответил Кэл и услышал, как девушки на заднем сиденье затаили дыхание.

Он знал Бакли Бойз. Они были настоящими маленькими засранцами, бандой мальчишек, пять братьев, которые думали, что солнце всходит у них из задниц. Они заплатили огромные деньги, и он взялся за особую работу, снова возглавив отряд телохранителей, охраняя их на различных мероприятиях. Каждый из них и все вместе, они были такой гребаной занозой в заднице, что он отказался от следующего раза, когда их менеджер позвонил ему.

— Правда? — Выдохнула Кира.

— Да, — ответил Кэл.

— И какие они? — Спросила Кира.

— Ты не захочешь узнать, — ответил Кэл.

— Нет, правда, хочу. Я, действительно, хочу узнать, — сказала она ему, и ее голос звучал так, будто она, действительно, хотела.

Он попытался подобрать слова, чтобы объяснить ей, не используя «мудаки», «ублюдки» или «придурки», и другие хлесткие выражения.

— Если бы ты их встретила, ты бы столько о них не думала. — Его слова были встречены молчанием, поэтому остановившись на светофоре, Кэл спросил:

— Мне нужен адрес, куда мы едем.

— Кейстоун на перекрестке, — ответила Кейт, и Кэл посмотрел направо, в ту сторону, где сидела Вайолет, крепко сжав сумочку на коленях, у нее даже побелели костяшки пальцев, отвернувшись от него, она смотрела в боковое окно.

Ей не нравилось, что он сидел за рулем ее машины, с ее девочками и с ней. Он знал это так же хорошо, как знал то, что не должен находиться здесь, вместе с ней.

Но он почему-то сидел на водительском сиденье ее гребанной машины, хотя при этом понятия не имел, почему. За исключением того, что в ее жизни присутствовал какой-то мудак, который убил ее мужа, а теперь хотел заполучить ее, и Кэлу совсем не нравилась эта идея, что Вайолет со своими дочерьми отправиться в торговый центр, потом на ужин и в кино без охраны.